– Обратно в поселение? – спросил Кляйн.
– Обратно в поселение. – Рамси улыбнулся.
Они ехали через пригород, природа живая постепенно уступала место засохшим чахлым деревцам.
– Они планируют меня убить? – спросил Кляйн.
– Да, – ответил Рамси. – Мы.
– Что? – спросил Кляйн.
– Мы планируем вас убить, – сказал Рамси. – Медленно и мучительно. Мы же одни из них.
– Это семантика, – сказал Гус. – Нет смысла его поправлять.
– Мы же его знаем, Гус. – Рамси взглянул на друга в зеркало заднего вида. – Он хитер. Пытается отделить нас от остальных.
– Ну и что? – спросил Гус.
– Ну и надо быть повнимательнее. Надо быть настороже.
– Ничего такого особенного. Нас на этом не подловишь.
Они продолжали спорить, а потом Рамси прикрикнул, и тогда они, разозлившись, вовсе перестали друг с другом разговаривать. Солнце соскользнуло с неба и исчезло, машину и окружающий пейзаж словно окунули в оранжевое, все вокруг напоминало недопроявленную фотографию. Когда свет совсем угас, Рамси попросил Кляйна включить фары у руля. Тот мимолетно подумал рвануть руль и разбить машину, но не успел сдвинуться с места, как почувствовал у затылка дуло пистолета.
– Аккуратнее, – предупредил Гус.
Он медленно протянул руку и нажал кнопку, отодвинулся назад. Пистолет миг колебался у его уха, потом отодвинулся.
Они ехали дальше.
– Прости, – Гус обратился к Рамси. – Я не хотел ничем тебя задеть.
– Это ты меня прости, – ответил Рамси. – Нам незачем ссориться.
Кляйн закатил глаза. Они ехали дальше. По идее, он должен был узнать дорогу, но в темноте не получалось.
– Зачем нас просят его вернуть? – спросил Гус. – Его же просто убьют. Может, мы сами его убьем?
– Его не просто убьют, – возразил Рамси. – Его планируют распять. – Он склонился к Кляйну: – Простите, но вы все равно об этом узнаете.
– Ничего, – ответил Кляйн.
– Будь выбор за нами, – сказал Гус, – все могло бы быть иначе.
– Но выбор не за нами, – сказал Рамси.
– Я понимаю, – сказал Кляйн.
– Очень любезно с вашей стороны, – заметил Гус. – Вы всегда были предупредительны.
– Не перестарайся, Гус, – сказал Рамси.
– Простите, – сказал Гус.
– Ничего, главное – внимание, – успокоил Кляйн.
– Надеюсь, – сказал Рамси, – потому что, кроме внимания, рассчитывать вам не на что.
– Нет? – спросил Кляйн.
– Нет, – ответил Рамси.
– Ну что ж, – вздохнул Кляйн. – Я долго продержался.
Но думал он не об этом. Думал он вот о чем: «Когда разбить машину?»
Город окончательно поблек позади, их уже разделяло много миль. Дорога была темная и пустынная. «Когда? – думал Кляйн. – Когда?» Но каждый раз, когда уже был готов, он чувствовал присутствие пистолета за ухом.
– Вы кто? – спросил через пару десятков миль Рамси. – Все еще четверка?
Кляйн подумал:
– Да.
– Но ведь целая рука, – сказал Рамси. – Разве это не должно считаться за большее? Понимаете меня? Разве рука – это не больше, чем просто ладонь?
– Не знаю, – сказал Кляйн.
– Да, конечно. И уж точно ладонь – это больше, чем несколько каких-то пальцев?
– Рамси, – сказал Гус. – Ты же знаешь, как мы считаем.
– Я не ставлю доктрину под сомнение. Я все еще предан ей. Просто спрашиваю.
Какое-то время они ехали молча. Вскоре, даже не заметив, Кляйн задремал и рывком проснулся, когда они свернули на проселок.
– Почти на месте, – сказал Рамси, когда заметил, что Кляйн очнулся.
Они ехали по грунтовке, машина пересчитывала каждый ухаб и рытвину.
– Ничего личного, – сказал Рамси. – Нам с Гусом вы нравитесь.
– Да, – подтвердил Гус. – Нам нравитесь.
– Но приказ есть приказ, – объяснил Рамси.
Гус промолчал.
– Я бы предпочел не умирать, – сказал Кляйн.
– Да уж, – сказал Рамси отвлеченно. – Но все мы рано или поздно умираем.
Гус по-прежнему сидел сзади, по-прежнему начеку. «Время на исходе», – думал Кляйн. Придется рвануться, несмотря на пистолет, и резко крутануть руль, заодно попытаться надавить ногой на газ. Сколько еще у него времени?
– Почти на месте, – сказал Рамси. – Мистер Кляйн, меня переполняет сожаление.
– Тогда отпустите меня, – сказал Кляйн.
– Ах, если бы мы только могли. Но, увы, мы не можем.
– Говори за себя, Рамси, – сказал Гус.
– Прошу прощения? – переспросил Рамси. Его глаза метнулись к зеркалу заднего вида, он спал с лица. – Ты не посмеешь.
Кляйн полуобернулся и обнаружил, что теперь оружие нацелено не на него, а на Рамси.
– Мне бы не хотелось, – сказал Гус. – Тормози.
Рамси на миг снял ногу с педали, но тут же вернул ее обратно:
– Что все это значит, Гус?
Тот резко стукнул его по плечу рукояткой:
– Тормози, Рамси.
В этот раз Рамси подчинился, позволил машине замедлиться до остановки, а потом по приказу Гуса передал ему ключи.
– Не могу сказать, что меня не ранит твой поступок, Гус, – сказал Рамси. – После всего, что мы пережили вместе.
– Меня это ранит еще больше, Рамси. Теперь, полагаю, мы все можем выйти. Я первый, потом мистер Кляйн, потом наконец ты, дорогой Рамси.
Машина слегка покачнулась, когда Гус выбрался наружу, оставив дверь открытой.
– Теперь вы, Кляйн, – сказал он, и Кляйн открыл свою дверь и последовал за ним. – Встаньте перед машиной. На свету. Положите руку на капот и ждите.
Кляйн кивнул и сделал, как приказано, поглядывая на Рамси, который сидел молча, побледнев и поджав губы. Капот под ладонью оказался теплым.
– Теперь ты, Рамси, – сказал Гус. – Прямо рядом с другом Кляйном.
– Ты планируешь меня убить?
– Зачем мне тебя убивать? У меня нет ни малейшего желания тебя убивать. Но да, если ты сейчас же не выйдешь, я буду вынужден тебя убить.
– Ты меня все равно убьешь, – сказал Рамси.
Гус вздохнул:
– Рамси, неужели ты меня не знаешь?
– Оказывается, я совсем тебя не знаю.
Гус нетерпеливо мотнул пистолетом:
– Рамси. Прошу.
Тот вздохнул и выбрался наружу.
– Отвернись и подними руки, – сказал Гус и, когда Рамси подчинился, быстро шагнул вперед и ударил его рукояткой пистолета.
Рамси тут же свалился на землю. Гус ткнул его ногой, потом вернулся к машине:
– Вести придется вам. Залезайте.
Кляйн залез, и Гус устроился рядом, вдруг стало понятно, насколько он устал и изможден.
– Справитесь? – спросил он.
– Справлюсь, – ответил Кляйн. Повернул ключ, потом неуклюже сдвинул рычаг, медленно покатил вперед.
– Постарайтесь не задеть Рамси, – сказал Гус.
– Ладно, – сказал Кляйн и повернул руль сильнее.
Гус показал направление, и Кляйн неловко развернул машину, чуть не въехав в кювет. Выправил ее, позволил себе набрать скорость.
Около часа они ехали молча – Кляйн время от времени бросал взгляд на Гуса, который едва двигался.
– Что все это значит, Гус? – наконец спросил Кляйн.
– Прошу, – сказал Гус. – Зовите меня Павел.
IV«Насколько еще более странной, – думал Кляйн, – может стать моя жизнь?» А потом задавил мысль в зачатке и постарался не обращать на нее внимания, боясь ответа.
Они остановились для заправки, и Кляйн даже подумывал сбежать, но Гус все время оставался рядом, пряча пистолет в кармане куртки, пока Кляйн заливал бензобак, а потом расплачивался внутри деньгами Гуса. Он все еще был в халате, но теперь грязном и окровавленном. Продавец, приняв оплату, с опаской на них поглядывал. Не успели они выйти за дверь, как он не смог удержаться и потянулся к телефону.
– Твою ж мать, – сказал Гус, закатив глаза, и, обернувшись
