– Несколько дней назад мне приснился мой наставник из Каер Морхена, ведьмак Весемир, – осторожно начал Геральт. – Я видел залы крепости и его поеденного разложением. Весемир бросается на меня, пытается съесть.
Онейромантка кивнула, призывая продолжать.
– Сначала я не придал этому особого значения, но на днях он приснился мне снова. Я знаю, что ведьмакам редко снятся столь яркие кошмары, но и у нас они порой бывают.
– Значит, всё повторилось? – спокойно спросила его Мила.
– Да, но только теперь… Он сказал всего лишь одну фразу и то, невнятно. Кажется: «Освободи меня».
– Интересно, проклятием, я так понимаю, это быть не может?
– Исключено, кроме того, он погиб почти полгода назад.
– Ещё что-то? – осторожно спросила она.
– Пожалуй, нет…
– Что ж, думаю, этого будет достаточно, укладывайтесь на кушетку.
Геральт ощущал тревогу, онейромантка не проявляла никакого участия, даже взгляд её казался стеклянным. Впрочем, он тоже, беря заказ на чудовище, уже перестал сопереживать несчастным людям. Может, и для неё это стало просто рутинным занятием, которое помогает выжить и не умереть с голоду. Он ловил себя на мысли, что порой лучше придерживаться мифа о лишённых эмоций мутантах, чем проявить хоть каплю участия. Так или с голоду помрёшь или с ума сойдёшь. Так что ничего удивительного, если и Мила придерживалась того же принципа.
Ведьмак выполнил требование, лёг на жесткую кровать без матраца. Интересно, как чародейка здесь спала? Мила поставила оба стула возле кровати. На один водрузила чашу с благовониями, но на этот раз запалила ещё две свечки. Кориандр и жасмин. Они очень странно сочетались с лавандой, выдавая дикую смесь запахов, смешанных с дымом.
Онейромантка села на второй стул и взяла ведьмака за руку.
– А теперь вспоминайте своего наставника и дышите глубоко.
Геральт не думал, что сможет уснуть, однако, как и в комнате Корины Тилли, глаза сами собой закрылись, он расслабился и погрузился в сон. Но, почему-то он видел всё отчётливо и совершенно не понимал, уснул он уже или же просто ослеп. Паника подступила к горлу, но вскоре начали проявляться образы. Вот знакомая зала всё так же заставленная горящими жаровнями, где вместо оранжево-красного плясали синевато-белые всполохи холодного огня.
Только теперь спиной не ощущал привычную тяжесть мечей, и он странным образом ощущал себя полноценным участником сновидения. В то время, как у предыдущей онейромантки, он был лишь свидетелем. Но, может, так и должно быть, ведь тогда он искал Цири и видел её прошлое, а не свои искажённые фантазии, помноженные на дурные предчувствия.
Весемир не появлялся, а вот ощущение неправильности росло. Не было слышно ни звуков, ни запахов, будто очутился в пустоте. Он ступал по плитам замка и те проседали под его весом, вздымая небольшие облачка чёрной пыли. Вначале ведьмак не обратил на них внимания, но с каждым шагом, они поднимались всё выше и оседали всё медленнее. Внезапно зал отрезало. Именно отрезало, вместо кухни и обеденной залы он оказался на улице, замок, будто ножом, отсекли ровно на середине.
Что-то здесь было не так, чувство неправильности сменилось на страх, оно холодной змеей шевельнулось в сознании. Ему хотелось выбраться из этого места, где всё чернело, а краски угасли. Но, повернувшись назад, не увидел зала крепости. Каер Морхен исчез, перед ним простиралась ровная площадка, лишь кое-где виднелись обломки стен, постепенно поглощаемые растениями и землёй.
Шепот ворвался в разум неожиданно, заставив упасть на колени, на секунду окутав кромешной тьмой. Горные вершины, шумящие деревья и река внизу приобрели чёрно-черные оттенки. И вода в последней не двигалась. А ветер… Потоки воздуха сталкивались с кронами деревьев, кустарниками и камнями, разбивались кляксами и летели себе дальше. Вот только никаких порывов не ощущалось, кроны деревьев не шевелились, а медальон на шее внезапно закачался, звеня цепочкой.
Опасность подступала со всех сторон, ведьмачьи инстинкты требовали найти укрытие, и Геральт бросился в ближайший подлесок.
– Мила! – позвал её Геральт, зная, что онейромантка полностью контролирует процесс. – Разбуди меня.
– А вот это вряд ли, Белоголовый, – услышал он искажённый голос, от которого по спине пробежали мурашки.
Ладонь взорвалась болью, красным высветилась свежая рана от ножа. Слишком яркая для мира, где всё покрыто чернотой. Пряха, а точнее её контур, насыщенный тенями, появился впереди.
– Ты останешься здесь, Белоголовый! Он отдал меня тебе! Ты будешь здесь, пока Тени не сожрут тебя. Ты можешь бежать, прятаться, но они всё равно найду, выпьют все соки. Наслаждайся своим сном.
Издевательский смех прокатился над кронами, и фигура Пряхи распалась. В этот момент сзади послышалось рычание, и Геральт высунулся из-за дерева. Там по камням шёл хим, пустые глазницы отливали синим светом и он был более материален, нежели те, с которыми приходилось сражаться на Пути. Неужели, он оказался в Тени? Как Пряха смогла отправить его сюда?
«Освободи», – услышал он женский голос.
Это был не голос веленской ведьмы, Йен или Цири. Измученный, ослабленный он шёл одновременно со всех сторон и был едва различим. Хим тем временем вскочил на камень, присел, будто примериваясь к прыжку и стал водить головой из стороны в сторону. Так делал зверь, принюхиваясь во время затяжной охоты.
Распоротая ладонь алела и, похоже, заживать не собиралась. Оставаться на месте было нельзя, рано или поздно демон его учует и погонится следом. Надо спрятаться, переждать и постараться найти хоть какой-то выход. Попытаться проснуться.
– Вот так, мой дорогой ведьмак, – говорила в это время Пряха в своём доме, смачивая белую пряжу.
Из порезанной ладони тяжёлыми каплями сочилась кровь и пока не останавливалась. Ведьма не удержалась, поймала на ладонь несколько капель и слизала.
– О-о-о! – в возбуждении простонала она. – Какой замечательный вкус! И как ещё только он тебя не попробовал!
Когда пряжа пропиталась кровью до прядильной иглы, ведьма забрала её и положила на полку над кроватью. В кастрюле забурлил сделанный накануне суп, ведьма зачерпнула его и вылила на тарелку. Осталось всего пара порций, значит, надо искать ещё одну жертву. Но это проблем не составит. Беспризорников и в сытом, солнечном Боклере предостаточно, а ей нужно поддерживать силы. Ласточка скоро почувствует, что с её отцом что-то не так.
– Госпожа Йеннифер? – спросил командир небольшого отряда.
Дамьен де ла Тур назначил
