Гул мешал нормально поговорить, хотя сказать хотелось много, очень много. У меня столько вопросов, но грохот пришлось бы перекрикивать, и я смирилась с тем, что придётся потерпеть. Я жестом показала на надпись. Тшан знаком показал не брать в голову. Ладно…
Поездка заняла меньше часа. Ладью тряхнуло особенно сильно, и вскоре мы остановились.
— Тшан.
— Нам надо успеть, — оборвал дракон, снова подхватывая меня под руку и уволакивая за собой.
К Пренебеснейщей мне совершенно не хотелось, но оказалось, что мы прибыли и не к ней.
Когда мы вышли из салона, я с удивлением узнала ладейный зал в родовом поместье та Верде.
— Хей…, - промямлила я.
Тшан пёр вперёд как танк, не обращая ни малейшего внимания на то, что и кто оказывается на его пути. Слуги шарахались, младшие родственники тоже. Мерелис, выбежавшая навстречу, вынуждена была отскочить обратно в гостиную. Мелькали лестницы, коридоры. Притормозил Тшан только перед кабинетом Фатали та Верде. Открыл дверь с ноги, причём пнул совершенно буквально. Створка распахнулась и врезалась в стену. Фатали вздрогнула.
— Что вы себе позволяете? — опомнилась светлейшая мгновенно.
— Возмущение, — хмыкнул Тшан. — Вы, Верде, зачем самозванку на отбор прислали? Кстати, спасибо, мы поженились.
Тшан опёрся о столешницу и продемонстрировал светлейшей брачный браслет. Фатали снова дёрнулась.
— Внутреннее расследование проводили? — буднично спросил Тшан, пододвинул мне кресло, помог сесть, сам присел на подлокотник.
— Я…, - начала Фатали. — Халиала, объяснись!
— Светлейшая, не надо с моей женой в таком тоне разговаривать. Не потерплю, чтобы на Халиалу голос повышали. И про клятву советую забыть. У вас подделка хранится. Настоящий шар я давно грохнул.
Фатали ещё больше побледнела.
— Проводилось, — процедила она.
— И?
— Я ничего не нашла, — и эта несгибаемая восковая кукла сгорбилась, опустила голову.
— Светлейшая, что происходит у вас в доме, а? Халиала, та, прежняя, наверняка стала свидетелем чего-то запретного. Её убили, как только узнали, что она отправится в столицу и получит возможность рассказать об увиденном. Я уверен, мутит воду либо кто-то вхожий в семью, тот, кого вы считаете другом, либо родня из младшей ветви.
— Я ничего не нашла.
— Ложь, — возразил Тшан.
Повисла тишина. Фатали застыла и окончательно обрела сходство с неживым изваянием.
Помолчав, Тшан вздохнул и заговорил почти дружелюбно и с нотками усталости:
— Светлейшая, у меня нет времени, но в целом я справлюсь и без вас. Только учитывайте, что из жертвы вы станете соучастницей.
Светлейшая запракинула голову.
— Это конец. Конец та Верде, — в уголках её глаз скопилась влага, но ни слезинки не скатилось по щекам.
Светлейшая ненадолго вышла из кабинета, вернулась с папкой в руках и притянула её Тшану.
— И?
— Мойрен та Дразенс, младшая ветвь Дразенс. Был приглашён к нам преподавателем. Положительный молодой человек, увлечённый изготовлением артефактов. Я дура, признаю. Полтора года из мастерской моего дома выходили артефакты, изготовление, хранение и использование которых карается лишением всех титулов и званий и ссылкой на рудники. Преподавание было всего лишь прикрытием. Я думаю, Халиала не поняла, что она увидела, но она могла с кем-то поделиться увиденным. "Петлю краша" сложно с чем-то спутать.
Тшан выругался.
— Я рассчитывала справиться своими силами.
— Простите, светлейшая, но да, вы дура. Вы пытаетесь сохранить прошлое, цепляетесь за имя, вместо того, чтобы сберечь кровь.
— Сберечь кровь… Полагаете, найдётся дурак, готовый принять моих детей в свой род и дать им новое имя?
Тшан пожал плечами.
— Вполне. Возможно, этим дураком буду я. Хали, идём. У нас аудиенция у Пренебеснейшей.
И снова почти бег по коридорам и лестницам, мчащаяся на пределе скорости ладья, тряска столь сильная, что кажется, будто ладья вот-вот развалится на куски. В салоне Тшан обнял меня и всю недолгую дорогу успокаивающе гладил по спине. А меня всё больше потряхивало, и дело было не в предстоящей встрече.
Ладья замедлилась, остановилась.
— Тшан, я вспомнила.
— Что?
— Халиала не стала случайным свидетелем. Она участвовала в работе, занималась заготовками. Я…
Тшан, не слушая продолжения, меня встряхнул:
— Не ты, Диана! Ну-ка, вспоминай своё настоящее имя. Ты законов не нарушала. Если тебя будут проверять, так и скажешь, артефакт истины подтвердит. Не бойся. Впрочем, я постараюсь, чтобы тебя считали свидетелем. Фатали неплохо подтасовала улики. Что-что, а работать на репутацию она умеет.
— Тшан…
— Время.
— Ты поэтому меня Дианой зовёшь? Только я начала привыкать быть Халиалой.
— Нет, — улыбнулся Тшан. — Просто мне нравится называть тебя твоим настоящим именем. Халиала пусть останется для официального обращения, а дома ты будешь Дианой. Ты не против?
— Мне твой голос нравится.
— Время, — поторопил Тшан, разрушая мгновение нежности.
И снова круговерть роскошных интерьеров, головокружительный поцелуй в кабинет лифта, галерея, холл… Тшан оставил меня в одной из открытых дворцовых гостинных, извинился, попросил подождать. Как я поняла, до аудиенции Тшан собирался официально то ли завершить, то ли начать и завершить расследование. С минуту я сидела оглушённая. Заторможенно погладила браслет. Жена… Уже жена. Жена самого лучшего дракона на свете!
Время, мчавшееся вскач, вдруг встало на паузу. Без Тшана каждая минута казалась вечностью. Я поняла, что проголодалась и устала. И вообще слишком много впечатлений за день. Но ради Тшана я и не такое потерплю.
Мой дракон пришёл, наверное, часа через четыре, не раньше. Я радостно вскочила Тшану навстречу, но муж выглядел хмурым, собранным.
— Диана, всё получилось, тебя ни в чём не обвинят. Я проследил. А теперь идём. Немного осталось. Хорошо?
— Угу.
— Ты умница, — подбодрил Тшан.
В ответ я крепче сжала его ладонь. Предчувствие было скверным.
Идти было откровенно страшно. Мало того, что само по себе ничего хорошего не ждёшь, ведь Тшан нарушил традиции, возможно, преступил закон, ещё и интуиция шепчет, что Пренебеснейшая не простит нарушения. Хотелось малодушно спрятаться, но я стиснула зубы, распрямила плечи. Тшану хуже, чем мне. И если он может идти спокойно и уверенно, то и я могу.
— Хали, ты можешь подождать снаружи.
— Так заметно?
— Нет, но…
— Исключено, Тшан. Я с тобой.
Муж всмотрелся в мои глаза.
— Как скажешь.
Впрочем, мой боевой запал быстро погас. В приёмной Пренебеснейшей секретарь приказал нам ожидать вызова, жестом пригласил пройти в левую часть помещения — противоположную от кресел. Воды нам тоже не предложили — очередной знак верховной немилости. Не скажу, что это обижало или цепляло, всего лишь действовало на нервы, а ожидание угнетало. Заставить нас простоять под дверью — часть наказания.
Пренебеснейшая допустила нас в кабинет лишь ближе к вечеру.
Мы с Тшаном склонились в поклонах, и снова Пренебеснейшая заставила ждать. Она что-то дописывала, шуршали бумаги. На нас она не обращала внимания, а мы так и стояли, согнувшись. Не знаю, какого эффекта Пренебеснейшая желала добиться, но лично я взбодрилась, потому что думать могла только о том, как Из неудобной позы не упасть на
