— Ну-ну-ну, а тут подробнее, — засмеялся Алексей.
— Это когда после долгого перерыва оргазм почти не ощущается. Наоборот, даже больно, — пояснил Артём.
Убитый добавил:
— Лех, это правда. Иногда хотелка отпадает напрочь. Потом себя даже заставляешь передернуть затвор, но нет никакого удовольствия — аж сводит. Потом, в следующий раз, конечно, легче.
13. Шестое чувство
Убитый положил руку на плечо своей девчонке и, поглаживая, сказал ласково:
— Любви мало не бывает — чем чаще, тем лучше.
— И я о том же, — продолжил Артём, стараясь не улыбаться. Он-то серьезные вещи пытается рассказать, а выходит какая-то пошлятина.
— Она его соблазнила. То, что был праздник — это не преступление, даже наоборот. Когда супруги вместе отмечают курбан-байрам, им же не запрещается вечером любить друг друга? Вот тут парадокс. Он все воспринял как вызов, как утверждение своих прав, а она, повинуясь женскому влечению, инстинкту сделать приятно кормильцу, её реальному хозяину, обозначила свою власть. Файза слабость мужчины, а грубость в её глазах выглядела именно так, восприняла как должное. Тем более, секса-то в нашем понимании не было. Пальцы, губы, язык, а потом, выражаясь медицинским языком, массаж простаты. Он не кончил — взорвался. Но сказать, что Мартин был чем-то удивлен или подобного ранее не переживал? Конечно, нет. За все годы работы в «Сиджале» в разных странах у него было несколько женщин постоянных и много случайных. Повидал всякого. Шалил, пробовал экзотику — персиянок, африканок, индусок, кубинок. Поразить было сложно. К тому же он не относился к людям, которые помешаны на сексе. Всегда был себе на уме и не позволял женщинам управлять собой. Ещё немаловажный штрих — Мартин за все свои сорок с лишним так и не познал настоящей любви, до страдания, до безумия.
В молодости было приключение…
Эта история связана как раз с его взрослением и ссорой со старым другом. Помните, я рассказывал про Игоря, который из зажиточной семьи? Денис летом во время каникул после первого курса полюбил девушку, а его друг — тогда ещё друг — хотел показать, что она его недостойна: он слышал, что она уже с кем-то раньше гуляла. Сейчас говорить об этом смешно, но тогда времена были почти советские. Вопрос «девочка — не девочка» был важен.
Игорь обманул её, вывез на дачу, не получилось — подруга Дениса начала скандалить, требовать отвезти её домой… Гордость взыграла, взял её почти силой — девчонка поняла, что лучше уступить, а то Игорь вдруг стал просто невменяемым, и она испугалась, подумала, что её там, на даче вообще убьют. Отдалась… А потом всё запуталось. Отец девушки всё узнал и пошел к родителям Игоря, предупредил, что если тот не женится на его дочери, он всю родню насильника… ну, вы поняли.
— Прямо как в анекдоте, — сказал Алексей.
— Это не анекдот, это — жизнь. Девочка была с Черкесска. Так Денис потерял друга и девушку, которую любил. Бросил институт и поступил в военное училище. Потом, спустя годы, когда он вспоминал о своей молодости, гадал, как бы все повернулось, если бы не та дача и глупость его друга? Скорее всего, это была влюбленность. Да и о чем серьезном можно было говорить, когда тебе и двадцати нет? Семейная жизнь? У студента? Он же всегда думал в первую очередь о себе, а потом уже о ком-то другом. Часто его размышления заканчивались простым выводом: всё, что ни происходит — к лучшему. Остался бы на экономическом, стал бы каким-то грибом занюханным, вкалывал бы от понедельника до пятницы и синячил на выходные. Хороша жизнь? А так все сложилось как надо. Годы проверки прошли, Денис обтерся, оброс связями, знакомыми. Ещё в институте выучил английский. Французский потом дался тяжелее, потому, как с самого начала общался с африканцами, а там свое произношение. В Европе, где приходилось говорить на французском, собеседники сразу понимали, что он из Африки. С английским была та же петрушка. Пришлось освоить пиджин — исковерканный местный вариант английского. Но с ним легче, он-то знал, как произносятся слова правильно.
Что ещё? Денис за время работы в группе Алика освоил несколько специальностей. Компьютерные охранные системы, сигнализации, видео-наблюдение, саперное дело — от малых зарядов до грязных бомб. Там одно перетекало в другое, он мог и установить, и обезвредить. Денис учился в охотку, а потом стал замечать, что все занятия происходят не по обязательной общей программе. Скорее всего, его готовили к какому-то заданию. Учеба постоянно была связана с практикой. Приходилось в одном месте ставить фугасы, а в другом, под эгидой ООН, разминировать противопехотные мины. Работенка не для нервных.
Денис от саперного дела особого восторга не испытывал, но приказ есть приказ. Он сам чувствовал, что по складу характера этому делу подходит: целеустремленный, усидчивый, хорошая выносливость. Не отличался крепкой мускулатурой, ростом или силой — тонкокостный, легкий — в Африке сильно похудел и потом старался держать вес. Денис был вынослив, легко переносил долгие
