— А ты думаешь, что, кроме пространственно-временных дырок, все остальное в этом мирке прямо так шоколадно, мармеладно и замечательно? — пошла в атаку Маша. — Тебя послушать, так эти провалы — единственная проблема, которая может возникнуть при путешествии среди бардака, созданного больной фантазией всяких безграмотных юных пописунов.
— А разве нет? — искренне удивился Элронд.
— Здесь мы можем встретить и увидеть все, что угодно. То есть абсолютно. Если вы понимаете, о чем я.
— А я бы предпочла дорогу через лес, — заявила Галадриэль, с непринужденной улыбкой глядя на Эредина. — Лично мне кажется, что там нам всем будет привычнее и комфортнее. Да ведь этот путь, к тому же, еще и короче.
— Лес так лес, — тут же согласился Эредин. — Мне, в принципе, большой разницы нету, как идти и куда идти. Лишь бы не скучно. А в компании с вами, моя прекрасная госпожа, любая дорога покажется ровной и гладкой, — запел соловьем эльф, что явилось полнейшей неожиданностью как для Маши, так и для мужчин-средиземцев, но еще большим сюрпризом для них стало благосклонное внимание, с которым Галадриэль внезапно стала внимать сладким речам Эредина.
— Осспади! — горестно закатила очи к небу Маша, уже не слушая «этих петушку и кукуха» (так она про себя окрестила Галадриэль и Эредина). — Ну вот как, скажите мне, работать с таким морально неустойчивым клиентом? Эдак только соберешься какой-нибудь мир завоевать, так у королька, бля, дикий гон начинается. Завидел бляндинку, башка отключилась. Членистоногое какое-то очередное, — мысленно причитала она. — Или в этом ведьмиленде все мужики такие?
========== МНЕ МАЛЫМ МАЛО СПАЛОСЬ, ДА ВО СНЕ ПРИВИДЕЛОСЬ. ГЛАВА 9, в которой Эредина одолевает любовное томление ==========
— Унат, вишь, у нее, — Эредин с обескураженным выражением лица плюхнулся на траву рядом с Машей: — Что еще за хрень такая этот унат? Это по женской части что-то, да? — спросил он у Маши.
— Возрастное, наверное?
— Не дала? — с показным участием спросила Маша, с трудом сдерживая бушующее внутри злорадство.
— Не-а, — сокрушенно покачал головой Эредин.
После достижения дорожного консенсуса команда средиземцев вместе с удачно влившимися в их коллектив Эредином и Машей направились к землям Крипипасты. Как только маленький отряд вступил под сень деревьев, Эредин, на которого таинственная аура загадочного леса подействовала довольно специфически, настроился на активно романтический лад и возобновил свои ухаживания за Галадриэлью, настойчиво предлагая ей уединиться, чтобы вдвоем в полной мере насладиться чудесными видами, полюбоваться пейзажами и оценить очарование дикого незнакомого леса. Варда знает, как и почему Галадриэль довольно быстро купилась на завлекательные и зажигательные слова Эредина (к чести которого, надо заметить, что в речах он был весьма убедителен и уговаривал эльфийку очень эмоционально) и думала ли она, что пылкий эльф действительно имеет целью их прогулки лишь любование природой — это было неизвестно, однако владычица любезно согласилась разделить компанию Эредина и в сопровождении галантного кавалера отправилась в ближайшие кусты.
— А вы что смотрите? — Маша с отчаянием во взоре пронаблюдала, как за спинами Эредина и Галадриэли сомкнулись пышные зеленые ветки, скрывая парочку от глаз остальной компании. Затем озлобленная поклонница непостоянного и влюбчивого короля ольх яростно набросилась на нерадивых попутчиков, которые не смогли должным образом соблюсти нравственность своей уважаемой сомирницы и своим попустительством косвенно помогли Эредину увлечь ее на путь греха и порока. — Ваша королевишна крутит шашни с первым попавшимся чужаком, купившись на его сладкие речи, как будто она не старуха пятитысячелетная, а юная дева годков четырнадцати, которую одноклассник впервые пригласил в кино. Что, блин, с лицами?! — она изумленно посмотрела на Арагорна и Леголаса, которые смотрели на Машу с неподдельным ужасом. — Только не говорите мне сейчас, что вы искренне верите в то, что Эредин ее позвал на местные красоты подивиться.
— А зачем же еще? — удивленно спросил у Маши Арагорн.
— М-да, для мужика, разменявшего полтос, задавать такие вопросы… вполне естественно, — развела руками Маша, глядя на потомка нуменорцев, как на законченного дебила.
— Отец, почему у тебя такое лицо? — тревожно спросил Трандуила Леголас.
Лихолесский царь, по-видимому, не был столь наивен, как его сын и Арагорн, посему смотрел в сторону кустов, за которыми скрылись Эредин с Галадриэлью, с каким-то глумливым злорадством.
— Вот чуяло мое сердце, что она не так уж идеальна, — Трандуил довольно потер руки. — Как знал, что тут она расслабится и явит таки нам свою более земную ипостась.
— И что в этом плохого? — подал голос тактичный Элронд. — Она вовсе не обязана всю отведенную ей вечность стоять на пьедестале, будто мраморная статуя, указующая нам путь в светлое эльфийское будущее. В конце концов, она ведь женщина, ей хочется внимания. Да и отдыхать от своих забот она тоже должна, как и мы все.
— Конечно-конечно, — поспешил заверить Элронда Трандуил. И именно из-за этой-то самой поспешности Маша ни капельки в лояльность лихолесца не поверила. Только, в отличие от него, радости от того, что Галадриэль повела себя неподобающе и позволила себе вольности, она не испытывала. Но, не найдя поддержки у своих спутников, Маша надулась и демонстративно уселась отдельно от них, предоставив средиземцам хлопоты по обустройству лагеря, так как день уже начал клониться к вечеру и путешественники решили, что надо остановиться на ночлег.
Маша приготовилась страдать и горевать, но, вопреки ожиданиям, парочка ценителей лесных ландшафтов вернулась довольно быстро. Вид у Галадриэли был растерянный и грустный, а Эредин был откровенно разочарован и даже не пытался это скрывать.
— Так ты можешь меня просветить по поводу этих ваших женских штучек? — вновь спросил Машу Эредин.
— Унат, чтобы ты знал, это, так сказать, вещь невозможная, — важно пояснила Маша.
— Ясно, все-таки возрастное, — вздохнул Эредин. — За пять-то тысяч лет да еще и с мужем-импотентом, понятно, что атрофируется там все.
— Слушай, твое величество, ты, помимо этой сферы, о чем-нибудь еще думать можешь? — Маша несколько опешила от направления мыслей Эредина.
— Вообще могу, сейчас — трудно.
— Ей моральные принципы не позволяют, — объяснила Маша. — Так понятно?
— Чего-о? — изумился Эредин.
— Потому что не все такие несдержанные и порочные, как ты.
— Вечно вы выдумываете всякие глупости, — фыркнул Эредин. — Усложняете только жизнь себе и нам.
— А почему ты решил, что она побежит спариваться с первым попавшимся смазливым эльфом, который лишь сказал ей пару избитых комплиментов и которого она знает всего несколько часов?
— Я не смазливый, я — красивый, — обиженно возразил Эредин.
— Ой, а еще такой скромный, — съехидничала Маша.
— И мне до сих пор не отказывала ни одна женщина.
— Конечно, ты их, поди, запугивал до икотки.
— Мне не требуется никого запугивать, женщины почитают за счастье, если я удостаиваю их своим вниманием и одаряю своей благосклонностью. А эта владычица вообще должна радоваться втройне, потому что на нее в ее-то годы обратили внимание, да еще не кто-нибудь, а сам… я.
— Так может, это она
