Незнакомец помолчал.
- Может, тварь какая есть в округе, с которой не справиться?
- Да, есть одна. Теща моя. Старая карга, никак не преставится, всех замучила.
- Знакомо, – хмыкнул седовласый и обернулся. Девушка сзади, вцепившись от страха в бока телеги, провожала взглядом солнце.
- Это чё, мода нынче такая? – кивнул мужик назад.
Зайдя в таверну, Геральт инстинктивно напрягся. Обычно его не особо жаловали в заведениях. Да и вообще не особо жаловали. Быстро окинув помещение взглядом и не заметив ничего незаурядного, он присел за стол. Эм встала рядом с ним. Подождав немного, он дернул ее за руку так, что она быстро приземлилась на скамью рядом и ойкнула.
Продолжив свою мысль о ее слишком уж восприимчивых филейных частях, он спросил:
- Да кто ты? Может, заморская принцесса, или перевоплощение богини нелепости?
Эм неожиданно и сильно закашлялась, как будто подавившись. После, вытерев слезы, она обратила внимание, что трактирщик не торопится их обслужить.
- А тебя не особо жалуют, – заметила она.
- Ты себя видела? Может, дело не во мне, – парировал он.
Заговорщески приблизившись к его плечу, она произнесла:
- Давай я поговорю. – И подняла руку.
Трактирщик нехотя подошел к их столу.
- Милостивый государь, – начала она, растягивая слова и слегка скосив глаза, – а не соблаговолите ли Вы обслужить двух уставших путников, которые, проделав длинный и опасный путь до Вашего убежища, невероятно голодны и отчаянно нуждаются в теплой, уютной постели?
- Чё? – Трактирщик нахмурился и облокотился кулаком о стол.
- Нам нужны пиво, еда – что-нибудь горячее и сытное, что есть. Постой на одну ночь. Еще нужна бадья с горячей водой и мыло, поскорее. – Геральт, говоря это, не отводил глаз от трактирщика.
- А деньги есть? – трактирщик с подозрением смотрел на сидящих. Геральт кинул на стол несколько золотых монет. Аванс.
- Больше так не делай, – угрожающе сказал Геральт, когда трактирщик отошел. Потом, немного смягчившись, добавил: – Удивительно, если хозяин не плюнет в твою тарелку.
Зайдя в комнату для постояльцев, Эм, не мешкая, сбросила с себя всю одежду, и с облегчением опустилась в горячую воду. После целой вечности грязи, пыли и холода, ощущения были невероятными. Понежившись некоторое время, она вспомнила, что ведьмак дал ей двадцать минут на мытье, а затем сам собирался занять бадью. Ей представилось, как он заходит в эту комнату, пристально смотрит на нее, без слов присоединяется и целует, целует… А она нежно гладит его по родному лицу, щетине, по его груди, перебирая шрамы пальцами… А он делает с ней то, что делают мужчины с любимыми женщинами… Как в ее видениях… И она моет ему волосы… Нет, волосы стоило помыть, наверное, до или после… Да и расплескают они все, если будут активно двигаться в бадье…
До женитьбы и детей в этот раз ее фантазия не дошла. Эм почувствовала, что проваливается в сон. Мысль о том, что закончить жизнь, утопившись в бадье, было бы неправильно, да и следующая помывка могла быть в грядущем году, придала ей некоторых сил. Она потратила их на то, чтобы отскоблить грязь с тела и волос, потом доплелась до кровати, стоявшей рядом, накрылась с головой и тут же уснула.
====== 1.8. ======
Эм проснулась, когда солнце было в своей активной фазе.
«Должно быть, полдень», – подумала она. Затем вспомнив, что ведьмак тоже планировал помыться, она быстро села. Вдруг повезет? Нет, конечно, его не было. Она очень расстроилась и обмякла обратно на кровать. Голая. Голая! Да, конечно, вчера она помылась, легла и заснула. А потом мылся ведьмак? Вдруг он что-то увидел?
Эм остановила себя, внутренне отругав за цикличность и глупость своих мыслей. “Даже если и увидел, – обреченно подумала она, – то не обратил внимания”.
Эм вздохнула и перевернулась на бок. Прямо перед ее глазами, на табурете, лежал внушительного размера сверток. Что бы это значило? Может, кто-то забыл до нее? Или… Геральт купил что-то для нее?
Эм вскочила, схватила сверток и запрыгнула обратно на кровать, с нетерпением разворачивая бумагу. Первым, что она обнаружила, было нижнее белье. А еще рубашка, штаны, куртка, дорожная сумка, сапоги и… широкая щетка для волос с неизвестным, упругим и мягким материалом для лучшего расчесывания.
Увидев все это, Эм откинулась назад, накрыв себя простыней (собственная нагота смущала ее), и предалась ощущению всепоглощающего счастья. Значит, все-таки свадьба. Она в миллионный раз представила себя в белом платье, которое сама придумала. Волосы она уберет назад, украсив цветами. А Геральт будет в нарядной рубашке, открывающей его красивую грудь, счастливый, как никогда. А еще…
В дверь грубо постучали, не дав ей завершить свой образ.
- Скоро освобождать, – услышала она резкий женский голос за дверью.
Эм очнулась, надела подарки, расчесала волосы. Кожа, из которой были сделаны штаны, была мягкой, прохладной, приятной на ощупь. Сапоги были почти впору, высокие, на шнуровке, и вполне еще приличные. Не чета ее ужасным ботинкам. Хотя в помещении не было зеркала, а одежда была грубого покроя и не совсем по размеру, Эм всем своим нутром ощущала, как она неописуемо прекрасна и свежа. Прямо дриада, о которой Эм читала одним из долгих вечеров своей прежней жизни. Она опустилась на одно колено, расставив руки так, будто держит лук, и пустила невидимую стрелу с самым воинственным видом. А затем вышла за дверь.
Геральт потратил немало времени, пытаясь найти достойную замену погибшей Плотве. Хотя деревня была достаточно большой и богатой на товар, жители предлагали то больных, то старых, то глупых лошадей. Геральт знал, чему ему необходимо научить свою живность, чтобы она принесла пользу, и был очень внимателен к этой черте – сметливости. Наконец, удача повернулась к нему лицом, и он нашел то, что искал. Несмотря на коричневый окрас лошади, а не черный, он остался в общем и целом доволен, расплатился с хозяином и направился со своей находкой обратно к таверне. Конечно, вопрос со второй лошадью был открытым, ведь один источник передвижения на двоих не сильно влиял на скорость, но он не мог сейчас позволить себе купить и ее.
Все время, пока он отсутствовал, он переживал насчет своей попутчицы. Никогда не знаешь, что она выкинет и чем это закончится. Оставалось надеяться, что ее природная любовь ко сну пересилит любовь к попаданию в нелепые истории.
В таверне Эм не оказалось. Хозяин сообщил, что она ушла несколько часов назад. Геральт обругал себя, что оставил ей купленные вещи. А ведь была же идея выдать
