Ну да, Эредин тоже как-то обмолвился, что они сейчас в жопе. А еще сказал что-то очень нелицеприятное по поводу Ауберона, который превратил ольх в народ, целиком и полностью зависимый от рабского труда dhoine. Ну, и себя наградил тоже не особо лестным эпитетом, потому что вовремя не сообразил, чем такая политика грозит его народу. Но только Эредин не из тех, кто сидит и ноет, у него всегда есть план, а даже если плана и нет, он все равно что-нибудь сделает.
Именно поэтому панацею в твоем лице нашел именно деятельный Эредин, а не орнаментальный эстет Ге’эльс, привыкший лишь неспешно созерцать и размышлять.
Прям там, панацею,- хмыкнула Маша.
Маш, он берет тебя с собой не из сиюминутной прихоти и не для развлекухи. Ты ему нужна для дела. При этом он не считает нужным лгать тебе про неземную любовь, вспыхнувшую вдруг при виде тебя и поразившую его в самое сердце.
Ну, потому что на самом деле он меня ни капельки не любит, - вздохнула Маша. – Он это знает, я это знаю. Так зачем же говорить заведомую и глупую ложь?
Положим, если бы Эредин только захотел, то обмануть тебя ему было бы легче легкого. Но ведь он этого не делает. Он честен с тобой, как по поводу намерений, так и в плане своего положения, - заметила Лена. – К тому же он дает тебе возможность быть с ним рядом, а это, в свою очередь, дает тебе надежду на лучшее, хотя слабенький и призрачный, но шанс. Знаешь, жить в разлуке, не имея даже теоретической возможности увидеть его хотя бы мельком… Иногда от этого так невыносимо больно, что хочется не просто плакать – выть.
Геральт не просил тебя остаться?
Он умеет привязывать к себе. А отпустить за минованием надобности всегда забывает. Геральт давным-давно повенчан с Госпожой Дорогой и только ей он умеет быть верным. Поэтому он всегда уходит, не зная, куда приведет его дорога и сможет ли он вернуться, а мы лишь смотрим ему вслед, гадая, у чьего порога он остановится в следующий раз. Я просто приняла его слишком близко к сердцу, а этого делать было нельзя. Да только что теперь жалеть.
Да может, оно как-нибудь еще все образуется, а, Ленк? – попыталась подбодрить окончательно скисшую подругу Маша.
Нет, Маш, все правильно. Желание, в конце концов, загадала ты, значит – тебе и счастье. Получает тот, кто платит. А я просто случайно оказалась рядом. Вот у меня с Геральтом все и вышло... соответственно.
Лен, ты же помнишь, что я вообще-то Йорвета хотела, - напомнила Маша. – А влюбилась-то вовсе в Эредина.
Знаешь, Маш, главное, как говорит наш общий знакомец Гюнтер, это уметь хотеть. Видимо, я даже этого как следует не смогла.
Да ладно, может, выйдешь за Торина, обвыкнешься, детишки пойдут… Так и забудешь потихоньку Геральта.
Ай, Маш, да какой на самом деле может быть Торин, когда…
Привет, девушки-красавицы, - в диспетчерскую заглянул Пер Гюнт. – Мне сказали, что моя любимая попаданка с триумфом вернулась из мира ЙА, завоевав сердце короля Эредина, и теперь отбывает покорять мир народа ольх.
Бли-ин, Пер, - обрадовалась Маша. – Мой любимый диспетчер! Опять смеешься над бедной глупой девушкой?
И вовсе нет. Ты у нас и прозвище свое оправдала, и цель попадания скоро начнешь осуществлять.
Ты это о чем? – не поняла Маша.
А кто у нас представился Разрушительницей миров?
О, господи, Пер! – ужаснулась Маша. – Я тебя прошу, не напоминай мне больше про этот кошмар!
Ну-у, мир ЙА-то вы с Эредином по факту знатно погромили. До нас дошли слухи, что йашкам теперь свой мир рекомендовано огибать по широкой дуге. Разворошили вы тамошний муравейничек. И по делу. Давно пора было.
Да я-то тут при чем, скромно потупилась Маша.
Ха! Слово, произнесенное к месту и попавшее на благодатную почву, обязательно найдет отклик в душе нужного человека. Или эльфа. В данном конкретном случае, - ухмыльнулся Пер. – Вот и вышло так, что выморочный мир ты разрушила, тем самым, может быть, поспособствуешь спасению другого, нужного.
Это что ли ольхового, в котором Эредин – король? – сообразила Маша.
Ну да. Видишь, порой дорога к заветной цели дает такие лихие загибы, что, следуя им, впору забыть о своих стремлениях. Но, как говорится, кривая вывезет всегда. Ты уж и забудешь, чего хотела, пока неожиданно лоб о вожделенные ворота не разобьешь.
Это тебе, Пер, спасибо, - Маша шутливо хлопнула Гюнта по плечу.
Мне-то за что?
За то, что предупредил: с целью не торопиться, сначала обдумать, потом писать, - напомнила Маша. – Я-то хотела сразу про Йорвета ляпнуть, а потом вспомнила твои наставления и спохватилась: несолидно, мол, надо что-то посерьезнее. Вот и вклепала в анкету про спасение миров. Выходит, что? Получилось как по писаному?
Угу, - кивнул Пер. – Сейчас Эредин прибежит, шлепнем договорчик…
Кстати, о договорчиках, - оживилась Лена. – Появилась у меня одна идейка. Сейчас мы Эредина-то и проверим окончательно на вшивость.
Чего? – округлила глаза Маша.
Контрольный замер, - пояснила Лена. – Инструкции читать надо, очень полезная вещь оказывается. Я пойду с тобой, чтобы защитить твои интересы.
Судя по женским пискам и визгам в холле, наш король уже тут, - определил Пер. – Ну, Мария, давай! Удачи тебе на новом поприще. И помни главное: никогда ничего не проси у Гюнтера, и тогда все у тебя будет хорошо.
Ну чё? – внушительная фигура короля ольх загородила весь дверной проем. – Идем?
С этими словами Эредин, не дожидаясь ответа Маши, схватил ее за руку и потащил за собой.
Эреди-ин! – заныла Маша, вынужденная почти бежать, чтобы поспеть за размашистым шагом длинноногого эльфа.
Не пищи!
Эредин на секунду остановился перед дверью начальника диспетчерской, толкнул ее плечом и вошел, втянув за собой Машу.
Зачем звал? – эльф с размаху плюхнулся в кресло для посетителей, стоящее напротив стола начальника, попутно подхватывая Машу и усаживая к себе на колени. – Чё хотел?
Эм… - Моисей был несколько обескуражен стремительностью Эредина. – Собственно, договорчик.
Чего?
Нашу Марию, я так полагаю, ты берешь?
Беру. И что?
Сталбыть взнос…
Моисей, ты чё, опух? – сощурился
