— И с чего такой вывод, что он сильнее?
— Да потому что она девка! — всплеснула руками Мильва. — Вот смотрю я на тебя, виршеплёт, вроде и образованный, а соображаешь… Наш доблестный ведьмак боится, что девчушка его нуждается в большей защите только потому, что она не мужик.
— Ааа, — нашелся наконец трубадур. — Но Цири ведь не хуже Кирилла за себя постоять может.
— Может, — кивнул ведьмак, вскочив на свою Плотву, которая сразу же заплясала на месте, чем вызвала у белоголового отборную порцию очередных ругательств. — Кирилла ищет кое-кто другой. Я же следую за Цири. Точка.
— И кто же это?
— Вспомни про Новиград.
— С каких это пор ты начал доверять типам вроде него?
— Я видел, что он не врёт. Видел, к чему приведет появление в нашем мире Кирилла. Он должен вернуться, — ведьмак невидящим взглядом уставился на объятое огнём и смертью село, — как бы горько от этого ни было.
— Дурак ты, — пробормотал Лютик, — раз поверил в слова того чародея. Ты вечно ворчал, что никому не доверяешь, а теперь-то что изменилось?
— Всё, — глухо бросил Геральт. — Изменится многое, если парень не вернётся в свой мир.
— К чему ты мне всё это показал, чародей?
— Сны не врут, Геральт. Ты видел всё в точности так, как было и как будет, если мальчишка останется с вами. Твоё будущее мне известно. Отголоски его известны и тебе из-за предсказания Цириллы.
— И что с того? Забиться в угол и причитать о своей горькой судьбинушке?
— Выглядело бы это жалко, согласись, — чародей рассмеялся. — Совсем не обязательно изображать из себя обиженную на весь мир барышню. Теперь ответь мне на вопрос, ведьмак. Будет ли Кирилл стоять в сторонке, пока ты корчишься в последней агонии? Сможет ли он спокойно принять неизбежное — твою смерть? Сомневаешься? Вот и я о том же. Ты умрёшь, Геральт из Ривии, как и те, кто будет рядом с тобой в час нужды. И этого нельзя изменить. Если Кирилл вмешается… что же, последствия ему точно не понравятся, впрочем, как и всем остальным. Либо он умрёт, либо всю оставшуюся жизнь будет расплачиваться за свой выбор. Ты ведь не хочешь этого? По глазам вижу, что нет. Только от тебя зависит, как именно ты распорядишься этой информацией. Моё дело — предупредить и предостеречь.
— Лютик бы позавидовал твоей мрачной сказочке, — ведьмак скривился, отвёл взгляд. — Я всё ещё не верю тебе. Почему ты так рьяно хочешь затащить Кирилла в его мир? Пресловутая защита или известная только тебе одному выгода?
— Сны не врут, Геральт. Не веришь мне? Поверишь, когда всё своими глазами увидишь. Только как бы потом пожалеть не пришлось.
— Нет, Мильва, у него явно с головой не всё в порядке после Таннеда, — донёсся до ведьмака раздражённый голос Лютика, спорившего с лучницей. — Я уверяюсь в этом снова и снова.
— Да тише ты, — шикнула девушка, сдвинув брови к переносице. — Не видишь, милсдарь ведьмак думу думает. Вон, аж жила на лбу показалась, сейчас лопнет от натуги-то.
— Заканчивайте свой словесный трёп, — ощерился ведьмак, всё сильнее выходя из себя. — Повторять не буду. Нам в дорогу пора.
Лютик картинно закатил глаза и махнул рукой, не желая больше спорить с твердолобым ведьмаком. Вскочил на коня и забормотал себе под нос ругательства, которые ведьмак явно услышал, судя по взгляду, каким он одарил трубадура. Но Лютику было всё равно. Даже спустя годы, что он знаком с ведьмаком, характер товарища не изменился, а как будто стал только хуже. Последние события, потери и предательство нанесли по нему сокрушительный удар, выбив почву из-под ног. Лютик понимал, что даже такие как Геральт способны сломаться и измениться. Увы, не в самую лучшую сторону. И скверный характер был тому ярким примером.
***
Тёплые лучи закатного солнца пробивались сквозь листву деревьев, под которыми притаился отряд Крыс. Ветер дул со стороны тракта, поднимая над землёй клубы пыли и песка, маленькими вихрями кружившие среди придорожных кустов. Кони фыркали и нетерпеливо перебирали копытами, словно желая поскорее двинуться в путь. Шелест листьев и травы успокаивал напряжённые нервы, помогая немного расслабиться. Уже битый час они торчали в лесу, выискивая отряд Цепкого.
— Ты уверен, что кузнец не ошибся? — Мистле вопросительно взглянула на Гиселера. — Вдруг они свернули на большак?
— Не видать нам золотишка и камней от богатеньких и пухлых дамочек, — разочарованно вздохнул Кайлей, хищным взглядом продолжая наблюдать за дорогой. — Обманул всё-таки, гнида.
— Не обманул. Он знает, чем ему будет грозить его ложь.
— Мне бы твою уверенность, Гиселер, — Искра навострила ушки, вслушиваясь в малейшие шорохи. — Сколько ждать-то будем?
— Столько, сколько потребуется. Из страха смерти он бы не стал мне врать. Не впервые мы с ним такое проворачиваем.
Треск сухих веток, ломаемых под копытами коней, привлёк внимание Крыс, и те обернулись в сёдлах. Кирилл и Цири показались на тропе, выехав из густых зарослей можжевельника. Пепельноволосая бурчала себе под нос, отчаянно стряхивая с курточки колючие иголки и листья вперемешку с липкой паутиной. Беспокойные стайки птиц слетели с веток рябины и взмыли в небо, исчезнув с глаз долой. Кирилл издал тихий смешок, в ту же секунду уловив на себе недовольный взгляд Цири. Она нахмурилась и пробормотала себе под нос неприличное словцо. Она не любила, когда над ней смеялись. Кирилл знал это, но ничего не мог с собой поделать.
— Только гляньте, — ехидно протянул Кайлей, и губы его растянулись в наглой ухмылке, — кто к нам пожаловать изволили. Небось по кустам прятались, а?
— Да иди ты, — прошипела Цири, одарив его гневным взглядом.
— Брось, Фалька. Твой румянец говорит об обратном, — протянул Кайлей с губ которого не сходила всё та же ухмылочка.
— Всех по себе меришь? — Кирилл подъехал ближе, прожигая светловолосого холодным взглядом. — Гиселер, через несколько минут они будут уже здесь.
— И сколько их?
— Пять всадников для охраны. Один возница и лакей. Не разглядел, кто в карете сидел.
Кирилл развернул коня и остановился позади остальных Крыс, бросив задумчивый взгляд на Цири. Пепельноволосая вопросительно посмотрела на него, смахнув с рукава курточки очередную можжевеловую иголку.
Сомнения разрывали его изнутри. Он остался ради неё. Добровольно согласился грабить и убивать. В очередной
