— Я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы пытаться помочь… Другу, — осторожно начал он. — Другу, попавшему в беду.
— Ради бога, Геральт, давай без этого. Какой она тебе друг? — Трисс наконец набралась мужества посмотреть в желтые усталые глаза, которые вспоминала чаще, чем хотелось бы, но не выдержала их тяжелого проницательного взгляда. — Я думала, что я тебе друг. Но ты приходишь ко мне с ужасной просьбой — рискнуть своей жизнью ради блажи, фантазии, и при этом даже не планируешь испытать укол совести. Это нечестно.
— У меня и в мыслях не было подвергать тебя опасности.
— А что же тогда у тебя было в мыслях? Геральт, давай начнем с того, что я никогда не слышала ни о какой Вилене, а мы, как ты знаешь, стараемся держаться нашего тесного круга. Парад планет, о котором ты упомянул — выдумка, это доказано и проверено. Портал, который ты хочешь открыть — безумие, пустая трата сил, и нет никакой возможности отыскать твою… подопечную, — нашлась чародейка и мягко добавила: — даже если бы был шанс, что она не погибла, которого, конечно, нет. Мне очень жаль, Геральт.
— Четвертое марта, — повторил ведьмак сдержанно и терпеливо. — Эм жива и нуждается в помощи, я знаю это точно. Ты ведь не станешь отрицать очевидное — порталы между мирами, которые создали эльфы? Их знания дадут нам возможность найти ее, открыть коридор туда, куда нужно.
Трисс повернулась к нему, и васильковые глаза расширились от тревоги и изумления.
— Геральт, я слушаю тебя и не верю своим ушам. Что с тобой произошло? Ты, такой рассудительный, мудрый, опытный, ты ли это? Мало того, что ты взращиваешь в себе безумную идею, еще и веришь, что эльфы в чем-то тебе поспособствуют, и хочешь рискнуть жизнью минимум двенадцати гипотетических безумцев из-за нежелания принять факт ее гибели? Кто она тебе?
— Трисс, я не оставлю ее в беде. Я верю, что все получится. Помоги мне, ты знаешь, я не останусь в долгу…
Рыжеволосая чародейка поднялась, подошла к окну, и пламя свечей заиграло на ее аккуратном профиле.
— Прекрати. Не могу смотреть, как ты унижаешься.
— Тогда не вынуждай меня унижаться.
Она неодобрительно покачала головой, обняла себя за плечи, и новая мысль заставила ее вновь посмотреть на ведьмака.
— Геральт, — произнесла она с большой теплотой, — я вижу, что эта девушка много значила для тебя. Неудивительно, что шарлатанка смогла сбить тебя с толку. Ты в последнее время один? Если мне не удается воззвать к благоразумию, может, удастся Весемиру? Ты не думал о том, чтобы перезимовать в Каэр Морхене? Я могу сопровождать тебя туда, поддержать. Уверена, что нам удастся прийти к взаимопониманию. Не отталкивай меня, я хочу помочь…
— Если ты хочешь помочь, то будь со мной четвертого марта в том месте, где она пропала.
Трисс похолодела от мрачной решимости, написанной на его изможденном лице, звучавшей в его голосе, и коротко качнула головой. Ведьмак не удивился и даже не расстроился. В последнее время он утратил способность испытывать эмоции, но старался их по случаю изображать.
— Хорошо, — сдался он, и без прелюдий перешел ко второму важному для него вопросу: — Может быть, ты знаешь, где найти Йен?
— Она… Несколько занята в последнее время…
— Я заметил. Но где ее можно найти?
— Не думаю, что сейчас удачное время, чтобы ее искать, — протянула Трисс, застигнутая вопросом врасплох, и догадка омрачила ее настроение еще больше. — Геральт, ты ведь не планируешь обратиться к ней с тем, с чем обратился ко мне? Ведь мы оба знаем, что она куда менее терпима, если речь идет о… Подобных просьбах.
— Трисс, ты знаешь, где ее можно найти? — спокойно спросил Геральт в третий раз, и чародейка опустила полные грусти васильковые глаза.
— Не знаю.
— Ты лжешь, Трисс, но это твое право. Еще есть время, и я прошу тебя подумать, в надежде, что ты не откажешь тому, кто в отчаянии.
С этими словами ведьмак подхватил куртку, висевшую на спинке стула, и вышел за дверь.
====== 6.5. ======
Дидо с нетерпением мерил шагами пространство возле Эм. Холм, на котором они остановились, имел стратегическое преимущество и открывал взору поселение у его подножья. Маг еще раз посмотрел на положение большого солнца, подошел к девушке вплотную и повторил свой вопрос:
— Ну что, насмотрелась?
— Еще нет. Дидо, почему они все на коленях стоят и не двигаются?
— Отдают дань Божественной Серафиде. Как и всякое утро.
— Молятся что ли?
— Мы можем идти?
— Вот эти луковички — это их дома? Смешные. А как там внутри? А что они едят?
— Пилиегу. Выращивают сами. Ну? ..
— А где дети? — Эм еще раз окинула взглядом застывшие фигурки.
— Там.
— Нет, этим лет по десять-двенадцать, а где остальные? Их отдельно содержат?
— Остальные? Поменьше? — догадался маг. — Я же говорил: Свенти не было почти декаду.
— А почему у них рты на месте и с носами все в порядке? Почему они выглядят, как мы?
— Потому что их предки тоже проходили деформацию, что тут непонятного?
— Какую еще деформацию?
— Самую обычную.
— Зачем они проходили деформацию? — спросила Эми, послушно устраиваясь в лодке.
— Я не знаю. Это Саэрос знал.
— То есть он хотел, чтобы вы так выглядели?
— Да. Теперь давай помолчим.
— Нет, подожди. А сам ваш Саэрос выглядел так же?
— Не совсем.
— А как тогда?
Маг промолчал и отвернулся, что для Эми уже было привычным завершением разговора. Она решила повременить немного с расспросами.
Ближе к вечеру они подъехали к непроходимым зарослям буро-желтой растительности. Дидо вылез из лодки, плавным движением руки заставил кусты расступиться и прошел дальше, к блестящей высокой двери, выделяющейся из скалы. Эм последовала за ним.
— Убежище, как я понимаю, — подсказала она, когда на мага нашел благоговейный ступор. — Может, зайдем уже?
— Да, да, конечно. Я так долго ждал… Открой. Пожалуйста, — добавил он с несвойственным ему заискиванием.
— Ладно.
Эми подошла к двери, осмотрела ее, ощупала, но вместо ручки или замка обнаружила руны, над которыми в свое время ломала голову и язык.
— Поверить не могу! — она повернулась к Дидо и вскинула брови. — Этот ваш Саэрос — эльф?
— Это что еще?
— Как он выглядел? Надменный, высокий такой, выше нас с тобой, уши противные, острые? — Дидо вяло покачал головой, давая понять, что описание похоже на правду. — Так… Надо же… Давай еще раз: как он здесь оказался? Он из другого места пришел?
— Да.
— И его призвали, как меня?
— Нет. Мне о таком неизвестно.
— Значит, он сам сюда попал, случайно? И как отсюда выбрался? — Дидо промолчал. - А, да, его съели, правильно?
— Я не хочу об этом говорить, — маг ссутулился и побледнел. — Открой уже дверь.
— Да без проблем, скажи только, как.
— Я не знаю. Но зато ты знаешь.
— И с чего ты это взял?
— Ты узнаешь эти изображения? — он показал пальцем на руны.
— Да, это Старшая речь.
— Скажи мне, что там написано, и мы попадем внутрь.
— Никогда не разбиралась в их вычурной письменности, — Эми безучастно пожала плечами. — Я могу послать в задницу и бегло описать погоду, если на улице дождь, но не более того.
— Не верю! — Дидо вцепился в ее рукав, выдавая свой страх и волнение. — Думай лучше! Расскажи мне все, что помнишь!
— Да это ни к чему. Зная эльфов, можно с уверенностью сказать: здесь написано, что все мы — отрыжки, и никому… — Девушка замолкла. Она могла поклясться, что лицо щуплого мага зарябило, а глазки ввалились. — Хорошо-хорошо, извини! Великий и ужасный! .. Давай подумаем вместе.
Она подвела мага к двери и стала рассказывать все, что могла вспомнить о Старшей речи, все, что с таким трудом узнала благодаря Гелвину в злополучном лагере Mannas.
Уже давно стемнело, но двое путников возле двери по-прежнему пытались разгадать ее тайну.
— Повтори еще раз, — потребовал Дидо.
— M’essea sen’han. Ne’ss. En desse indis aef laest shed deihin a’hilyp.
Они до боли в глазах вгляделись в дверь, но ничего не произошло.
— Может, ты неправильно произносишь?
— Или это подсказка? Что это может означать?
— Повтори перевод.
— Должно быть что-то вроде: «Я ослеп. Ничего. Взгляд закрывает сердце и притягивает пустоту».
— Нет, это определенно бессмыслица.
— Я точно не помню значение глаголов и буквально переводить тоже нельзя. Может, он имел в виду, что потерял связь с домом и при этом понял, что по-настоящему важно?
Дидо посмотрел на Эм с крайним изумлением и, в первый раз за все их общение, тихо рассмеялся.
— И то верно, другой вариант в голову не придет!
— Я устала, голова разболелась от этих каракуль. Давай поспим, а с утра попробуем снова.
— Нет, — жестко отрезал маг. — Пока не попадем — не отдохнем.
— Мы так и неделю можем просидеть!
— Значит, просидим.
— Ладно, — Эм тяжело оперлась о колени и поднялась. — Aen D’hoine est amadan! Enid aen Gleanna! Aen Seidhe est elaine. Aen Seidhe est beadorince. M’essea beadorince. M’haebbe aen D’hoine. Me minne a’Gwynbleidd… Дидо, все, могу больше. Мне нужно отдохнуть.
— Нет. Попробуй так: «Божественная Серафида»!
— Я не знаю, как будет «божественный» на эльфийском. Более того, сильно сомневаюсь, что они вообще каким-либо богам поклонялись. Это же эльфы.
— Все кому-то поклоняются, так или иначе. Вопрос только в том, как они это называют.
Эми прислонилась лбом и ладошками к холодной поверхности двери. Эльф не зря оставил эту надпись, но что он хотел ею сказать? Он ослеп, но это неважно, ведь зрение отвлекает от главного,
