— Язык проглотил? — льдистые глаза сверкнули металлом, когда человек едва заметно и презрительно дёрнул уголками губ, отвернувшись и подняв с земли упавшую с парапета моста куртку.
— Не хочу лишний раз демонстрировать тебе примитивную речь своей расы. Господам вроде вас не пристало говорить с дикарями. Позволь оставить твою светлость наедине с собой, — Кирилл отвернулся, намереваясь уйти.
— Неужели твоя ненаглядная Цири не пришла плакаться тебе на плечо? — эльф торжествующе усмехнулся, когда юноша замер на месте. С губ парня сорвалось ругательство. — Мнится мне, что разговор с нашим ведуном у неё не задался. Аваллак’х ещё не снизошёл до беседы с тобой? Уверен, что она будет впечатляющей. Такой, которая меняет жизнь навсегда.
— Мне плевать, какой она мнится тебе, — Кирилл повернулся к эльфу лицом. — И нет желания продолжать эту словесную перепалку. Надеешься, что можешь вывести меня из себя? Или выискиваешь возможность для подлости, вроде змеи, притаившейся в кустах? Получив от тебя нож в спину, я удивлён этому не буду. Это ты хотел услышать?
— Наглый мальчишка, — процедил сквозь зубы эльф, сделав молниеносный шаг к человеку. Рука его вцепилась в ворот рубашки парня. Кирилл ощутил, как спина впечатывается в мраморную колонну нависающей над головой арки моста. Свет от магического фонаря ударил по глазам, заставив невольно сощуриться. — Ничтожество и ничего более. Ты — никто. Пыль, которую скоро развеет ветер перемен.
— Ты поменялся с Аваллак’хом местами? — ухмыляясь, парировал Кирилл, неотрывно сверля навигатора холодным взглядом. — В тебе открылся ещё один великий талант? Как бы не превратиться в ходячее божество с даром к предвидению. Да что там, ты ведь только рад будешь. Карантир, который свихнулся на собственном, придуманном им самим величии. Только не забывай, что когда-то человечишко набил тебе морду. Думаешь, что не смогу повторить перед всеми твой маленький позор? Ух ты, я вижу в твоих глазах столь плохо скрываемую жажду убийства? Что бы сказал на это папочка ведун? Его золотой мальчик ведет себя как самый настоящий маньяк.
— Заткнись, — прошипел эльф, вскинув руку для удара. Пальцы его в латных перчатках сжались в кулак, вокруг которого заискрилось бледно-голубое свечение. — Ещё одно слово…
— Ты ведь сам нарывался на разговор, — Кирилл хмыкнул и пожал плечами, бросив взгляд на занесённый кулак эльфа. — Чего ждёшь? Знаешь ведь, что не успеешь. Твоим фокусам я тоже обучен. Не забыл? Да, папочка-ведун точно был бы в ужасе, увидев твое неподобающее поведение. Или твой другой папочка дал добро? А скажи мне, — Кирилл сложил руки в знак, готовый к любому действию со стороны эльфа, — каково это — быть настолько послушной собачкой? Ошейник не сильно натирает?
— Заткнись!
Но момент был упущен. Карантир ударил. Рука в латной перчатке вгрызлась в колонну мостовой арки, подняв с поверхности каменную пыль. Он знал, что не успел. Знал, что проклятый человек сумел увернуться, использовав силу в крови. Когда он молниеносно развернулся, в свете уличного фонаря сверкнул ведьмачий меч, уткнувшийся острием в горло эльфа.
— Держись от меня подальше, эльфийское отродье, — бросил Кирилл, соединив брови на переносице. — Я не один из ваших пленников, которые покорно ждут своей участи, падая перед вами ниц. Я предпочту сдохнуть в сточной яме, чем пресмыкаться перед тобой только потому, что ты так пожелал. Считаешь меня отребьем? — юноша равнодушно повёл плечом. — Мне, в принципе, наплевать на это. Как плевать на тебя и всех твоих высокородных господ. Ты ведь хотел поговорить? Вот и поговорили.
— Ты заплатишь за это, — мрачно проговорил Карантир, буравя человека взглядом. В руке эльфа заискрился магический сгусток энергии.
— Не советую, — Кирилл покачал головой.
— Карантир!
Человек и эльф одновременно обернулись на звук голоса. Аваллак’х стоял в нескольких метрах от них. Соединённые за спиной руки и холодный взгляд выдавали в нём недовольство. Аквамариновые глаза эльфа уставились на Кирилла. Парень сделал шаг назад и отвёл меч в сторону, неотрывно следя за навигатором.
— Что за представление вы тут устроили? Нечем больше занять себя?
— Мы просто беседовали, — улыбнулся Кирилл. — Карантир вот хотел узнать кое-что. Ты ведь доволен ответом?
— Более чем, — процедил сквозь зубы эльф, стиснув кулаки.
— Мне забрать твой меч? — Знающий вновь взглянул на Кирилла. — Чтобы тебе не казалось, будто ты можешь демонстрировать его направо и налево. Я не потерплю здесь подобного поведения. От вас обоих! Я предупреждать больше не буду, Кирилл. А теперь ступай к себе. Мне нужно поговорить с Карантиром.
— Всего хорошего, — Кирилл кивнул, развернулся лицом к навигатору. Усмехнулся, увидев плохо скрываемую злость в его глазах. — До следующей встречи, Карантир. Наша беседа была весьма поучительна.
С этими словами юноша убрал меч в ножны и прошёл мимо Карантира, даже не обернувшись на Знающего, который сверлил его спину всё таким же холодным взглядом. Кирилл не хотел знать, какой разговор пройдёт между Знающим и навигатором. Это его не интересовало. Он хотел увидеть Цири. Спросить её про странные слова Карантира, сказанные им с явным намерением вывести человека из себя. Юноша свернул на улочку, петлявшую среди буйных садов. Свет от магических сфер мелькал то тут, то там, придавая всему вокруг ещё более сказочный вид, нежели при свете дня. Аромат сотен цветов дурманил, затуманивая сознание. Мраморные статуи эльфов стояли вокруг садовых беседок, в которых днями напролёт могли отдыхать эльфийки из высшего общества. Надменные и холодные, как статуи, охранявшие их покой. Стены, окружавшие сад, были украшены множественными барельефами, что изображали древних эльфов такими, какими они были ещё до глобального катаклизма, уничтожившего их родной мир.
Кирилл остановился, с любопытством рассматривая изображённых на каменных картинах эльфов. Мраморные ступени вели к беседке, находившейся на возвышенности. Юноша, поддавшись интересу, поднялся по ступенькам, изучая барельеф, созданный искусным мастером, чей талант позволил увековечить историю эльфов на камне. Парень удивился тому, что художник смог сделать так, чтобы цвета красок не потускнели со временем. Изящество, с которым были нанесены рисунки поражало, будоража воображение. Кирилл видел величественного эльфа, который вёл за собой армию; видел расцвет цивилизации в великолепии, которое может создать лишь существо, знающее цену прекрасному; видел гибель, которую навлекли на себя сами же эльфы; наблюдал за разделённым народом,
