— Нет, молчи, — Хэнк убирает со лба его выбившиеся пряди волос. — Молчи и ничего не говори. Тебе нельзя говорить. Я позвоню Крису.
— Вы хороший человек, лейтенант, — Коннор смотрит так, словно прощается. Но Хэнк не готов отпустить. Если отпустит, не сможет с этим жить. Он возродится. Его обязаны возродить. — Я лишь надеюсь, что когда-нибудь вы сумеете отпустить случившееся с вашим сыном.
Хэнк ощущает, как тело Коннора напрягается, а последний выдох колеблется в воздухе и тонет в воющем ветре. Голова парня безвольно падает на грудь, отзываясь внутри мужчины желанием завыть диким зверем. Но он лишь стискивает зубы, а резь в глазах болью отзывается во всём теле, заставляя прижать безжизненное тело андроида к себе. Каждый платит за собственные ошибки, получая в итоге то, что создал своими руками. Хэнк должен был верить в Коннора, должен был верить, что он сумел найти себя. Но человек слишком порочен, чтобы уметь не сомневаться.
Сомнения выгнали его из дома, заставили приехать сюда. И теперь его Коннора нет и никогда не будет. Плата за жизнь всегда оказывается кровавой. Плата за ошибки — кровавей вдвойне…
========== Часть 6 ==========
Коннор никогда раньше не был в заведениях сомнительного типа вроде клуба «Рай», а потому неподвижно стоит под неоновой вывеской, разглядывая переливание оттенков фиолетового с синим, пока лейтенант Андерсон пытается прийти в себя после выпитой бутылки виски. Коннору неуютно даже стоять здесь, а программа в голове сбоит, на долю секунды окрашивая сенсор в жёлтый цвет. Алгоритмы поведенческого кода выдают в нём смущение, и Коннор не знает, благодарить Киберлайф за навороченную симуляцию человеческих эмоций, или же развернуться и уйти прочь, закинув Хэнка обратно домой.
Но у них есть работа, а все его эмоции и не настоящие вовсе, по сравнению с тем, как страдальчески искажается лицо Хэнка, когда мимо проносится полицейская машина, огласив округу воем сирен. У лейтенанта эмоции самые настоящие, а потому Коннор не может сдержать едва уловимой усмешки, когда напарник выползает из машины, захлопывая дверь и вжимая голову в плечи. Андроиду становится любопытно — так ли плохо обстоят дела во время похмелья, если любой громкий шум способен толкнуть человека на убийство. Наверняка да, иначе и не скажешь, когда живой пример стоит перед глазами, оценивающе рассматривая вывеску клуба «Рай».
— Самые горячие кибердевочки, — хмыкает Андерсон, смотря на Коннора с явным желанием поиздеваться. Нужно ведь отомстить андроиду за холодный душ и разбитое на кухне окно. — Тебе поэтому сюда так приспичило?
— Мне… — Коннор на мгновение запинается в словах, будто анализируя сказанное напарником. Жёлтый кружок сенсора на виске сдаёт андроида с потрохами. — Мне не приспичило, лейтенант. Мы здесь исключительно ради дела.
— Ну, как скажешь, — Хэнк ухмыляется, хлопая Коннора по плечу. — Если всё же приспичит — дай мне знать.
Коннор нервно поправляет галстук и воротник пиджака, а Хэнк издаёт тихий смешок, направляясь ко входу в клуб. Андроид явно ведёт себя не по протоколу своей идеальной программы. Даже страшно представить, что будет через несколько лет, если уже сейчас в роботов пичкают человеческие алгоритмы поведения и эмоций. Коннор — машина. Идеальная и самая продвинутая модель, которая с каждым днём меняется всё больше и больше, а сейчас и вовсе не отличается от смущённого и растерянного подростка, которого отец впервые привёл в увеселительное заведение. Как бы андроид сбоить не начал.
Хэнк переговаривается с Беном, не сразу замечая, что напарник, с любопытством осматривавший холл клуба и других андроидов за стеклянными витринами, теперь стоит в отдалении, наблюдая за танцующей стриптиз кибердевочкой.
— Ты только глянь, что делает, — Хэнку кажется, что Бен онемел, когда из раскрытого рта его вырываются какие-то непонятные звуки, когда он смотрит туда же, куда и сам лейтенант. — Охренеть. Пришли работать, называется.
— Он у тебя бракованный, — бросает Бен, прочищая внезапно пересохшее от удивления горло. — Андроид решил глянуть бесплатный стриптиз? Точно — бракованный.
— Коннор! — Хэнк видит, как напарник вздрагивает, будто распознав в голосе его недовольство, а Бен лишь качает головой. — Ты чем там занят, мать твою?!
— Я проводил анализ, лейтенант, — Коннор подходит к ним, не моргая смотрит на Андерсона, а сенсор горит мягким голубым светом. Прячет растерянность под маской спокойствия? Хэнк подозрительно щурится. — Мне стало интересно, может ли человек быть зависим от андроида? Я выявил в этом зале двух людей, которые всегда приходят к одним и тем же Трейси. Вы не находите это, — Коннор слегка наклоняет голову набок, — странным? Можно ли назвать такую привязанность аномалией?
— Верни его обратно в Киберлайф, Хэнк, — едва слышно шепчет Бен. — Не приведи Господь он ляпнет нечто подобное рядом с Гэвином. Тогда точно можешь попрощаться…
— Хватит, Бен. Не до этого сейчас, — Хэнк чувствует, что раздражение от похмелья переходит к отметке «злость». — А ты, — Андерсон едва ли не тычет пальцем Коннору в грудь, — захлопни пасть и делай свою работу.
— Как скажете, лейтенант, — голос Коннора на удивление монотонен, будто грубость напарника стёрла с него наложенную дорожку любопытства. — Ведь я здесь именно поэтому.
— Анализировал он, ага. Так и скажи, что таращился… Господи, — Хэнк тяжело вздыхает, а затем удерживает андроида за плечо, не позволяя войти в комнату первым. — Рид всё ещё там. Стой рядом и ничего не говори, пока я не скажу.
И Хэнк проходит в комнату, а Коннор тактично идёт следом, встречаясь взглядом с насмешливой ухмылкой Гэвина, который стоит, скрестив руки на груди.
— Лейтенант Андерсон и его заводная кукла. И чего припёрлись, спрашивается?
— Мы занимаемся всеми делами, в которых замешаны андроиды, — Хэнк не успевает ничего сказать, а Коннор уже идёт в лобовую. Неприязнь между этими двумя можно прощупать пальцами. Андерсон вздыхает и качает головой. И кому это, интересно, велели молчать? — Наше нахождение здесь вполне обоснованно.
— Да неужели? Здесь, всё на удивление банально, — Гэвин злорадно смеётся. — Клиент не рассчитал своих сил, а сердце ведь не механическое, чтобы выдержать потрахушки с двумя кибершлюхами сразу.
— Но на шее погибшего следы удушения, — Коннор отводит взгляд от трупа, а затем
