Губы мужчины изогнулись в легком намеке на улыбку, но в глазах таилось странное выражение. Словно что-то пошло не совсем так, как планировалось, и теперь Тейджу самому не нравилось то, что происходит.
Снова не ответила, только головой отрицательно мотнула и руки сцепила на коленях, чтобы случайно к угощению не потянуться.
– Райлин, – гневно сузил глаза дракон. – Ты меня слышишь?
Разумеется, я слышала, но вступать в переговоры с противником не собиралась. Высокомерно морщила нос, отворачивалась, а сама… думала. Лихорадочно искала любой, пусть самый крохотный шанс на спасение. Ну не может быть, чтобы не нашлось хоть какой-то лазейки. Ведь удалось мне выкрутиться в прошлый раз. И в позапрошлый. Значит, и сейчас непременно получится. Но время стремительно утекало, как песок сквозь пальцы, а в голову так ничего путного и не пришло.
Хостовы блокираторы!
Пока от них не избавлюсь – не сбежать.
Рассказать о себе правду? Не выйдет. О том, что я – ее высочество принцесса Дагвин Сурийская, при всем желании до магического совершеннолетия проболтаться не смогу. Родовое заклятие об этом позаботилось.
Признаться, где учусь? Тоже не вариант. Подданная вражеского государства, способная легко, без подготовки и артефактов преодолевать зачарованную завесу на границе. Ту самую завесу, над которой трудились сильнейшие архимаги обеих стран и которая до сих пор считалась абсолютно надежной. Да Тейдж тут же запрет меня в одной из драконьих тайных лабораторий и саму разберет на декокты и амулеты. Почему нет?
Я не настолько доверяла магистру, чтобы собственными руками посадить себя в клетку.
Оставалось надеяться на чудо или… Ждать, когда Марта поднимет тревогу, а отец предъявит драконам ультиматум, потребовав моей выдачи. А это означало лишь одно – межгосударственный конфликт и домашний арест для меня до конца жизни. В лучшем случае. О худшем думать не хотелось.
Что же я наделала?
Горло сжало спазмом, и в этот момент Бастиан, видимо, окончательно потерявший терпение, рявкнул:
– Посмотри на меня, Райлин!
Закусила губу, но даже с места не сдвинулась.
Тейдж глухо пробормотал что-то и коснулся моего подбородка, потянув его вверх.
Я подняла голову, даже не пытаясь смаргивать навернувшиеся на глаза злые слезы – все равно снова появятся, и лицо магистра вмиг потемнело.
– Да что же это такое, – зарычал он. – Я себя просто насильником каким-то чувствую.
– Я устала и почти не спала, – поведала ему трагическим полушепотом. – Где тут коврик, на который можно прилечь? Минут на пять, не больше.
– Хэссе лимсш бадхош… Бадхош ша, – яростно оскалился Бастиан, вызывая у меня оторопь своим видом и великолепным знанием орочьего.
На миг прикрыл ресницы, пряча неистово полыхающие глаза и вертикальные зрачки. Еще раз выругался. И обхватил сильными пальцами мои запястья.
– Я все равно найду тебя, девочка. Где бы ты ни пряталась. Если нужно, переверну Этхор, разберу его по камешкам, обойду магов, всех до единого, но обязательно отыщу. Клянусь. Слышишь? А теперь уходи. Быстро. Пока я не передумал.
Погладил кожу, словно рисовал узоры – там, где неистово и заполошно бился пульс, и разжал руки.
Браслетов на мне уже не было.
На то, чтобы вскочить, отбежать на безопасное расстояние и построить переход, потребовалось не больше минуты. Все это время Тейдж стоял, убрав за спину сжатые кулаки, и мрачно, не отрываясь, следил за мной. Но остановить не пытался.
Направляющие векторы замкнулись, портал налился силой и открылся. Пора уходить, но я почему-то медлила.
«Переверну весь Этхор, разберу по камешкам…» – тревожно звучало в ушах.
Бастиан собирался продолжать поиски и не догадывался, что они напрасны. А я… Мне не хотелось, чтобы он и дальше тратил свою жизнь на бесполезное занятие, и очень не хотелось врать ему. Только не сейчас, когда он просто взял и отпустил меня.
– Не надо искать, магистр, – произнесла тихо, останавливаясь на самом краю перехода. – У вас все равно ничего не получится. Дело в том, что я… Я живу не в Этхоре.
Взглянула в его ошеломленное лицо – последний раз, стараясь сохранить в памяти каждую черточку – и шагнула вперед.
– Прощайте, Бастиан.
– До свидания, Райлин, – эхом донеслось в ответ. – До свидания, ящерка.
Или мне это только почудилось?
Глава 11
Дверь в ванную оказалась не просто распахнута – выбита и висела на одной петле, а в проеме, скрестив на груди руки, монументальным памятником Суровому Долгу расположилась Марта и сверлила меня мрачным взглядом. Впечатление немного портила фривольная ночная рубашка – в отличие от меня, подруга любила именно такие: тонкие, шелковые, полупрозрачные. Но все равно картина получалась впечатляющей.
– Марта, ты зачем дверь сломала? Почему не подождала? – зачастила я, бросаясь к ней. – Прошло же совсем немного времени.
– Достаточно, чтобы я заподозрила, что у тебя не приступ диареи и не запор, сопровождающийся полной глухотой, а кое-что посерьезнее. Например, потеря совести, скончавшейся в жутких муках.
Тень даже не улыбнулась. Она была язвительна и неумолима, но внешне выглядела абсолютно спокойной, и это пугало сильнее всего. Марта вела себя так, только когда ее буквально распирало от ярости.
– Еще чуть-чуть, и его величество узнал бы о пропаже старшей дочери, я уже собиралась во дворец. Медлила только потому, что чувствовала – с тобой все в порядке. Здорова и невредима. Чуть-чуть напугана… Нет, скорее, обеспокоена. Не больше.
Да, чутью подруги можно было доверять. Все Тени, при желании, безошибочно улавливали отголоски эмоций связанных с ними Дагвинов. Даже на расстоянии.
– И ты ведь не случайно перенеслась к своему магистру, а намеренно отправилась его навещать. Одна. Ночью. В пижаме. К постороннему муж… дракону, – чеканила Марта. – Даже отсутствие платья в шкафу под раковиной тебя не отрезвило…
О, значит, это она убрала одежду?
– Полезла прямо к зверю в пасть. Добровольно. О чем ты только думала? – продолжала отчитывать меня Тень.
– Ничего страшного же не случилось, Марта, – попыталась я обнять подругу. Когда поняла, что умильные взгляды совсем не работают.
– Но могло случиться?
Девушка сердито отстранилась и обвиняюще ткнула в меня пальцем.
– Могло…
Осознание, из какой переделки только что удалось выпутаться, накатило неожиданно и резко. Меня мелко затрясло, и Марта, оборвав обвинительную речь, сама обхватила меня за плечи, притянула к себе и увела в комнату. Нашептывая на ухо что-то не очень понятное, но ласковое и утешительное.
А потом мы сидели на нашем любимом подоконнике, тесно прижавшись друг к другу и закутавшись в теплый плед – один на двоих. Обжигаясь, пили горячий отвар из лесных трав по старому семейному рецепту Марты, и я торопливо выплескивала на подругу все, что переполняло меня, рвалось изнутри, раздирая горло.
Слова, эмоции, слезы, смех.
В стекло барабанил холодный зимний дождь, стучала мокрая ветка дерева, растущего под самыми нашими окнами, а в
