— У меня словно кровь кипит, — Цири, уже оказавшаяся вне седла своей Кэльпи, схватила Кирилла за руку, едва ли не скидывая его со спины Арэйона. — Ну же, пойдём. Только взгляни, ощути, как энергия здесь бьёт ключом. Я не чувствовала подобного после той безумной пляски с Искрой. Ты ведь помнишь? Разве не ощущаешь этого сейчас?
— Ты куда меня… — но слова застряли в горле, когда Цири ворвалась в толпу танцующих, буквально утянув его за собой. А затем всё завертелось слишком быстро, мешая трезво оценивать происходящее вокруг праздное безумие.
Несколько рук утянули его вперёд, слишком близко толкнув в сторону пылающего костра. Жар его мгновенно проник сквозь плотную ткань куртки, едва не опалив на голове всклокоченные волосы. Он услышал звонкий смех Цири. Лихорадочно завертел головой, выискивая её взглядом. Но толпа неистовствовала. Толпа сходила с ума, хороводом кружа вокруг праздничных костров. А затем он ощутил, как её рука сжала его руку, вновь утянув в толпу. Её смех переливами захлебнулся в набирающей обороты музыке. Мир завертелся. Оранжево-красные искры от горящих поленьев с треском метнулись ввысь к звездному небу, подхваченные порывами ветра. Музыка эхом разносилась по всей долине, растворялась в людях, проникала в сердца, словно магия, заставляющая их плясать и плясать.
Ночь сводила с ума. Дурманила, будоражила кровь, заставляя подчиняться извечному циклу обновления. Люди плясали. Пиво из бочонков лилось рекой. Деревянные жбанчики, разбрызгивая пенящийся напиток, переходили от одного кмета к другому, а затем те, одурманенные хмелем и дикой пляской, исчезали во мраке, утягивая за собой смеющихся, но не менее захмелевших девушек.
Кирилл вновь услышал перелив смеха, когда рука её едва не выскользнула из его ладони. Он удержал её, слишком резким рывком притянул к себе, уловив в глазах мелькнувшее удивление, перемешанное с озорными искрами перенятого безумия от происходящего вокруг. С головы пепельноволосой слетел кем-то наспех собранный венок из полевых цветов, дурманящий запах которых мгновенно проник в лёгкие, щекоча крылья носа. Их разгорячённые пляской тела прижались к друг другу, а взгляд одного неотрывно следил за взглядом другой. Кто-то упал. Засмеялся. Плотное кольцо танцующих мгновенно рассыпалось. Толпа, окружившая их, схлынула, образуя небольшие островки вокруг всё ещё гудящих пламенем костров. Но двум молодым людям, застывшим рядом друг с другом, словно не было дела до происходящего вокруг. Магия ночи, витающая в воздухе, вскружила голову обоим, отстраняя мысли от происходящего. Словно ничего кроме них и не было. Словно мир для них существовал лишь здесь и сейчас.
Цири, запыхавшаяся и разгорячённая, неотрывно смотрела в глаза Кирилла, различая в них пляшущее пламя костра. Беллетэйн менял их обоих. Будоражил кровь, на короткое мгновение прогоняя прочь тяжёлые мысли, сомнения и терзания. Пепельноволосая ощутила, как рука его сильнее стиснула её руку, а затем скользнула вдоль позвоночника, притягивая девушку ещё ближе. Горячее дыхание обожгло шею, а через мгновение чужие губы накрыли её собственные, оставляя на них жадный, требовательный поцелуй. С губ девушки сорвался тихий вздох, мгновенно утонувший в гудящем пламени костра. Пробегающая мимо парочка кметов, пьяно хихикая, бросила в их сторону колкое словцо, через мгновение исчезнув во мраке ночи среди других пар.
— Цири? — сквозь сбившееся дыхание позвал он её, но слова так и не сорвались с языка, когда девушка вновь прильнула губами к его губам.
— Не говори ничего, — прерывисто зашептала пепельноволосая. — Разве в силах мы противиться неизбежному? Мы бежим от самих себя по кругу, который не в силах разорвать. Прошу, не говори ничего. Позволь этой ночи решить всё за нас.
Дыхание сбилось, холодом проникнув в лёгкие, когда мир вокруг внезапно схлопнулся, а через мгновение она уже прижималась спиной к стене чужого дома в чужой комнате. Его губы, почти невесомо очерчивая линию скул поцелуями, скользнули к её губам, ловя прерывистый шёпот.
— Думаю, что хозяин ещё не скоро вернётся, — прошептал Кирилл, зарываясь пальцами в волосы Цири. Она льнула к нему, ощущая, как по телу разливается желание, заставляя забыть про всё на свете и поддаться извечному первобытному инстинкту.
Он стянул с неё курточку, поддавшись бурлящему в крови безумию ночи. Накрыл ладонью вздымающее полушарие девичьей груди, ощущая под пальцами птицей трепещущее сердце. Уткнулся носом в шею пепельноволосой, губами едва ощутимо скользя вдоль бьющейся под кожей жилкой. А через мгновение впился поцелуем в губы девушки, ловя её тихий стон. Его собственная куртка полетела на пол после того как оба, перебирая внезапно ставшими ватными ногами, упали на кровать. Цири прильнула к груди юноши, подхваченная со спины сильной рукой. Его горящий желанием взгляд гипнотизировал и манил. Утягивал её навстречу ранее неизведанным чувствам и ощущениям. И пустота заполонила разум обоих. Где-то на краю сознания Кирилл прогнал от себя прочь сомнения, с головой окунувшись в пучину инстинктов и желания. Желания, что огнём разлилось по венам обоих, прогоняя прочь остатки здравомыслия. Ведь ночь манила их, взывала к древним, как сам мир, инстинктам. Магия кипела в венах, оглушающим набатом стучала в висках. Разливалась по венам огнём и обессиливающей истомой. Беллетэйн ликовал, всё глубже и сильнее тянул их в пучину своего безумия, намертво сковывая двоих цепями извечного обновления, сбивая горячее дыхание в прерывистый шёпот. Бесконечный круг замкнулся, и Уроборос вонзил зубы в свой собственный хвост.
***
Над кромкой леса занимался рассвет, нежными бледно-розовыми всполохами очерчивая горизонт. Сизый туман стелился по земле, клубился волнами под порывами лёгких дуновений ветра. Узкая лента реки, огибающая долину и деревню с запада, несла свои по-весеннему холодные воды вдаль, к зеленеющей полосе лесной глуши. Проходящий вдоль берега пропойца на мгновение замер и поёжился, увидев вынырнувшего из-под толщи воды человека. Увидел, как тот, энергично работая руками, подплыл к деревянным мосткам, через мгновение оказавшись уже на них.
— Небось хмель выветривает, — сплюнул кмет. Он вновь поёжился и, шатаясь, исчез в зарослях прибрежных кустов.
Кирилл бросил испытующий взгляд в спину удаляющегося прочь кмета. Смахнул с лица назойливые капли речной воды, стекающие с мокрых волос, и торопливо оделся, услышав за спиной не менее торопливые шаги. А через мгновение у самого берега он увидел застывшую и запыхавшуюся Цири. Юноша удивлённо уставился на пепельноволосую.
— Что-то случилось?
— Я думала, — Цири осеклась, — что ты снова…
— Сбежал? — Кирилл хмыкнул, едва улыбнувшись. —
