В шайке было всего пятеро, а вот община небольшая, видимо, недавно сформировавшаяся. Пока Регис летал по округе, он насчитал сорок человек. И, судя по работающим в поле людям, их количество не слишком изменилось. «Но хоть сильно не уменьшилось», – подумал про себя вампир. А, судя по подслушанный разговорам, на празднике будут только подростки от двенадцати до шестнадцати лет. Свежая кровь, что может быть лучше?
С поля поехала телега, груженная скошенной пшеницей. Дородный мужик в соломенной шляпе, латаной льняной рубахе и коротких свободных штанах жевал мелкий колосок, подгоняя чахлую лошадку. Естественно, он не мог не заметить дорого одетого худощавого мужчину, спокойно идущего по дороге к деревне.
– Кто такой? – грубо спросил мужик, останавливая повозку и слезая с козел.
– Уставший и недовольный жизнью путник, – спокойно ответил Регис, улыбаясь не разжимая губ.
Пару раз его неосмотрительность чуть не испортила весь праздник и заранее продуманный план пирушки. А всё из-за того что, улыбаясь, вампир демонстрировал внушительные острые зубы. Лошадь, поняв, что может отдохнуть от тяжелой работы и не получить плетей принялась жевать траву на обочине. Что ж, духи сработали отлично. Ради такого можно и потерпеть резкий запах.
– Путник говоришь? – мужик подошёл к Регису, оказавшись одного с ним роста, но значительно шире в плечах. – И что же? Не жалко такую дорогу одежку в пыли-то пачкать? Да ботинки явно не для долгих походов.
– Верно, – стараясь сохранить маску невозмутимости, ответил он. – Я ехал с товарами к своему другу, нанял охрану, а те решили меня ограбить. Не убили и то хорошо. Побродил немного по окрестностям и увидел неприметную тропу. Ну, что мне оставалось делать? Только на удачу надеяться, вот и вышел к вам.
Мужик слушал эту шитую белыми нитками историю и не мог оторвать взгляда от чёрных глаз собеседника. Они затягивали, словно два бездонных омута, а голос, звучащий мягко и обволакивающе был убедителен. И потому, к концу этой незатейливой истории крестьянин поверил в неё безоговорочно.
– Тогда обратитесь к старосте за помощью, может, наш охотник согласится вас провести до тракта. Остаться-то вы не сможете сегодня.
– Почему, если не секрет? – притворно удивился Регис. – За постой мне заплатить нечем, но я безоружен и явно не смогу причинить кому-то вред.
– Просто сегодня у нас праздник и… Ай, ладно, поехали, сами всё увидите.
– Спасибо, но предпочту пешую прогулку. Вам явно следует отвезти пшеницу в амбар, а потом вернуться к работе.
– И то верно, – мужик залез на козлы и бросил напоследок: – Только к старосте обязательно загляните. Это второй дом слева, не ошибётесь. На двери луна нарисована.
– Премного благодарен.
Лошадка возмущённо фыркнула, что её оторвали от трапезы, и поплелась по дороге к деревне.
Вампир был доволен результатом, в этот раз трюк подействовал значительно быстрее. Его собратья давно заметили, что представители людской расы по-разному реагировали на гипноз. Одни поддавались ему легко, другие сложнее, третьи вовсе имели устойчивость к подобному воздействию. Потому, более старшие и опытные вампиры советовали без крайней нужды этим умением не пользоваться, и только оставаясь с жертвой наедине. В противном случае не избежать излишнего внимания.
Деревня встретила оживлением и предвкушением. Регис едва сдержался, чтобы не издать восхищённый стон и не оскалиться как зверь, предвкушающий богатую трапезу. Давешний знакомый разгружал телегу вместе с двумя крепкими ребятами. Недавно срубленный амбар отдавал запахом смолы и соломы, а дерево не успело потемнеть от влаги и непогоды.
Особо не таясь, он разглядывал работающих во дворах людей. Те тут же отворачивались, видимо, улавливая в нём нечто странное и пугающее. Регис ухмыльнулся. При всей своей слабости люди всегда ощущали опасность на каком-то особом, интуитивном уровне. При общей хрупкости из жизни, это неудивительно. Но они были настолько невежественны, чтобы не доверять чутью жертвы. Их наивность и глупость не давала сбежать без оглядки, ощутив эту опасность. Что ж, не они первые и не они последние, кто заплатит за это собственной кровью.
На завалинках сидели молодые девушки в расшитых узорами платьях, заплетали друг другу косы и повязывали атласные ленты жемчужного цвета. Постоянно смотрелись в бочки, вглядываясь в отражения, будто шли свататься. На этот раз он остановился и позволил прикрыть глаза, едва выдохнуть. Эмоции надежды на светлое будущее, беззаботную жизнь, любовь и безграничной радости вплелись в сознание. До оглушения, до умопомрачения, до дрожащих в нетерпении пальцев и нытья челюсти. Так и хотелось погрузить зубы в мягкую податливую плоть, выпустить желанный напиток.
С великим трудом подавив это желание, вампир мотнул головой и снова осмотрелся. Девицы глядели на него, шептались, стреляли глазками. Конечно, он выделялся среди остальных юношей не только богатой одеждой. Молодые девы тоже улавливали силу, но интерпретировали её в ином смысле. Сколько раз он уволакивал таких юных и трепетных созданий в амбары или сараи. Ему не требовалось применять гипноз, девицы сами были не прочь уединиться с ним, а там быстро приходило понимание, что они оказались в объятиях голодного и жаждущего удовлетворения хищника. Правда, и это занятие быстро наскучило, эмоции всегда были однообразны. Разве что одна, перед тем как поднять крик, ударила его кулаком, но это лишь разожгло интерес.
Из раздумий его отвлекла возня и крики выше по улице. В его сторону бежала девочка, а за ней трое молодых парней, что кричали:
– Не пойдёшь ты на праздник! Нечего тебе там делать! – орал старший из них.
Малышка постоянно оборачивалась, потому не увидела Региса и врезалась в него, упав. Вампир внимательно окинул её взглядом: светлое, но явно снятое с чужого плеча платье с узорами, пухловатое личико, прямой нос. В больших синих глазах мелькнуло удивление, будто Регис неожиданно появился из воздуха. Темные волосы были заплетены в косу, растрепавшуюся от бега.
– А ну отдай! – крикнули подбежавшие парни.
Девочка тут же поднялась и, вместо того, чтобы рвануть дальше, схватилась за перехватывающий длинную тунику пояс Региса и спряталась за его спиной. Вампира удивила и позабавила такая реакция, и только тут он заметил, что девочка сжимает в руке помятую ленту жемчужного цвета. Парни остановились и замешкались. Самому старшему из них было лет восемнадцать, младшему около пятнадцати. Похоже, все трое были погодками, а ещё он улавливал и общие черты лиц всех троих: сдвинутые к переносице брови, тёмно-русые волосы, вытянутые лица. Они явно братья.
–
