— На звёзды глянуть. Нельзя?
— Она тебя прислала?
— С чего ты решил, — хмыкнула Мистле. — Она просто рассказала мне, а пришла я сама. Девочка явно сожалеет о сказанном.
— Ты бы знала, сколько раз я уже такое слышал, — скривился Кирилл, откинувшись спиной на валун, всё ещё хранивший в себе тепло солнечных лучей. — Пора было бы уже привыкнуть. Кстати, есть новости о банде Цепкого?
— Меняешь тему, да? Ну, твоё право. Новости есть, да. Хотспорн донёс до прихвостней Цепкого новости про нашу маленькую облаву. Остаётся только сигнала ждать. Эта гнида пожалеет, что нам дорогу перешёл.
— И когда встреча с вашим Хотспорном?
— Завтра ночью. Сразу после, как с Цепким покончим.
— Ты так уверена в победе?
— Иначе никак, — Мистле вальяжно потянулась и зевнула, изящно выгнув спину. — И в этот раз советую тебе, всё-таки, кого-то да и прикончить.
— С великой радостью.
— Знаешь, это даже как-то очаровательно. Ты боишься замарать руки в крови невинной, но без сожаления убьёшь, защищаясь. Ты вообще из этого мира?
— Откуда же ещё, — он поднялся на ноги, бросив взгляд на луну, что плыла среди редких ночных облаков. — Может, с неё свалился?
— Вполне возможно, — девушка подбоченилась, сверкнув глазами. — Но с Фалькой поговори обязательно.
— Ага, спасибо за совет, — Кирилл отвернулся, вглядываясь в очертания деревьев у просеки.
— Ну, будь. Пойду горькой утоплюсь и спать, — мурлыкнула Мистле, облизнув пухлые губки.
— Угу, — рассеяно бросил он, даже не взглянув на неё. — Утром свидимся.
Через мгновение шаги девушки утонули в монотонном шелесте листьев и травы. Кирилл зажмурился, посылая ментальный призыв. Через несколько долгих мгновений в голове зазвенел хрустальный и переливающийся голос Арэйона. Парень облегчённо выдохнул, мысленно приветствуя товарища.
— Весь в делах, да? — Кирилл улыбнулся, услышав недовольное фырканье. — Знаю, знаю, ты злишься, что тебе приходится от всех прятаться.
«Я не злюсь. Но мои собратья — да. Я гарантия того, что ты не злоупотребишь своей силой».
— Что-то вроде наблюдателя? Или няньки?
«В моём мире нет таких понятий. Я просто присматриваю за тобой. Взаимовыгодное соглашение, не так ли?»
— Да так, так, — Кирилл вздохнул, понимая, что Арэйон прав и его сородичи лишь хотят быть уверенны, что человека не занесет на кривую дорожку. — А если они всё-таки посчитают меня опасным и захотят избавиться?
«Они и так считают, что ты опасен. Но всё ещё присматриваются».
— Я понял. Ничего не изменилось.
«Ты всё ещё против моего возвращения?»
— Ты прекрасно знаешь, что это опасно. Мне не уберечь тебя от стрелы или арбалетного болта, прилетевшего из-за угла.
«Воля твоя. Позови, когда буду нужен».
— Будто мне нужно будет звать, — улыбка тронула губы. — Ладно, Арэйон, пойду спать. У Крыс завтра трудный день.
Арэйон не ответил. Кирилл лишь почувствовал, что ментальная связь исчезла, оставив в голове лёгкое гудение и звон. Парень в последний раз взглянул на луну. Волки вновь завыли уже совсем рядом. Ухнула сова, внимательно наблюдая за человеком, который тенью проскользнул под своды пещеры, исчезнув во мраке холодных стен.
***
Всадник влетел на пригорок, сдержал и развернул коня, схватившись рукой о ветку дерева. В селе, что растянулось под песчаной грядой обрыва, выли и надрывались собаки, хриплыми от страха и ярости голосами вторя музыке, что лилась по деревне из набитой людьми корчмы. Он прищурился, всматриваясь в тени, что плясали вокруг уличных факелов. Банда гуляет — в этом не было сомнений. Конь всхрапнул и ударил копытом, нетерпеливо мотнув головой. Наездник удовлетворённо присвистнул, пустив лошадь вдоль края обрыва. Перешёл на галоп, помчавшись в сторону темнеющего за пригорком леса. Через несколько минут верховой влетел в рощу, осадив коня возле атамана.
— Они там, как и было обещано. Гуляют вовсю, словно и не боятся ничего. Совсем ошалели видать от водки-то и фисштеха.
— Вот и настал час расплаты, — едва ли не прорычал атаман, развернувшись к своей ганзе. — Нас больше. Возьмём их числом! Всей бандой навалимся и отвоюем наконец свою территорию! Пусть всем остальным это будет примером.
Громкое улюлюканье эхом прошлось по лесу, когда банда сорвала коней с места, выскочив из объятий лесной тьмы. Ветер выл. Выли собаки, словно почуяв неладное. Кони вылетели из-за пригорка, на полном скаку грудью вспороли речной брод, ворвались в село. Копыта зазвенели в ночи, и музыка, всё это время доносившаяся из корчмы, захлебнулась в фальшивой ноте, мгновенно затихнув. Атаман соскочил с коня и схватил факел, прикреплённый к частоколу деревянной изгороди. Короткий взмах руки — и факел упал на крышу корчмы. Язычки пламени лизнули сухую солому, взметнулись в стороны, раздуваемые порывами ветра. Черный дым взвился вверх, проник в помещение. Банда вновь торжествующе закричала, гремя мечами о мечи.
— Выходите, вы! И лучше по-одному, чтобы сразу на пороге вам кишки пустить! — во всё горло заорал атаман.
— Сейчас будем Крыс изничтожать! — вторил ему другой бандит, улыбаясь во все свои двадцать гнилых зуба.
— Дааа! Девок оставим на потом. А после забавы пустим кровь, чтобы по своим хахалям не тосковали, — гадко рассмеялся третий, и вся банда захохотала в голос.
Из корчмы донёсся надрывный кашель и хрип. Упали стулья, разбилась глиняная посуда, которую смахнули со стола.
— Не убивайтееее! — запричитала бабка, кубарем выскочив наружу. За ней, всё так же хрипя и потирая глаза от дыма, выбежали еще с десяток кметов, ошалелыми от ужаса глазами уставившись на своих мучителей. — Спаситееее! Пощадитееее! Убиваююююют!
— Заткни хайло, старая ведьма! — рявкнул атаман и пнул бабку носком сапога, вызвав у той ещё большую волну криков и причитаний. — Где они?! Где вы их спрятали?! Я вас всех сейчас на куски изрублю и вашим же псам скормлю. Где они!
По банде прошёлся возмущённый ропот и разочарование. Никто из них не ожидал, что банды Крыс не окажется там, где её планировалось перехватить. Атаман схватил одного из кметов за грудки, потащил по земле и перекинул через изгородь. Тот свалился на пыльную дорогу и глухо застонал, схватившись за вывихнутую руку. Кинжал, приставленный к горлу, не вселил в его душу ничего, кроме боязни близкой смерти.
— Начну с него! — обратился атаман к трясущимся в страхе кметам. — Где вы их спрятали?!
Но никто так и не успел ничего ответить. Крестьяне бросились врассыпную, когда на краю деревни раздался громкий клич. Стрела, со свистом разрезавшая воздух и насквозь прошившая горло одного из подручных Цепкого, словно послужила сигналом к бегству. И крестьяне не стали испытывать судьбу, бросившись наутёк. Прочь от
