Мужчина легко, даже можно сказать ласково дотронулся до призрачного локтя Ирис, привлекая к себе ее внимание. Против ожидания, разъяренный и разгоряченный боем призракиня не накинулась на незнакомца, вторгшегося в ее владения, а напротив даже как-то стушевалась и сникла, явно и враз растеряв весь свой боевой задор.
— Послушайте, гражданочка, — мягким и приятным голосом обратился мужчина к Ирис. — Пройдите, пожалуйста, вот в портретик ваш. Можете в левый или правый, в какой вам удобнее. Со всем уважением к вам, как к хозяйке, я вас извещаю, что ваша скромная обитель выбрана местом очень важной встречи. Ну извините, так уж вышло. И сейчас сюда прибудет высокий гость. О-очень важная персона. Поэтому я вынужден прервать ваш активный диалог с оппонентом. Давайте так: сначала мы свои вопросы порешаем, а потом вы с товарищем вернетесь к своему диспуту.
Ирис, к вящему удивлению Лены, внимательно и терпеливо выслушала речь незнакомца, а потом с тяжким вздохом поникла, ссутулилась, послушно поплыла к портрету, втянулась в него и скрылась за своим же безликим изображением на холсте.
— Эй, Гюнтер! — позвал мужчина, обратив свой взор к дверному проему, за косяком которого прятался о’Дим. — Иди сюда, что ты там прячешься. И спутницу свою прихвати. У нас к ней тоже будет пара вопросов.
— Это Ольгерд, что ли, ваша очень важная персона? — поинтересовалась Лена, остановившись на всякий случай рядом с Геральтом и опасаясь подходить к незнакомцу близко. Хотя теперь, когда она смогла разглядеть его как следует, страшным он вовсе не показался, даже наоборот, Лена отметила, что он выглядел нереально красивым, просто-таки нечеловечески.
«А кто тебе сказал, что это человек, — промелькнуло в голове у Лены. — Наоборот, все говорит о том, что человеком это существо как раз таки точно не является».
— Ольгерд? — незнакомец рассмеялся. — О, нет! Он, как и все мы, лишь песчинка — одна из множества миллионов тех, что Он пропускает сквозь пальцы. Хотя, это я просто сказал красивость. Потому что вы, смертные, любите красивости. Это не приближает вас к пониманию того, что Он есть, но хотя бы иногда побуждает к размышлениям о чем-то, кроме хлеба насущного.
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — подал голос Геральт. — Вы вообще кто? И что вам тут надо?
— Ах да, я же не представился. Гермес Зевсович, к вашим услугам.
— Гер… Гермес? — глаза Лены стали круглыми как плошки. — Но разве… Это ж миф! — выпалила она и тут же зажала себе рот ладошкой. — Уй! Простите.
— Да ничего страшного, — великодушно повел дланью Гермес. — Дети новой цивилизации не верят ни в сказки, ни в мифы. Да честно говоря, они не верят ни во что, забывая, что потом и воздастся им по вере. Из «ничто» не получится «нечто». Впрочем, — он ободряюще улыбнулся Лене, — не буду тебя пугать и загромождать твою бедную голову всякими абстракциями. Проще говоря, пока в мире есть торговля и воровство, существую и я. Потому что я — суть функция. Я — в каждой заключенной сделке. И в каждой мысли вора, видящего плохо лежащую вещь, которую он жаждет заполучить и просто не может не стащить.
— Но как же функция-то, когда вы вот… тут же, вы же…
— Ну скучно быть безликой функцией, — развел руками Гермес. — Куда интереснее быть таким, какой я есть сейчас. Я же вижу, что, к примеру, тебе я нравлюсь. Да что там, я и сам себе нравлюсь. Хотя я вовсе не Нарцисс.
— Эй, послушай-те, господин Ненарцисс, — вновь вмешался в разговор Геральт. — Все это, конечно, очень интересно, но на мой вопрос вы так и не ответили. Чем обязаны-то все-таки посещению столь важных особ. Чё это вы встревожились и решили снизойти до нас, смертных недостойных?
— Ой, ну чё вы вот сразу в сарказм, — со вздохом покачал головой Гермес. — Но ладно. Дело в том, что я, помимо воровства и торговли, ведаю еще и отчетами. Да, все должно быть учтено, задокументировано и запротоколировано. Потому как ничему не бывать поперед того, что мной написано. Так-то! — он поднял палец вверх. — Однако я снова отвлекся. В общем, не сошелся у меня отчетик-то. Я его и так, и эдак, кручу и верчу, а он все одно — не сходится. От отчаяния полез в Скрижали — а там бардак! У меня написано: делать так и вот так, и вот так, а по факту натворено и так, и сяк, и наискосяк. А, Гюнтер, чего отворачиваешься? Закон Перекрестков кто нарушил? Договоры кто зажучил? А к Циркуляру Кроноса кто подобрался? Ну и контрольным свинством в списке беззаконий покушение на Закон Сохранения.
— Это все наговор, — быстро парировал Гюнтер. — Травля со стороны завистников. Поди, Голландец Михель тебе напел чепухи этой всякой. Он меня издавна недолюбливает и вечно норовит подложить шило в мой чистый и честный мешок. Да разве мог я на Циркуляр покуситься? Я что, на идиота похож?
— Честно, Гюнтер, — Гермес посмотрел на о’Дима в упор. — Да. Похож. Прям вот хоть переименовывай тебя и пускай по мирам как образец. Но об этом позже. Эй! — крикнул он в глубь коридора. — Ольгерд, где ты там? Иди сюда и захвати всю свою компашку, всех троих тащи.
— Легко сказать «тащи», — раздался с лестницы сердитый голос Ольгерда. — Это чудо портняжного искусства, сшитое из мосталыг, весит как хороший откормленный боров. Зар-раза! — до них донесся треск и грохот.
— Ступеньки все-таки провалились, — констатировала Лена.
— А вместе с ними провалились Ольгерд и Ключник, которого он тащил, — доложила-промурлыкала усевшаяся на пороге кошка.
— Хорошо, что Ольгерд бессмертный, — заметил вставший с нею рядом пёс. — А то бы мы его точно потеряли. Пришлось бы тоже собирать его из переломанных костей по частям, как Ключника.
— Ключник? Что, опять? — Геральт потащил из ножен только что убранный туда меч.
— Успокойтесь! Успокойтесь все! — поднял руки в примиряющем жесте Гермес. — Что вы нервные-то такие. Гражданин Геральт, уберите меч свой пожалуйста. У гражданина Ключника еще слишком свежи неприятные воспоминания, связанные с его острыми гранями. Давайте уважать друг друга.
— Да, а то, что у гражданки меня до сих пор поджилки трясутся после встречи с гражданином Ключником — это ничего? — возмутилась Лена.
— Погоди, Лен, — Геральт положил своей подруге руку на плечо, призывая ее к молчанию. — Я так понимаю, цель вашего визита — разобраться с Гюнтером, который где-то… нахуевничал, если называть вещи своими именами.
— В целом, да, — согласился Гермес. — Ну и вернуть все на места, чтобы все было по-правильному. По писаному.
— Ты что, позвал сюда Кроноса? — голос Гюнтера враз
