Но наша Мария… - уперся Моисей.
Слушай, не впутывай в наши с Машей личные дела свою канцелярщину и не мешай соединению наших любящих сердец, - Эредин, продолжающий держать Машу за руку, в красноречивом жесте сплел свои пальцы с тонкими пальчиками девушки.
Но мне нужно знать, в каком качестве ты собираешься ее использовать, - стоял на своем Моисей.
На кой тебе нужно это знать? – удивился Эредин. – И вообще, с каких это пор ты стал таким дотошным?
Потому что по прейскуранту за жену-королеву цена одна, за любовницу – другая, за жену какого-нибудь непися – третья, - начал перечислять Моисей.
Жена непися сколько стоит? – поинтересовался Эредин.
А зачем тебе? – несколько опешил Моисей, в то время как Маша, услышав это, явно сникла и попыталась освободить свою ладошку из ладони эльфа.
Ваша Пеньблевелла дважды де Ре идет женой моего непися. Вот эту сумму ты мне должен, - заявил Эредин. – Кстати, почему непися? Ге’эльс вообще-то самый что ни есть пись, знатный пока что кавалер, хоть и не король. Так что, вы должны мне больше.
При чем тут Пеньблевелла? – запротестовал Моисей. – Мы сейчас про Марию говорим.
Это ты про нее зачем-то говоришь. Лично мне по поводу Марии сказать нечего. Я ее забираю – и точка. Твоего на то дозволения мне не нужно. Требуется только ее согласие. Вот я при тебе ее и спрашиваю: Машенька, ты согласна отбыть со мной на Тир на Лиа?
Согласна, - кивнула Маша.
Слышал? Девушка согласна. Пеньблевеллу твою будем спрашивать?
Ай, забирай обеих. И сделай как-нибудь так, чтоб эту дважды де Ре я здесь больше не видел, - махнул рукой Моисей.
Тогда давай оформим акт передачи Пеньблевеллы, ты мне выплатишь отступной, да пойдем мы, - предложил Эредин.
Разрешите на минутку? - в кабинет Моисея заглянула Лена.
Что у тебя? – спросил Моисей.
Я по поводу Марии. У меня есть уточнение к договору.
У нас и договора-то никакого нет, не то что уточнения к нему, - сказал Моисей, недовольный тем, что ему не удалось обжучить Эредина и взять отступного за Машу.
Я должна поставить Марию в известность о том, что она имеет право в одностороннем порядке прервать свое пребывание в любом из миров, в который она переехала на ПМЖ, и по своему желанию в любой момент может вернуться в междумирье, то есть к нам в диспетчерскую Малых ебиней. Маш, подпишись с тем, что ты ознакомлена. Эредин, подпишись в том, что ты ознакомлен и согласен взять Машу на таких условиях.
Глупость какая-то, - фыркнула Маша. – Не хочу я никуда возвращаться. Я с Эредином хочу!
Дай, я подпишусь, - Эредин взял из рук Лены бумагу. – Не по чину королю так внаглую использовать беспечность влюбленной в него девочки.
Что ж, золотые слова и великодушный поступок, - сказала Лена.
Моисей, - дверь в очередной раз открылась и на пороге кабинета возник чем-то озадаченный Имлерих. – А, вот и мои, - обрадовался эльф, увидев Эредина и сидящую у него на коленях счастливую Машу. – Просто я вас потерял.
Имлерих, ты что, дитятко малое? Без своего короля пяти минут побыть не можешь?
Да тут эта, невестушка наша уже отчудила, - Имлерих несколько смутился. – Упилась и дрыхнет.
Как упилась?! – ахнул Моисей. – Когда успела?
Ей же подъемные выплатили, - пояснила Лена. – Вот на них она и загуляла.
Это было пятнадцать минут назад! Как она могла за такой короткий срок надраться вусмерть?
Да ей только пробку понюхать – и она готова. Так и бывает при второй степени алкоголизма, - снова начала объяснять Лена.
О-о, чувствуем, добрая будет жена у нашего Ге’эльса, - одобрительно переглянулись Эредин и Имлерих.
Уладив все формальности, попрощавшись с Моисеем и прихватив превратившуюся в недвижимость невесту Ге’эльса, эльфы и Маша в сопровождении провожающих их Лены и Гермеса Зевсовича, которому по долгу службы нужно было проконтролировать отбытие высоких гостей, направлялись к порталу, который гостеприимно открыл для них свои черные в обрамлении синих сполохов врата.
Глаза у Маши и у Лены были на мокром месте. А Гермес Зевсович был, как обычно, весел и бодр.
Вот видишь, Машенька, я же говорил, что у меня рука легкая. Таки направил тебя в нужное место к нужному эльфу. Посмотри, целого короля смогла отхватить. Да не какого-то там затрапезного, а писаного красавца.
Машк, ну все, давай, пока,- шмыгнула носом Лена. – Удачи тебе на новом месте. И это… Ну, чтоб тебе жилось там хорошо и не хотелось сюда обратно. И вообще, пусть у тебя все сбудется и получится. Только мечтай осторожно и у Гюнтера ничего не проси.
Лен, спасибо тебе за все. И… Пока.
Девушки обнялись на прощанье. Потом Маша махнула подруге на прощанье рукой и вслед за эльфами вошла в портал. Гермес Зевсович, сделал пасс рукой, закрывая мерцающую дыру в пространстве – и на лужайке стало тихо и пусто.
========== ВЕСЬ МИР В КАРМАНЕ. ГЛАВА 23, в которой Эредин развивает бурную деятельность, а Маша обживается на новом месте ==========
Вот Зевсыч отправил, так отправил, - обрадовался Эредин, выйдя из портала и узрев прямо перед собой изукрашенные двери своей тронной залы. – Учись, Карантир, как надо порталы магичить.
Ему хорошо, он божественного происхождения, - тут же заканючил, оправдываясь, навигатор. – У Гермеса такие сандалеты есть, что ему и порталы не нужны.
Это вот к чему ты сейчас про сандалеты завел? – спросил Эредин.
От зависти, - признался навигатор.
Слушайте, куда молодую-то девать? – спросил Имлерих, на руке которого мертвым грузом повисла будущая супруга Ге’эльса, в данный момент спящая пьяным беспробудным сном. – Я что, так и буду эти алконавтские мощи на себе таскать?
Да положи ее тут куда-нибудь в стороночку пока, - предложил Эредин. – Когда нужно будет, заберем и предъявим нашему подлому предателю в виде кары за его преступления перед королем и народом ольх.
Имлерих сгрузил дважды де Ре на пол и заботливо начал запихивать ее под лавку у стены.
Это чтоб никто не уволок наше сокровище, - объяснил он недоуменно наблюдающим за его манипуляциями спутникам.
Разве только на помойку, - проворчал Карантир.
Ладно, ребята, пошли, - кивнул Эредин, направляясь к дверям тронной залы и примериваясь, как водится, треснуть по ней ногой, чтобы открыть.
… Изукрашенные изящной резьбой и росписью створки эффектно разлетелись в разные стороны, впуская в тронную залу короля и его спутников. Оживление, царившее до этого в зале, замерло, голоса смолкли, эльфы застыли в изумлении и ужасе
