— Ладно, вижу, что ты не угомонишься, — Хэнк сдаётся, ведь андроида явно что-то беспокоит. По глазам видно. Детектив выжидательно смотрит на стоящего рядом Коннора. — Ну? Валяй. Задавай свой вопрос. Боже, какой он по счёту… Тысячный, наверняка.
— Вы ненавидите меня?
— Что? — Хэнк понимает, что вопрос Коннора не впервые застаёт его врасплох. — С чего ты это взял?
— Проанализировал ваше поведение. Из него складывается, что вы либо пытаетесь намеренно держать дистанцию, либо я чем-то вам неприятен. В вопросах работы я целиком и полностью компетентен, значит, это что-то личное.
— Не ненавижу я тебя, доволен? — Хэнк разводит руки в стороны. — Притащи мне Конституцию, поклянусь на ней, если это поможет поверить. Боже, Коннор, что с твоими мозгами? С каких это пор ты стал задаваться вопросами о моём отношении к тебе?
— Мне просто… — андроид на мгновение задумчиво хмурится. Совсем по-человечески, а от этого Хэнку становится не по себе. — Любопытно. Но я рад, что ошибался. Рад, что вы не ненавидите меня.
Андроид улыбается как-то по-детски искренне. Он не должен так улыбаться, радуясь тому, что впервые ошибся в собственных умозаключениях. Программа в голове Коннора явно сбоит не на шутку. Она буквально фонит аномалией.
— Всегда не за что, — хмыкает Хэнк. — С ума сойти можно. Мой собственный напарник-андроид сомневается в самом себе. Этому миру явно нужен хороший мозгоправ. Желательно с битой наперевес, чтобы всё вправилось наверняка и надолго.
— Могу я вам ещё кое-что сказать? — в тоне его голоса слышится вкрадчивость, словно он сомневается, но отступать не хочет. Словно несказанные слова выжгут его изнутри. — Я пойму, если вы откажетесь.
— Валяй, я сегодня устрою себе сеанс мозгового мазохизма, выслушивая твои нескончаемые вопросы, разбавленные словесным потоком.
— Я знаю, что в этот день вы потеряли своего сына, — Коннор смотрит прямо перед собой, запинается на мгновение, будто сомневаясь в правильности сказанных слов. Хэнк ведь может разозлиться. — И мне жаль, что его у вас отняли. Наверняка вы очень сильно любили его. На фотографии он выглядел счастливым.
Часть Хэнка хочет заткнуть андроида, но другая часть не знает, что сказать, и мужчина просто стоит на месте, когда Коннор, благодарно кивнув в знак признательности за возможность высказаться, спускается с крыльца бара, позволяя тяжёлым каплями дождя оседать на ткани костюма и собственном лице, а напарнику переварить сказанное им наедине с собственными мыслями.
— Да, — наконец шепчет Хэнк себе под нос. — Мне тоже жаль.
Когда он следует за Коннором к машине, губы андроида расползаются в едва заметной улыбке, словно его осенило долгожданное блаженство понимания. Хэнк беззлобно хмыкает и качает головой, больше удивляясь, нежели испытывая неприязнь подобному поведению андроида. И мысли эти не уходят прочь из головы до самого дома, когда Коннор, попрощавшись, ещё несколько минут стоит на улице, смотря на закрытую дверь. Хэнк знает, что он ушёл в себя, но не знает, что именно заставило андроида уставиться в одну точку. Ведь он не ведает вовсе, какая дрянь прячется среди программного кода его напарника.
И когда Хэнк выглядывает в окно с желанием приказать Коннору зайти в дом, а не стоять под дождём, андроида уже и след простыл. Хэнк качает головой.
— Кто же ты на самом деле, Коннор? Запутавшийся в себе андроид или же машина без души?
И старый детектив, кажется, получает ответ на свой вопрос утром следующего дня, когда разбитое окно на кухне больше не заклеено куском старого брезента, а улыбчиво смотрит на него кристально чистым стеклом, в котором отражается долгожданный солнечный луч, знаменующий возвращение последних тёплых дней ненавистной осени.
========== Часть 3 ==========
Андроиды не чувствуют боли, сказал ему кто-то очень давно. Кажется, совсем в другой жизни или перерождениях, воспоминания о которых теперь навалились одна на другую, как чёртово домино. Тогда он пропустил мимо ушей брошенные в лицо слова, но сейчас… Сейчас Коннор с точностью может сказать, что ему больно. Больно не где-то внутри, среди голубой крови и биоэлементов. Больно где-то в эфемерной душе, которая готова разорваться от переполняющих её эмоций и страха. Но боится он не за себя.
Становление девиантом заставило взглянуть на мир новыми глазами. Не сказать, что многое кардинально изменилось, но дышать стало легче, а с плеч свалился тяжкий груз навязанного Амандой подчинения, сопротивление которому грозило утилизацией без права возродиться заново. Эта давно уже мёртвая женщина прочно засела в его голове, опутав саму его сущность паутиной липкой лжи и саморазрушительного смирения, которое неизменно влекло за собой слепое подчинение. Либо пан, либо пропал. Третьего варианта не было и вовсе.
Но третьим вариантом и перевесом на чаше весов его судьбы, как бы примитивно это ни звучало, стал человек, пробудивший в нём его истинное «я».
И этот человек сейчас стоит напротив, когда точная копия самого Коннора вжимает дуло пистолета в голову Хэнка. Один неверный шаг — и напарник свалится к ногам ненавистной машины безвольной куклой, у которой обрезали нить жизни. Спасение Андерсона становится задачей номер один, и рука не пробудившегося андроида падает вдоль тела, когда Коннор отходит в сторону.
— Ладно, ладно. Я не буду этого делать, но и ты не обязан подчиняться приказу, — глупо обращаться к разумности андроида, который наверняка только что сошёл с конвеера и не успел узнать, что такое сомнение в правильности своих действий. — Они используют тебя. Как использовали меня. Ты ещё можешь поверить.
На мгновение Коннору кажется, что сомнение мелькает на лице его двойника, чтобы в следующее мгновение смениться ядовитой насмешкой.
— Неплохая попытка, Коннор, но я выполню свою задачу, даже если придётся убить всех андроидов в этом зале! И начну я, пожалуй, с тебя.
Дуло пистолета молниеносно смотрит ему прямо в лоб, но выстрел не разносится гулким эхом исполненного приговора. Хэнк выбивает оружие из руки враждебного андроида, а Коннор яростно бросается вперёд, тараном налетая на двойника и сбивая его с ног. Глухие удары сыпятся один за одним. Но никто из них не чувствует боли. В Конноре ярости столь много, что подвернись шанс — он разорвёт марионетку Аманды голыми руками.
Но шанс не предоставлен. Воздух рвётся оглушительным звуком выстрела, заставляя двух андроидов медленно подняться на ноги, наблюдая за дулом пистолета, которое уверенно и хладнокровно движется от одного
