Оставался последний визит, к Золтану, с которым Геральт устроил прощальную попойку в «Семи котах». Эрика, натянув поглубже капюшон плаща и, стараясь не попадаться на глаза стражникам, прошла мимо прачечной, чтобы окольными путями добраться до корчмы. Солнце клонилось к закату. Красные крыши Новиграда алели на фоне розовеющего неба, багровые отблески падали на воду, и в этом буйстве красного чудилось нечто кровавое, предвещающее опасность. Суеверной Эрика не была, и списала предчувствие на нервное истощение, бессонницу и хроническую усталость. Новиград, будто вампир тянул из нее жизненные силы. И необходимостью скрываться от реданцев, и своей вездесущей ненавистью, и денно и нощно полыхающими кострами. Привыкнуть к этому было невозможно, научиться с этим жить - слишком трудно. Свой побег на Скеллиге Эрика считала избавлением, и ждала его с какой-то радостной обреченностью.
Таверна “Семь котов” считалась счастливым заведением, говаривали, что даже похмелье от тамошнего вина приносит удачу. Насчет последнего Эрика сомневалась, но котов за плетнем посчитала - их и вправду оказалось ровно семь: два черных, два полосатых, черно-белый, рыжий и трехцветный. Который, по всей видимости, был кошкой. Народу кругом было достаточно - торговцы, попрошайки, странствующие артисты, пьяницы и путешественники. Пройдя сквозь толпу, девушка вошла внутрь, в душный, пахнущий капустой, перегаром и блевотиной зал таверны.
Краснолюд и ведьмак были уже навеселе, и, судя по запаху из непрозрачной бутыли, употребляли то ли самогон, то ли брагу.
— Эрика, — всплеснул руками Золтан, двигаясь к стене и освобождая для девушки место на лавке. — Уезжаешь, значит, с Геральтом?
— Угу, — Эрика плеснула мутной жидкости в поданную разносчицей рюмку. — Что это? Странно пахнет.
— А хер его знает, — пожал плечами Хивай. — Корчмарь говорит, что гонит это пойло из сусального золота, но брешет же, как собака брешет.
Ведьмак фыркнул, закусывая кислой капустой из бочонка.
— Пить можно, — заверил ее Геральт.
— Что ведьмаку хорошо, то бабе смерть, — напомнил Золтан, подняв вверх указательный палец.
«Aen Seidhe всегда готовы к смерти», — всплыла в памяти Эрики фраза Иорвета, и ей стало так тоскливо, что она залпом выпила рюмку. Пойло обожгло горло, но не согрело душу.
— Так что там у вас стряслось с Йорветом? — участливо спросил Хивай. — Что опять натворило это старое куепутало?
Из уст пьяного краснолюда это прозвучало так нелепо, что Эрика едва не поперхнулась капустой.
— Я предложила ему уехать на Скеллиге, — призналась она. — Он отказался.
Ведьмак как-то хитро прищурился, но говорить ничего не стал. Он вообще не имел привычки совать нос в чужую жизнь, особенно когда дело касалось отношений между мужчиной и женщиной.
— И всё? — изумился краснолюд. — А я-то думал, у него там баба завелась. Или хер обвис.
— Все у него с хером в порядке, — взвилась Эрика. — И бабы никакой нет!
— Тогда я не пойму, в чем проблема, — многозначительно заявил Хивай и налил всем по чарочке. — Выпьем за то, чтобы и бабы были, и хер стоял!
— Выпьем, — согласился ведьмак.
Эрика больше не могла оставаться серьезной. В конце концов, Йорвет ее не прогонял — она сама ушла. А какая могла быть ночь! Уютный грот, запах моря, шум волн, тепло костра, мягкие волчьи шкуры…
«Дура, — призналась себе девушка, уронив голову на руки. — Возомнила себе, что на эльфа можно нацепить ошейник и таскать за собой, как собаку, на привязи. Что эльфа можно взять за яйца, а он будет покорно это терпеть…»
— Ну, ну, полно, — похлопал ее по спине Золтан. — Никуда твой Йорвет не денется.
— Поддерживаю, — изрек ведьмак. Язык у него уже слегка заплетался.
— Эй-эй, — Эрика поглядела на него озабоченно. — Нам же отплывать через два часа! А ты уже набрался!
— Это он от счастья, что наконец увидится со своей чародейкой, — ухмыльнулся Золтан. — Или от страха — по той же причине.
Геральт икнул.
— Там на дворе есть кадка с дождевой водой, — вспомнила Эрика. — А ну-ка, убийца чудовищ, идем трезветь.
Геральт послушно встал — его слегка штормило, но держался он молодцом, и дал себя отвести за руку через весь зал корчмы к выходу, а оттуда — на улицу. Уже успело стемнеть, и на сапфирово-синее небо выползла круглая яркая луна.
— Нам сюда, — девушка потянула ведьмака за собой, но тот заупрямился, пошел сам. Судя по плеску и ругани, кадку он все-таки нашел.
Эрика, улыбаясь, подошла к плетню. В конце концов, все не так уж плохо: друзья живы и здоровы, Лютик спасен, история Цири понемногу проясняется, и уже совсем скоро, стоит только ступить на палубу корабля, Эрике будут не страшны ни Радовид, ни его Охотники на чародеек, ни кто-либо другой. И, возможно, если они с Иорветом перестанут отравлять друг другу жизнь, все станет на свои места. Правда, Эрика совершенно не представляла, как она будет жить без Иорвета. Утонув в своих безрадостных мыслях, девушка не сразу заметила, что позади нее кто-то есть.
— Как вы находите эту луну, Эрика, которая не продает друзей? — раздался из темноты чуть хрипловатый, насмешливый голос.
— Слишком круглая, — ответила девушка, не оборачиваясь.
— И верно, — давешний знакомец, атаман разбойничьей шайки, вышел из тени, и оперся на плетень рядом с Эрикой. — В ней нет изъянов. Она невыносимо скучна.
— Таинственное не может быть скучным, — не согласилась девушка. — Все неведомое и зловещее притягивает с неодолимой силой.
Ольгерд не ответил и не повернул головы — так и смотрел на стремительно темнеющее небо. Эрика все ждала, когда же вернется ведьмак, но Геральта все не было. Пауза затягивалась, но, казалось, вовсе не тяготила атамана. Эрика краем глаза могла разглядеть его руки в широких рукавах кунтуша — в жутких шрамах, как будто с запястий на ремни драли кожу.
— Атаман! — окликнули его со стороны конюшен. — Коней перековали, можем выезжать!
— Неведомое и зловещее, — задумчиво повторил Ольгерд, не обращая внимания на зов. — Кажется, это было у графа де Гевра в «Неясной истории проклятий».
— Именно там, — согласно кивнула Эрика. — В главе, где граф рассуждает об очаровании запретных темных искусств.
— Эрика, которая не продает друзей и читает де
