На почве явственно проступали глубокие следы, тут прошёл латник не больше суток назад, и направлялся он к стрельбищу. Интересно, почему он решил начать именно оттуда?
Ещё не зная, с кем встретится, Геральт не спешил пить зелья или смазывать клинки маслом. Аккуратно дойдя до открытой площадки с вбитыми в землю столбами, где развешивали мишени, он увидел взрытую землю. Похоже, латник здесь с кем-то встретился. Вторая пара следов была красноречивой – маленькая босая ножка, либо подросток, либо женщина.
Она просто появилась впереди рыцаря и ударила, но видимо, не смогла его поднять, слишком тяжелы были его доспехи. А чуть дальше – пробитая дыра в трибуне. Ведьмак уже не сомневался, что здесь орудовала брукса или очередной альп. Рыцарь нашёлся под сломанными брёвнами трибуны, панцирь был смят и покорёжен, шлем откинут, в побелевших глазах застыло изумление и мука. На шее виднелись следы острых зубов, но вампир впился аккуратно, без нахлынувшей ярости.
Так один рыцарь найден, теперь надо было отыскать второго и детей. Походив по полю, он не заметил ни единого следа детских ног. Может, они сюда не доходили?
Следующей остановкой была арена. Геральт недоверчиво посмотрел на зубья поднятых ворот, точащих сверху. Следов второго рыцаря он не увидел, но может, тот пошёл в другую сторону и Цири его отыщет.
Зайдя внутрь, ведьмак быстро достал масло и смазал клинок бурой жидкостью, положил в карман Чёрную Кровь, готовясь в любой момент хлебнуть зелья. Вампир мог покинуть место, но странно, что он поселился здесь. Они предпочитают тёмные и уютные помещения. И неужели собратья из Боклера не помогли бы, если тот попал в беду?
На стенах арены он заметил борозды, но это были не следы шарлея, которого так хотел убить Гильом для Вивиены. Это были следы тонких пальцев, беспорядочные, хаотичные. Будто вампир вгрызался в древесину, вымещая злобу или бешенство. Таких следов было множество, со всех сторон. Интересно, вампир осознанно это делал или же у него был приступ агрессии, как у альп?
Медальон качнулся, отреагировав на магию, но рядом материализовалась Цири.
– Идём, быстрее, – сказала она и без лишних слов схватила ведьмака за руку.
Вспышка. Всё внутри перевернулось, мгновенно возникла тошнота и закружилась голова. Это длилось всего секунду, но до чего неприятны были эти ощущения. Человек ко всему привыкает, скорее всего, чародейки быстро учатся не замечать.
– Гляди, – сказала девушка, ложась на живот в высокой траве.
Они оказались чуть в стороне от Турнирных Полей, Геральт сразу узнал переплетение дорожек: развилки, не убранные столбы, где висели мишени. Маршрут для конного состязания. Ведьмак всё ещё помнил, с каким трудом он его прошёл, вначале лёгкое, оно оказалось довольно трудным. По счастью, у него имелся опыт отрубания голов и стрельбы во время скачки.
Но сейчас не это занимало его. Цири перенесла их на пригорок у речки, откуда открывался дивный вид на журчащий поток. Там, где речушка расширялась и переходила в небольшой водопад, была сооружена клетка. Из грубо сколоченных деревянных палок и досок торчали гвозди. Для взрослого и сильного мужчины сломать такой домик не составит большого труда, но не для сидящего внутри перепуганного ребёнка.
– Всё будет хорошо, не беспокойся, я тебя никому не отдам, – говорила абсолютно голая женщина, накрывая клетку сверху кусками плотной ткани.
– Брукса, – одними губами сказал Геральт на что Цири кивнула.
Вампирша тем временем закончила закреплять ткань и наклонилась вниз, сидящий внутри ребёнок забился в угол, и послышались рыдания, хотя до этого доносились лишь неясные всхлипы.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда.
– Отпустите… ме… меня, – заливаясь слезами попросил несчастный.
– Не могу, иначе тебя поймают. Только я смогу тебя защитить, здесь ты в безопасности.
– Но я хочу к маме!
– Перестань хныкать! – зарычала вампирша. – Тебе нельзя отсюда выходить, иначе она заберёт тебя. Те в латах тоже хотели тебя забрать и отвести к ней.
– Нет. Они хотели отвести меня к маме.
– Я лучше знаю.
Ребёнок сорвался на истерику и утробно завыл. Брукса зашипела и кинулась на ближайшую скалу, начав выбивать из камней крошку. Похоже, она сошла с ума, иначе с чего ей запирать человеческого ребёнка и убивать рыцарей ради его безопасности?
Ведьмаки переглянулись и Геральт, откупорив зелье Чёрной Крови, сделал большой глоток. Вены вздулись, покрылись чернотой, вызывая тупую неприятную боль. Секунда и снадобье начало работать, наполняя тело неприятным покалыванием.
– Здесь кто-то есть! – крикнула брукса, явно услышав как скрипит зубами ведьмак. Она исчезла, в зелёной вспышке растворилась и Цири.
Геральт с тихим шелестом вытащил меч, послышались крики о помощи из клетки. Он понимал, что надо спасти ребёнка, но вампирша его защищала, а значит, не тронет. Во всяком случае, он на это очень надеялся.
Брукса появилась перед глазам, кинувшись на него, будто коршун, выставляя когти. Ведьмак рубанул поперёк корпуса, оставив длинный порез на её груди и тут же кидаясь в сторону. Вампирша приземлилась, оскалила длинные и острые зубы, набрала воздуха в грудь, готовясь оглушить воплем.
Молниеносной вспышкой Цири бросилась к бруксе, широким взмахом пытаясь отрубить голову. Однако та успела выгнуться, и острие прошлось только по горлу, не убив, но прервав крик. Надо было покончить с ней быстро, пока порез не регенерировал.
Разозлённая и обезумевшая, та ударила руками Цири, но ведьмачка растворилась в зелёном свечении и возникла у той за спиной, ударила наотмашь. Ровный и даже аккуратный разрез прочертил спину, с хрустом раздирая кости. Геральт тем временем атаковал с другой стороны и вонзил клинок ей между рёбер, туда, где было сердце. Брукса упала на колени обессиленная, а потом оскалилась, прямо перед тем, как клинок Цири срубил ей голову.
Кровь энергичным фонтаном полетела из шеи, забрызгивая ведьмаков, а потом тело безвольным мешком упало на землю.
– Вот зараза! – вскричала Цири, утирая капли с лица. – Опять придётся всё застирывать.
– Ничего, по мне лучше так. чем стоя по пояс в говне выслеживать риггера, – утешил её Геральт.
– Очень смешно, – фыркнула девушка и бросилась к ребёнку. А Геральт тем временем подобрал голову в качестве доказательства выполненной работы.
Брукса постаралась на славу. Никакого намёка на дверь не было, она просто посадила ребёнка и сколотила вокруг него преграду. Как и думал Геральт, такое убежище не выдержало напора сильных рук и с треском разломалось. Сидящий внутри вихрастый паренёк кинулся к ручью, подставил руки и стал жадно пить.
