- Твой брат – альтмер? – изумился моряк, мигом засунув оружие обратно в ножны.
- Ээээ, сводный брат, - уточнила я, и, увидев совершенно обалдевшее лицо Йорвета, не удержалась от гаденького смешка.
- Если захочешь, найдешь меня на борту «Алой волны», мы отчаливаем вечером, - и Зандер грустно побрёл в сторону порта, по счастью, решив не затевать драку.
Йорвет же, не обращая внимания на недовольные взгляды стражников, потащил меня домой. И только там разжал свою железную хватку, уронив меня на дощатый пол.
- Какого скампа ты делаешь? – скорее, обиженно, чем зло, пробормотала я. – Никто не давал тебе права вмешиваться в мою личную жизнь!
- Dhoine, - бросил эльф с только ему присущей на редкость презрительной интонацией. – Pavien.
- Сам ты… павиан! – окончательно обиделась я. – Давай-ка уясним кое-что раз и навсегда. Я имею полное право общаться с другими мужчинами до тех пор, пока считаюсь свободной женщиной. Если же тебя это не устраивает, так и быть, можешь на мне жениться, я возражать не стану!
Эльф наклонил голову набок и поглядел на меня странно, как хищная птица на маленькую серенькую мышку. «Мышка» съёжилась под этим крайне неуютным взглядом. Вот, вот сейчас он скажет что-то вроде: «Жениться на тебе? Да я лучше сожру свой паспорт перед ЗАГСом», но нет, Йорвет молчал.
- Так и будешь смотреть? – я гордо вскинула подбородок, хотя, по сути, гордиться-то тут было нечем.
- Я никогда не понимал Aen Seidhe, которые водятся с dhoine, и уж тем более с ними спят, - отрешённо проговорил эльф, глядя куда-то сквозь меня. – Презирал их. И себя. Теперь.
Нет, ну неужели нельзя быть хоть на йоту проще, а? Сказать – да, женщина, ты мне не безразлична, но у меня душевные метания между яростным шовинизмом и нехваткой дамского общества, поэтому не отправиться ли нам в постель прямо сейчас?
Впрочем, Йорвет поступил гораздо умнее. Он рывком поставил меня на ноги, иначе я бы так и сидела на холодном полу, и, закинув на плечо, отнёс наверх. Приземление на кровать было на удивление мягким. Мой наряд в мгновенье ока оказался где-то за тумбочкой, по крайней мере, верхняя его часть. Сам герой-любовник, упакованный в доспехи по самое не могу, ограничился тем, что снял сапоги и аккуратно вытащил своё разбойничье перо из узла на повязке. Хм, а что, секс в полевых условиях имеет свою прелесть. Сладко не будет, факт.
Я смотрела на него во все глаза, никак не желая поверить в происходящее. Но эльф был настроен весьма решительно. Один мой сапог улетел в сторону книжного шкафа, громыхнув об дверцу. Второй отправился на кухню, встретившись с казаном, судя по звуку. Йорвет сосредоточенно молчал, и от этого становилось до ужаса неловко.
За что боролись…
Я, дождавшись, когда вся моя одежда благополучно испарилась, хотела было намекнуть эльфу, что неплохо бы и ему избавиться от колючих жетонов, холодного нагрудника и всего остального тоже. Но мне дали понять, что моё мнение учитывать не собираются. И закрыли рот – поцелуем.
Ой, всё.
На этот раз поцелуй был размеренным и долгим, и очень, очень крепким. И совершенно не походил на то пьяное недоразумение в палатке. Было ясно, что Йорвет полностью отдаёт себе отчёт в том, что и как делает. Впрочем, ещё несколько минут, и губительное влияние dh`oine на seidhe раскрылось во всей красе – крышу у нас снесло обоюдно и основательно.
И, как назло, именно в тот момент снизу донесся хриплый и громкий лай в ответ на стук.
- D’yaebl, - бросил Йорвет, резко поднимаясь на ноги.
Я, все еще рассматривая вращающийся потолок, догадалась натянуть штаны и набросить куртку. Именно в таком помятом и слегка пришибленном виде мы с эльфом отправились открывать дверь. Ибо стук из просто громкого превратился в оглушительный.
За дверью стояла Серана, и выглядела она, мягко говоря, не очень хорошо. Если точнее, то как самый обыкновенный упырь пещерный: до синевы бледная, с ввалившимися щеками, заострившимся носом. Одежда, некогда богатая, теперь напоминала лохмотья рифтенского нищего - такой грязной, оборванной и вонючей она была.
- Мне бы пожрать, - привалившись к косяку, изрекла вампирша, любуясь произведенным эффектом.
- Где тебя носило? - я жестом пригласила ее в дом, придерживая за ошейник недовольно бурчащего Арда.
- Скайрим спасала, - проворчала Серана, вваливаясь в прихожую, и распространяя вокруг аромат склепа, костной муки и свежеразложившейся плоти. - Пещерой ошиблась. Вместо бандитов наткнулась на некромантов. И, кажется, сорвала им очень важный ритуал. Эти идиоты собирались воскресить Потему, королеву-волчицу, представляешь?
- Занятно, - я проводила её в гостиную, заставив снять хотя бы часть смердящей и заляпанной чем-то розовым одежды. - Это что? Чьи-то мозги?
- Ага, - бодро ответила вампирша.
Всё это время Йорвет, приподняв бровь, с легкой брезгливостью наблюдал за нами со стороны.
- Ты мне, вообще-то, свидание испортила, - шепнула я Серане так, чтобы эльф не услышал. - Нет, я понимаю, что воскрешение Потемы нам сейчас вовсе не на руку, но…
- Никуда твой эльф не денется, - махнула рукой та. - А мне помыться бы. Если ты не против.
Я зло скрипнула зубами и вынула из казана собственный сапог.
Комментарий к Глава 10. За что боролись, так вам и надо
dh`oine - человек
Aen Seidhe - эльфы
Pavien - примат, человекообразное
D’yaebl - дьявол
========== Глава 11. Скайрим слезам не верит ==========
- Они опять? – тоскливо спросила я, выглядывая с балкона на толпы пьяных горожан. – С тех пор, как им снова разрешили жечь чучело бедного, ни в чем не повинного короля Олафа, кстати, моего знакомца, эти идиоты празднуют трижды в год. Как будто нет других поводов залиться по самые шторки.
Йорвет, который, несмотря на утреннее недоразумение, отчего-то был в хорошем настроении, ухмыльнулся.
- Dh`oine, - сказал он, пояснив одним словом всё, что думает о людях. – И чем же провинился этот ваш король?
Какое неслыханное любопытство! Он что, скумы ненароком хлебнул? Да нет, вроде, зрачок не расширен, речь внятная.
- Попал в немилость к одному барду, - пожала плечами я. – Вот уж не знаю, что там между ними произошло. Олаф был Верховными королём Скайрима, и однажды убил дракона Нуминекса, заманив в ловушку. Но бард отчего-то решил, что дракон убит нечестно. И написал глумливую песенку про бедного короля. С горя Олаф восстал из мёртвых и стал драугром, чтобы отомстить за насмешки над собой. На самом деле это очень грустная история, и я не вижу повода праздновать. Особенно три раза в год и по
