-… Она, — выдохнула Эм, разглядывая девушку по ту сторону рамы зеркала, и добавила с глубоким неудовольствием: — Это ты!
— Это я! — воскликнула Эми с радостью и удивлением, рассматривая свое отражение и широко улыбаясь. Все, начиная от укладки длинных каштановых волос, до подола пусть и тяжелого, но такого красивого пышного платья, ей импонировало и приносило радость. Драгоценные камни, украшавшие прическу, лиф, рукава, рисунок дорогой ткани, искрились и переливались в свете многочисленных свечей… Свечей, установленных вдоль всего коридора.
«Где я? — вспоминала она лихорадочно. — Что со мной было до этого коридора? Кажется, я умерла… И что есть этот коридор?». Удивительно, но он выглядел точь-в-точь как в фантазии, которой Эми тешилась долгими одинокими вечерами в замке отца. Тогда она представляла, что она — богатая импозантная дама, увлекавшая одним своим существованием самых желанных женихов чьего-нибудь двора, а Геральт был, конечно же, собой, только в дорогой одежде и страшно в нее влюбленным. Мужчины вились вокруг, боялись подойти, а она, прижавшись к любимому, кружилась по зале и никого не замечала. В отличие от ведьмака, видевшего ее успех и оттого еще больше ее ценившего. Потом, вдоволь наплясавшись, они выходили на балкон, увитый какими-нибудь диковинными цветами, и целовались, как целовалась кухарка со своим возлюбленным за сараем в ее детстве. Далее Геральт вставал на колени и долго, с чувством повторял, что он Эми любит и никогда не бросит, не помнит никаких чародеек и никогда-никогда не будет вести себя, как ее отец, то есть пренебрегать, понукать, предавать и отталкивать. Ей пришло в голову, что каждый раз Геральту удавалось на коленях быть чуть выше нее, чтобы скрепить свое обязательство еще одним поцелуем, который, согласно показаниям бабули, был нежным, как лепестки розы (сколько же она перевела в ту пору цветов!).
За дверью в конце коридора послышалась музыка. Даже дверь была точно такой же! Эм поколебалась и решила, что ничего опасного в музыке и в том, чтобы глянуть одним глазком на источник, нет. Жаль, платье было грузным, мешалось под ногами, так что приходилось его при каждом шаге пинать. Девушка простила себе это единственное несоответствие «импозантной даме» и, нагнувшись, заглянула в замочную скважину. Стоило только принять неудобную позу, как двери перед ней распахнулись, открывая ее взгляду широкую богато обставленную залу, полную людей. От неожиданности Эми потеряла дар речи, и, вскинув брови, оторопело наблюдала, как люди расступаются, хлопают в ладоши неизвестно почему. Один из них, высокий мужчина в черном костюме, вышел вперед. Сердце пропустило несколько ударов…
Эм забыла обо всем на свете. Она бросилась к нему, путаясь в юбках, и взлетела наверх — ведьмак подхватил ее за подмышки и подбросил в воздух.
— Геральт, — горячо шептала Эми, зарываясь в его шею, — если бы я знала, что увижу тебя, давно бы умерла…
— Я скучал по тебе.
— Я тоже! О, боже, как я по тебе скучала! Но кто все эти люди? — опомнилась она с неохотой. — Они что, хлопали?
— Да. Они восхищались твоей храбростью и самоотверженностью.
— Но я совсем не такая!
— Не прибедняйся.
Геральт взял ее раскрасневшееся лицо в свои руки, потерся носом о ее нос и посмотрел с такой нежностью, что у Эм перехватило дыхание.
— Ты ведь не любишь костюмы! — затараторила она в смущении и отстранилась.
— Ради тебя решил потерпеть.
— Я всегда хотела побывать на балу, — призналась Эми невпопад и потупила взгляд.
— Я знаю.
— А как тебе мой наряд? Я как настоящая королева, правда?
— Да. Ты великолепна, — Геральт отвесил ей шутливый поклон. — Моя госпожа.
— Наконец-то ты заметил! — беззлобно поддела Эми.
— Я всегда это знал.
— Все-то ты знаешь! А ты будешь моим королем, — девушка критически осмотрела его. — Где бы корону раздобыть…
— Я тебе подыграю. — Геральт напустил на себя серьезный вид, подобающий высокомерной особе, и рявкнул вдруг: — На кухню, женщина!
— Да кто же на кухню королев отправляет? — возмутилась Эми сверх меры и стукнула ведьмака по широкой груди.
— Тише, ты портишь мой авторитет перед подданными, — шепнул он ей на ухо. — Будешь послушной и смирной, и я пересмотрю свой вердикт.
— Тогда вместо кухни мне достанется стойло, — Девушка рассмеялась. — Ты просто невозможный!
— Прошу простить мои манеры, госпожа, я — старый безмозглый ведьмак, этикету не научен, только к принятию пищи без стола и приборов и кровопусканию в особо крупных масштабах…
— Вот как надо прибедняться! Хорошо, я прощаю тебя, но при одном условии.
— Внимаю.
— Ты меня поцелуешь.
— Все, что угодно, только не это! — Геральт состроил несчастную мину, совсем ему не удавшуюся, и в мольбе сдвинул брови.
Эми, в свою очередь, открыла рот от возмущения и собралась озвучить гневную тираду, но ведьмак накрыл его поцелуем и с такой силой прижал к себе, что стало невозможно дышать.
— Геральт… О чем мы вообще говорим?
— Все равно. Давай просто побудем вместе.
Музыка возобновилась. Геральт повел Эми с середины зала, куда прибывали танцующие пары, в сторону.
— Хочу тебе кое-кого показать.
На мгновение Эми озарила робкая надежда увидеть Йорвета, но она быстро заглушила стыдное желание. Когда же она увидела смеющиеся золотистые глаза, все мысли вылетели из головы.
— Гелвин!
— Elaine, — эльф крепко ее обнял.
— Ты еще красивее, чем я запомнила!
— Ты тоже. Я горжусь тобой.
— Прекрати. Скажи, у тебя все хорошо?
— Лучше не бывает, — заверил ее друг.
— Двинься! Моя очередь! — рыжебородый краснолюд толкнул его и сгреб Эм в охапку.
— Моррис! Это ты! Я так рада вас видеть!
— Посторонись! — рявкнул Гунда и, в объятьях, похлопал Эми по заднице.
— Эй!.. Да что ты…
— Представляешь, — перебил его пышущий здоровьем и силой краснолюд, — у них тут совсем нет выпивки!
Эми рассмеялась сквозь слезы.
— Эта штуковина жмет, — пожаловался Моррис.
— Выглядишь сногсшибательно, — Эм поправила его темно-зеленый жилет. — А Ги?.. Он здесь? Гидеон?
— Здесь только те, что погибли, — мягко уточнил Гелвин.
Эми не нашла в утверждении ничего необычного и оглядела зал. Многих из тех, кто присутствовал, она узнавала и планировала поприветствовать лично. И тут сердце ее упало в пятки. Вдалеке, за танцующими парами, стоял высокий мужчина и прожигал ее разноцветными глазами. Девушка подняла глаза на Геральта, увидела согласный кивок и направилась прямо к тому, по кому тосковала так же отчаянно, как и по ведьмаку, но не могла в этом признаться. Не сводя глаз с непроницаемого лица, она подошла почти вплотную. Йорвет грациозно поклонился, вытянул руку, приглашая ее на танец. Эм с удовольствием погладила его длинные пальцы, вложила ладошку в его ладонь и закружилась, ведомая сильным и гибким мужским телом.
— Ты ведь не умер на самом деле, правда? — прошептала она дрожащими губами.
— Какое это имеет значение?
— Я… Я просто хочу, чтобы ты был счастлив… Мечтаю об этом… Чтобы ты нашел самую прекрасную и любящую эльфийку на свете, начал все заново…
— Я нашел здесь то, что давно искал.
— И что же это?..
— Умиротворение, дурочка, — Йорвет прижал ее к себе крепче, чем того требовал танец, и зарылся носом в густые каштановые волосы.
— Это все — очередной сон, не более того, ведь так? — спросила Эми с болью в голосе.
— Тс-с-с.
— И когда он кончится?
— Я ведь говорил тебе: в жизни главное — не конец, а сам процесс.
— Да, действительно, говорил, — Эми слабо улыбнулась и прижалась щекой к белоснежной рубашке.
— Скажи, тебе не приходило в голову, что я дам тебе гораздо больше, чем он?
— Не надо…
— Подумай об этом. Мы подходим друг другу, Эм. Со временем ты повзрослеешь, и общение станет глубоким, а понимание — полным.
— Но я… Ведь я стерильна. И я гораздо глупее тебя и нет уверенности, что когда-нибудь смогу тебе соответствовать. Я бы тебя только раздражала.
— Давай разберемся. Ты имеешь в виду, что ведьмак слаб умом или глубже чувствует, поэтому сможет терпеть такую, как ты, гораздо дольше меня?
Эм в замешательстве остановилась. Йорвет бросил на нее взгляд, полный тоски и сожаления, развернулся и направился через толпу прочь.
— Подожди! — девушка направилась было за ним, но ее остановила широкая мозолистая рука, опустившаяся на плечо. Это уже было, но где, когда?
— Отпусти, — попросил Геральт, разворачивая ее к себе лицом. Эми жалобно улыбнулась и побледнела. Ведьмак дал ей время прийти в себя.
— Что теперь?
— Зависит от тебя. Как ты представляла наш день?
Эм вспомнила девичьи мечты о свадьбе и море веселых детишек, и произнесла со смехом:
— Очень наивно!
— И все же?
— Я была в белом платье, ты — в расстегнутой на груди рубашке, и все ходили вокруг и мне завидовали! А ты никого, кроме меня, не замечал…
Ведьмак скинул дублет на пол и расстегнул пуговицы у ворота.
— Так?
— Так, — Эми стянула ленту с его волос, запустила руки в белые жесткие волосы, привела их в небрежный порядок.
— Закрой глаза.
— Нет!
— Не бойся. Просто закрой.
Девушка поколебалась, сжала его руку и выполнила просьбу.
Гомон и музыка стихли, на их место пришли звуки леса, пение птиц, шелест листвы, окутанной мягким светом. Она огляделась, проследила за Геральтом, который сорвал герберу и украсил ею каштановые волосы.
— Я так счастлива, — призналась она шепотом, прижимаясь к его груди. — А… Можно тебя еще попросить?
— Конечно.
— Скажи мне… Пожалуйста… Хотя бы раз… — поделилась она заветным желанием, утопая в желтизне
