Горди исчез за холмом.
Дыхание Джейкоба Редуотера в телефоне Гретил стало очень шумным.
– Мы не сможем взять вас силой.
Она отключилась, когда через тюремные, направленные наружу динамики начало звучать следующее объявление.
* * *Не успело закончиться третье объявление, как полицейские открыли из гранатометов огонь по динамикам. Заключенные переключились на резервные – те, что были не видны снаружи и находились под козырьком крыши. Когда дроны полицейских поднялись вверх для осмотра местности, вслед за ними взлетели дроны ушельцев, которые стали гоняться за ними по небу и даже тараном сбили два полицейских дрона. Во время этой воздушной битвы они смогли воспроизвести еще четыре объявления. После семи объявлений пятеро полицейских ушли из строя. На форумах толпа была просто вне себя от восторга. Они продолжали изо всех сил искать компромат на полицейских, стоявших в строю, просматривали их профили, находили других людей для записи сообщений.
Гретил качала головой от изумления, слушая эти записи. В мужской тюрьме занялись тем же самым. В женской тюрьме тоже. Один из парней в комнате управления устроил то же для полицейских, стоявших перед их заведением. Гретил очень скептично отнеслась к этому плану.
Здесь действовала теория шести рукопожатий: когда масса ушельцев стала критической, каждый наемный полицейский в строю был не более чем в двух рукопожатиях (или семейных рождественских ужинах) отдален от ушельца, который мог застыдить его и призвать сложить оружие.
Объявления с восьмого по десятое проигрывались через динамики на парапете непосредственно перед тем, как полицейские выкатили минометы (минометы!) для уничтожения стен, которые были быстро сведены к горам обломков, накрытых поднимавшимися в виде грибов облаками пыли. Акции «ТрансКанады» со свистом летели вниз. Возмущение охватило все прочие места, где отсиживались ушельцы: университеты, исследовательские организации, все центры приема беженцев. Когда рынок увидел, каких усилий потребует восстановление этих заведений до исходного состояния, инвесторы начали панически продавать акции. Они всегда поступали так, когда начинались подобные столкновения. Продавали даже те, кто свято верил в превосходство зотт. Корнем слова кредит является credo – вера. Зрелище того, как наемные полицейские вытащили свои большие пушки, чтобы убрать динамики, оказало неизгладимое воздействие на животные инстинкты рынка: их система верований рушилась, как, впрочем, и во всех предыдущих случаях.
Появилось еще больше дронов: дронов с динамиками, дронов для управления толпой, которые до поры лежали в запасниках тюрем. Эти дроны были такими большими, что им требовалась дополнительная авионика для коррекции курса при тех вибрациях, которые передавались от динамиков.
Дроны подлетали к своим целям: мужчинам и женщинам, показывали их крупным планом со всех сторон, в то время как их братья по оружию смотрели на бронированных полицейских, окруженных дронами. Те летали слишком близко к людям, чтобы можно было их эффективно сбить, даже пойдя в лобовую атаку. Что будет, если взорвутся водородные ячейки? Что, если эти дроны заминированы?
Когда поступил приказ вывести в тыл этих ублюдков-неудачников, они побрели назад к своим бронетранспортерам, стоявшим сразу же за их рядами. Их все еще преследовали дроны, походившие теперь на огромного размера сильно жужжащих плодовых мушек. Один из дронов даже последовал за своей целью в бронетранспортер. Огромная, похожая на танк машина закачалась на своей подвеске, когда полицейские внутри гонялись за дроном, словно церковные прихожане, пытавшиеся поймать крысу. Видео с этого дрона было сплошной сумятицей с резким наклоном и поворотом изображения, снятого через объектив «рыбий глаз»[121], который еще больше усиливал эффект клаустрофобии. В конце концов видео прервалось, так как дрон был разбит о борт бронетранспортера. Через секунду люк бронетранспортера открылся, и еще три полицейских стали ушельцами: две женщины и мужчина. Они поспорили с третьей женщиной, которая, возможно, пыталась убедить их остаться, однако затем сложили оружие у обочины дороги и направились к Оттаве.
Все уже было решено. Заключенные отказались от нескольких контактов с полицейскими, а это означало, что переговоров больше не будет. Впрочем, их не было изначально.
Зазвонил телефон Гретил.
– Вам нужно немедленно вывести оттуда Натали. Прямо сейчас.
Гретил почувствовала, как все сворачивается у нее внутри. Может, это был трюк зотт, направленный на то, чтобы посеять панику, намек, что готовится самая страшная атака. Редуотер не остановился бы ни перед чем. Но в его голосе слышалось отчаяние, что совсем не было похоже на Редуотера.
– Никто отсюда не выйдет, если мы все отсюда не выйдем, – она тщательно избегала раскрытия текущего местоположения Ласки. Она поняла, что Надя не работает на старика, потому что иначе она бы оповестила его, что его драгоценная кровная линия не прервалась.
– Дети…
– Здесь много детей. Что, тебе важны только те, кто имеет к тебе отношение?
Он издал звук, похожий на плач щенка, нечто среднее между лаем и скулежом.
– Ты злая сучка.
– Вроде не я пришла сюда, бряцая оружием. Ты еще там, мистер Редуотер? Видишь, что происходит?
– Я вижу. Хорошее представление. Уверен, что твои друзья просто восхищены этим, Гретил. Но через пять минут это не будет иметь никакого значения.
– Если у меня осталось всего пять минут, мне лучше насладиться ими по полной.
Она снова отключилась.
– Почему ты просто его не заблокируешь? – спросила Лимпопо.
– Потому что, пока она говорит с ним, то может убедить его запретить своим друзьям взорвать здесь все нахрен, – сказал Итакдалее.
Гретил покачала головой.
– Нет, не поэтому, – она посмотрела на инфографику, увидела потоки сетевого трафика, подумала, может ли Джейкоб Редуотер стать их спасителем, был ли он причиной того, что их сетевые каналы полностью функционировали, чтобы он мог ей позвонить. – Наверное, это одна из причин. Этот урод выкрал мою жену, похитил ее у меня. Это нехорошо, но я наслаждаюсь каждой секундой, причиняющей ему боль.
Лимпопо пожала плечами.
– Твои последние минуты на Земле ты тратишь на жалкую месть? Что ж, твоя жизнь, тебе решать.
Это ее охладило, потому что было правдой. Лимпопо всегда видела цельную картину, а жила моментом. Тюрьма сделала ее настоящим стоиком. Гретил попыталась представить, что она вынесла за все эти годы.
Сетевые каналы отключились навсегда, их дроны были сбиты одновременно с перерезанием оптоволоконных линий.
– Наверное, мне уже не придется извиниться перед этим старым ублюдком, – она взяла Лимпопо за руку. Ее рукопожатие было сухим, рука казалось хрупкой, но теплой, и она почувствовала ответное рукопожатие.
– Я люблю тебя, Лимпопо.
– Я тоже тебя люблю.
– И я тоже, – сказал Итакдалее.
– Спасибо.
Они еще раз пожали друг другу руки.
* * *Парни болтали как макаки в кроне деревьев. Некоторые задавали нетерпеливые
