— Вот этих? — Эредин кивнул на эльфов, который продолжали увлеченно слушать Арагорна и до поры забыли о своих новых потенциальных союзниках.
— Да. Галадриэль его племянница, а Элронд с Трандуилом… Не помню точно, кто они Феанору, но наверняка какая-нибудь седьмая вода на киселе.
— А Галадриэль? — при виде красавицы-эльфийки обычно жесткий взгляд зеленых глаз Эредина стал прямо масляным. Маша подумала, что наверное именно про такой взгляд говорят «раздевает и ласкает».
— У нее есть муж, — Маша попробовала отвлечь короля ольх от похабных мыслей.
— Да ты уже говорила. И что? Он делит с ней трон?
— Наверное. Вообще-то логично, если она владычица Золотого леса, то он — владыка.
— Честно говоря, единственное место, где я хотел бы ее видеть — это моя постель. Владычество над Золотым лесом я предпочел бы не делить ни с кем.
— Знаешь, может я тебя сейчас удивлю, но у них с Келеборном (это так мужа ее зовут) планы, скорее всего, диаметрально противоположны твоим. Уж Галадриэль-то точно не хочет видеть ни тебя на своем троне, ни себя — в твоей постели.
— С первым я соглашусь, а насчет второго надо бы у нее спросить. Муж у нее есть, а делами в Золотом лесу все равно она заправляет? Непорядок. Что ж это за мужик, если в их доме баба главная? Это не Владыка, а подкаблучник. Я бы своей жене такого ни в жизнь бы не позволил.
— Может, ее такой устраивает, — не сдавалась Маша.
— Не должен он ее устраивать! — безапелляционно заявил Эредин.
— Тебя не переспоришь, — махнула рукой Маша.
— Мне, чтоб ты впредь знала, вообще перечить нельзя, — предупредил Эредин. — Это я тут твои вольности терплю, потому что ты мне сейчас всякие забавные сказки рассказываешь и веселишь меня. Поэтому ладно, можешь немного пофордыбачиться. Я разрешаю.
— А, — только и смогла выдавить из себя Маша, внезапно понимая, что Эредин говорит сейчас это ей на полном серьезе. — Ничёсси!
— Про Имладрис говори! — велел Эредин. — Что у них там делается?
— Эльфы, — растерянно пробормотала Маша, немного прибалдев от напора короля ольх.
— Чё, инкубатор эльфий там находится? — уточнил Эредин.
— Почему?
— Ну, ты говоришь, эльфов там делают. Это значит что, Имладрис — это эльфийский родильный дом всея Средиземья?
— Я хотела сказать, живут там эльфы. Как и в Лориэне.
— Что такое Лориэн?
— Золотой Лес он же Лаурелиндоренан, он же Лотлориэн, он же просто Лориэн.
— Слушай, давай без этих вот подвыподвертов, а? — попросил Эредин. — Я университетов не заканчивал, всю жизнь воюю…
— Это заметно, — пробурчала Маша.
— Что ты там под нос себе ворчишь?
— Я говорю, заметно, что ты в умных словах ни кышь, ни мышь! Ты знаешь, как кто? Как великовозрастное дитятко! Любишь, когда тебя по головке гладят, вокруг тебя хороводы водят, исполняют все твои желания, развлекают, сказочки рассказывают, еще любишь в войнушку играться…
— Ага, а еще вкусно есть, сладко спать, трахать красивых женщин, и всеми командовать, — закончил мысль Маши Эредин. — Давай дальше про Имладрис.
— Там живет Элронд, у него есть дочка Арвен…
— Красивая?
— Тебе-то что?! Она все равно там, а ты — здесь! И потом, она невеста Арагорна.
— Фе, — Эредин с пренебрежением посмотрел на гондорского следопыта. — Вот этого голодранца, королька без королевства?
— У голодранца есть хоть поношенная, но одежда, хоть стоптанные, но сапоги. Меч, кстати, у него имеется вполне приличный. А у тебя что, великолепный Эредин? На твоих трусах, между прочим, не написано, что они королевские.
— Надо поближе познакомиться с этим Элрондом, — решил Эредин. — Вдруг да получится набиться в родню.
— О господи, — прошипела Маша. — Галадриэль, кстати, на которую ты с таким вожделением пялишься, бабка этой Арвен. И лет твоей разлюбезной королевишне… тысяч пять! — выпалила Маша.
— Да ладно! — искренне удивился Эредин. — Столько не живут даже эльфы.
— Средиземские живут еще и не столько.
— Климат там наверное благоприятный для нашей расы, — задумчиво произнес Эредин. — Не-е, точно надо с Элрондом корешиться. Следопыта — нахрен, с дочкой — под венец, бабку — в любовницы.
Маша в ужасе закрыла лицо руками.
— Слушай, а у гондорского наместника-то дочек никаких нет? — поинтересовался Эредин.
— Госсподи, как тебя вдруг на матримонии-то потянуло, — покачала головой Маша.
— А что мне остается? — развел руками Эредин. — Воинство мое стараниями Геральта сотоварищи уничтожено, навигатор — один-единственный, и тот не в себе, приближенные предали, только Имлерих мне верен. А много ли мы с ним вдвоем навоюем? Вот и приходится мне буквально жертвовать собой, своей свободой ради блага моего народа. А что, мне не впервой, жизнь за него я уже разок отдал, так и под венец за всех aen elle тоже могу.
— У Дэнетора только двое сыновей, — развела руками Маша.
— Тьфу ты, какая неприятность.
— Вот в соседнем государстве, у правителя Рохирримов Теодена — племянница Эовин, дева на выданье.
— Красивая?
— Нет. Страшная, толстая, лысая и прыщавая.
— Не, такую мне не надо.
— А как же жертва во имя народа ольх?
— Народу ольх не нужны такие жертвы. От того, что я женюсь на уродине, никому из моих подданных легче не станет.
— Но у рохирримов обширная территория, тучные заливные луга, поля и пастбища, — начала перечислять Маша.
— Ну и что? На хрена мне эти пастбища? Кого я там пасти буду?
— Вообще-то я пошутила насчет страшности. Эовин вполне себе молода и красива, — призналась Маша.
— Луга, говоришь? Тучные? Поля с пастбищами? Это хорошо, есть, где развернуться, — тут же оживился и заулыбался Эредин.
— У нее есть брат, — сообщила Маша. — И наследовать Теодену после его смерти будет, скорее всего, он.
— Брата — нахрен, сестру — в жены, — решил Эредин.
— А как же Арвен? Ты ее в жены хотел, — напомнила Маша.
— Так одно другому не мешает. Я же король и могу иметь столько жен, сколько захочу.
— Тогда у тебя остается неохваченным только Лихолесье, где правит Трандуил.
— Лихолесье на крайняк можно и завоевать, — пожал плечами Эредин. — Судя по твоим рассказам, этот король — персона не особо авторитетная, и другие высокородные эльфы его не жалуют.
— Ну да, Трандуила в Средиземье недолюбливают, потому что он — жадина и себе на уме. Он не принимал участия в совместных эльфийских и людских акциях, типа Последнего Союза, и вообще никак в борьбе со Злом не отметился, безвылазно сидя в своем Лихолесье, ну разве что в Битве пяти воинств поучаствовал да
