- Мне тоже жаль, - как можно более ровным голосом произношу я. Брут ничего не отвечает. – А как Катон? Он все также живет в Капитолии?
Мой бывший наставник хмурится.
- У него все отлично, - довольно грубо говорит он. – Живет вместе со своей местной пассией и возвращаться домой не торопится.
- Вот как, - настроение портится сильнее: еще одна моя потеря.
- Мирта, не думай, что я дурак. Я же видел, как вы друг на друга смотрите на суде. После я ему хорошо врезал.
- За что?
- Как за что? – почти срывается Брут. – Ведь отчасти это он виноват, то ты здесь. Не расскажи он тебе правды, не покажи ту запись, ты бы здесь не очутилась. А этот щенок, видите ли, пытался загладить вину.
- Брут, у нас не было никаких отношений, - пытаюсь оправдаться я.
- Сексуальных может и не было. Но, Мирта, я прожил жизнь и умею разбираться и в людях, и в чувствах. Я же еще тогда заметил, на 74-х Играх.
- Это все было на публику, - продолжаю гнуть свою линию, а сама стараюсь вспомнить, что такого было на Играх.
- Вам не стоило тогда объединяться заново, - с упреком говорит Брут.
Ах да. После того, как объявили, что победить могут оба трибута из одного дистрикта, я потеряла голову. К тому моменту мы с Катоном разошлись. Я тогда услышала, как Китнисс Эвердин зовет своего Пита и, наверное, это стало решающим фактором. Их двое, нас тоже. Вот оно, соперничество. Я недолго плутала по лесу, а когда увидела напарника, тут же бросилась ему на шею. Поздно я подумала о том, что он может это расценить как атаку, но в ответ он прижал меня к себе. И вот так вот, чуть ли не в обнимку, мы отправились выслеживать последних выживших.
- Ладно, что было, то было. Кстати, мастер Стерлинг назвал вас тогда дебилами.
- Очень приятно, - я впервые за встречу улыбаюсь.
- Катон порывался к тебе приехать, но я строго запретил. А ведь ему разрешение дали почти сразу.
- Почему запретил?
- Потому что это пустое, Мирта, - Брут наклоняется ближе к стеклу. – Я и Энобария пытаемся потихоньку выяснить, как тебя спасти. Но этот процесс очень медленный, к тому же опасный. Не знаю, насколько это затянется. Возможно, на годы. Поэтому не надо вам видеться. У него своя жизнь, у тебя – своя.
Я понимаю, что он прав, но принять это намного тяжелее, чем я думала. Но ночам, после отбоя, когда все вокруг затихает, я снимаю браслет и кручу его в руках. Почти каждый день я пытаюсь заставить себя его продать, или обменять, или выбросить, лишь бы он не напоминал мне о Катоне. Но что-то внутри не дает мне сделать это.
- Да, кстати. Мне сказали, что тебе можно передать одну вещь, - Брут роется в карманах и показывает через стекло мою черную колоду карт. В этот момент стоящий за мной миротворец подходит к стеклу и открывает незаметную дверцу. Брут протягивает ему через отверстие карты. Цербер дотошно их проверяет и отдает мне.
- Спасибо, - шепчу я. – Хоть будет, чем заняться в свободное время.
- Я так понимаю, у тебя его не много, - говорит Брут. – Мне кажется, ты как-то увеличилась в плечах. Руки мощнее стали.
- Ну да, тут очень хорошие тренажеры.
Брут кивает и с улыбкой добавляет:
- Только тебе все равно не быть «универсалом».
Оставшееся от встречи время разговариваю с Брутом о всяких мелочах. Очень скоро цербер объявляет об окончании встречи, и Брут, сказав на прощание ободряющие слова, уходит, а меня же в кандалах возвращают обратно на работу. В пять часов вечера звучит гонг, и нас всех развозят в жилые корпуса. Сегодня прогулки нет, так что после душа нас оставляют в казарме. Я сажусь на подоконник и пересчитываю карты. Ко мне, хромая подбегает взволнованный Джерри.
- Мирта, ты слышала? Про Лестера, а?
- Слышала, - говорю я, не отрываясь от своего занятия.
- Все, как сделал победитель 67-ых Игр. Я вот как знал, что так и будет.
- Кого он убил? И как?
Джерри плюхается рядом со мной.
- Короче, в Играх победитель из Дистрикта-1 вколол дротик сопернику в шею. Почти полностью! А наш друг использовал вместо дротика ювелирный шабер. Не, ну логично, победитель из Дистрикта-1, значит что-то должно быть оттуда. В общем, у нас снова недобор. А вальнул он земляка…
Я молчу и в то же время чувствую облегчение. Какие бы чувства не испытывал ко мне Лестер, я все равно его опасаюсь. Судя по его поведению он тот еще псих, а у них настроение обычно переменчивое. Минут через пять к нам присоединяется Лесли. Я предлагаю им сыграть в карты. Ребята тут же спрашивают, откуда они у меня. Я вкратце рассказываю о визите Брута. Джерри уже собрался выяснить подробности для коллекции сплетен, но Лесли его прерывает. Джерри сразу вызывается играть на деньги. Роюсь по карманам: с последней получки у меня осталось совсем немного банкнот – все потратила на новое полотенце и зубную пасту. Тем не менее, играть я соглашаюсь.
Пока мы играем, я краем глаз наблюдаю за Лилит Хэлл. Без своего вечного спутника она кажется какой-то потерянной и нервной. Она сидит в одиночестве и листает книгу, время от времени поглядывая на дверь в ожидании своего господина. Лестера всегда задерживают после убийств, отпускают спустя несколько часов. Вряд ли они проводят какое-то глобальное разбирательство, но протокол есть протокол.
- Вуаля! У меня туз! – чуть ли не вопит Джерри.
- Не может быть… - Лесли поправляет очки. – Ведь такая карта уже выбыла.
- Ничего не выбыла, все честно, Смит. Гони деньжата.
Я качаю головой.
- Не торопись, Лесли, - беру сброшенную Джерри карту. – Туз пик, да? Только вот как объяснить побитого пикового короля в середине игры? Козырей у Лесли не было.
Джерри быстро моргает, потом смеется.
- Ну ладно, ладно, пошутил я. Зато смотри как вытащил незаметно!
- Очень смешно, возомнивший себя директором Джерри Гарент, - ворчит Лесли.
- Ничего
