- И ты ещё смеешь называть себя послушницей! Я не первый! - с этими словами он снова двинул бёдрами ещё более жестоко, ещё более резко врываясь в это тело.
Мине оставалось только до крови закусить кожу на руке, чтобы не закричать, поскольку боль была просто невыносимой, словно кто-то раздирает тебя на две части изнутри.
Из глаз пошли слёзы, а в голове звучали только обидные вопросы: “За что? Почему он так со мной? Что я такого сделала? За что заслужила такое?”
Постепенно боль стала привычной, а движения Инквизитора стали размеренными и не такими болезненными. Девушке оставалось только мычать сквозь зубы и молить чтобы всё это быстрее закончилось, чтобы боль ушла насовсем и этот человек ушел отсюда. Покинул её жизнь, её тело навсегда. Чтобы никогда больше не видеть, не чувствовать, не вспоминать!
Неожиданно он подхватил её за талию и с силой насадил на свою плоть. Она не закричала только потому что мужчина её поцеловал, но продолжал входить, до конца, резко, грубо, раздирая нежное девственное нутро.
От боли Мина впилась ногтями ему в лопатки, стараясь хоть так вернуть ему хотя бы частичку той боли, что причинял ей он. Неожиданно всё прекратилось, Ферре сильно застонал, сделал пару особенно сильных движений и остановился, тяжело дыша.
Монахиня не успела понять, что эта пытка прекратилась, как тот оттолкнул от себя девушку. Она ударилась головой об деревянное изголовье кровати, но этот взрыв боли в голове отвлёк её от той, что была ещё сильнее, - душевной.
Инквизитор встал с кровати и пошел одеваться, когда тот уже был в дверях, то бросил:
- Завтра ты будешь среди тех послушниц, что пойдут с нами. И если мать-настоятельница узнает, что произошло, то всё это место будет сожжено!
- Ты не посмеешь, - слабо отозвалась девушка, сворачиваясь калачиком.
- Кому больше поверят? Тебе, жалкой монашке? Или же мне? Самому знаменитому охотнику на ведьм? А если настоятельница поверит… Что ж, она ведь давно жаловалась на своё здоровье, не так ли?
А ты! Ты такая же шлюха, как и все! А притворяешься невинной!
Он ушел, едва слышно закрыв за собой дверь. Только потом Мина поняла, что имел ввиду Ферре. Крови на простынях не было… но ведь это не значит, что у неё были мужчины! Всё внизу живота горело огнём, а ноги тряслись и подкашивались. Когда та попыталась встать и подойти к кресту, чтобы замолить грех, то не смогла даже поднять своё измученное тело.
Монахиня заплакала в своей келье, тихо и беззвучно, но никто не услышал, как рыдания сменились поистине дьявольским смехом.
========== Глава 3. Причина нападения ==========
Восточная граница Империи,
земли захваченные эльфами.
Отряды Ламберта были сосредоточены на небольшом участке, поскольку захваченные земли были не слишком обширными. Эльфы проникали к границам Империи лишь в одном месте, детей Галлеана очень сильно интересовал именно этот клочок земли. Лазутчики людей сообщали, что любые бунты жестоко подавлялись, а дальше не шли.
- Странно это, - говорил Ламберт своему главному помощнику и советнику Стаффорду. - Эльфы - максималисты, если они решили вернуть “свои исконные земли”, то почему они так вцепились в этот клочок земли? почему не идут дальше?
- Не знаю, сер, - отозвался Стаффорд, стоя рядом со своим военачальником. - Но мне это тоже не нравиться. Эльфы так себя не ведут. К тому же сейчас, когда на нас напали демоны… такое ощущение, что остроухие с ними заодно…
- Да быть такого не может!
- В мире ничего невозможного нет. В любом случае, сэр, завтра мы доедем до Заречья. Именно там и начинается территория, захваченная детьми Галлеана, там мы всё и выясним.
Отряд под непосредственным предводительством Ламберта остановился на ночь в лесу. Дозорные были выставлены, ловушки поставлены, а лазутчики отправлены вперёд, если эльфы захотят сунуться сюда, то встретят жестокий отпор.
На их удивление ночь прошла спокойно, без каких-либо потрясений или сюрпризов. Это было очень странно, поскольку остроухие очень ревностно защищают свои территории и не дают кому-либо туда пройти, а тут тишь да гладь, да Божья благодать.
Радоваться не стоило, - это вполне могла быть ловушка, поскольку противники были хитрыми и изворотливыми. В деревню “Заречье” отряд имперцев вошел спокойно, вот только на улицах никого не было. Дома были на месте, из труб шел дым, но никого: ни людей, ни скота, даже звуков никаких не было. Такое ощущение, что все занимались своими делами, а потом в одночасье испарились.
Шпионы говорили, что в этом поселении происходит что-то странное, ночью здесь было довольно людно, но только все двигались очень быстро, стараясь держаться теней… Может, боялись того, что их подстрелят эльфы? Но тогда почему отряд впустили? Чтобы перестрелять их? На это остроухие были вполне способны…
- Эй, есть тут кто?! - крикнул один из солдат.
Ни ответа, ни привета. Только эхо было ответом на этот призыв.
- Проверьте дома, нужно убедиться, что с людьми всё в порядке, - говорил Ламберт.
Люди рассредоточились вдоль нескольких улиц. Заречье являла собой даже не деревню, а небольшой городок. Здесь был даже небольшой храм, куда могли приходить люди и молиться Всевышнему.
Двери домов были не заперты, поэтому солдаты Ламберта смогли без проблем войти внутрь и осмотреться. Через полчаса лазутчики выдали одно, - в домах никого нет.
- Но этого быть не может! Чес, ты точно уверен, что твои люди ночью не могли ошибиться? - спрашивал Стаффорд у предводителя лазутчиков.
- Нет, мы ходили всю ночь вдоль деревни, здесь были жители, но где они сейчас, я не знаю, - отвечал командир имперских шпионов.
- Милорд! Сэр! - услышали они крики одного из солдат. - Вы должны на это взглянуть!
Половину отряда было решено оставить в деревне, на случай непредвиденного нападения эльфов или же появления сельчан. Вот только на появление поселенцев не стоило рассчитывать.
Солдат провёл командиров в храм… Там им предстала жуткая картина. Весь пол был усеян трупами, повсюду витали мухи, а так же стоял запах разложения. Открыв нараспашку дверь, чтобы хоть как-то проветрить помещение, Стаффорд и Ламберт прошли вперёд, вслед за ними пошли несколько магов, поскольку вокруг Алтаря была нарисована какая-то символика. Нанесён этот рисунок кровью, кровью этих бедных крестьян.
Здесь были все: мужчины женщины, дети… Среди низкородных эльфов были и отъявленные головорезы, но в большинстве своём те никогда не опускались до такой жестокости. Женщин и детей они не трогали, мужчин же вполне могли убивать, но проводить какие-то кровавые ритуалы… Это было не в их стиле.
Маги подошли к этому рисунку. Это была девятилучевая звезда в круге, возле
