Гарри кружил по поджарому крепкому телу ласковыми, чувственными поцелуями, на самом деле не зная сам, где на этот раз окажутся его ненасытные губы. Он плавно провел мокрую дорожку от основания выпирающих ключиц вниз по груди, нервно дрогнувшему животу до самого пупка. Довольная ухмылка сама собой попросилась на лицо, когда мужчина вспомнил о своей маленькой мести — он специально влажно прикусил кожу, а затем, так же как какое-то время назад делал сам Джеймс, подул на покрасневший участок. Приглушенный стон волшебника стал для его ушей замечательным подарком, и мужчина начал повторять свой путь в обратную сторону. Крепкие руки осторожно огладили трепещущее тело юноши: узловатые пальцы пробежались по острым коленкам, медленно переползли на бедра, чуть царапнув кожу короткими ногтями, и уверенно пересчитали выступающие ребра.
Джеймс честно не желал жадничать, однако с вполне понятным отчаянием и диким рвением срывался с осторожных, практически невесомых поцелуев до более жарких, пошлых и развязных, пытаясь затянуть Гарри в свой глубокий омут с головой. Разгоряченные ладони с явным удовольствием скользили по бугрящимся мышцам, нагло притягивали любовника к себе еще ближе, словно юноша мечтал слиться с ним воедино в прямом смысле этого слова. Однако, магу этого мало. Хотелось коснуться сильнее, больше, чувственней, так, чтобы тело свело сладостной судорогой, а внутренности переплелись в тугой комок. И, черт возьми, он ловил в каждом движении своего отца то же неудержимое желание.
Молодой человек резко прикусил ребро собственной ладони, однако полный искреннего наслаждения стон все равно сорвался с припухших губ, когда поцелуи бесстыдно опустились ниже. Однако Гарри продолжал дразниться осторожными прикосновениями, с непривычной плутоватой улыбкой мазал по бедру.
Джеймс громко охнул, когда грубые, натруженные руки бесцеремонно дернули его и ловко перевернули на живот, тут же притянув к себе за торс. Парень слышал, как Гарри быстро нащупал под подушкой флакон с маслом. А уже через мгновение с силой провел руками по бокам, так, чтобы наверняка остались синяки, чтобы затем осторожно пройтись смазанным пальцем между ягодиц и слабо надавить на пульсирующий сфинктер. Он, словно издеваясь, еще несколько раз обвел тугое колечко мышц и мучительно медленно ввел одну фалангу. У Джеймса никогда не было… так, поэтому мужчина старался сделать все как можно нежнее и аккуратнее, а лишняя спешка здесь явно ни к чему. Гарри довольно-таки долго растягивал своего любовника под приятное сопровождение стонов, давно сбившееся дыхание и тихие, не совсем внятные просьбы прекратить эту чертову пытку. Мужчина лишь аккуратно втянул кожу на загривке молодого человека в ответ на тихие мольбы и спустился новой вереницей поцелуев к копчику. Крайне интересные мысли забрели в голову аврора, когда он услышал очередной шепот, просящий новых, более острых ощущений. Что же, если его дорогой мальчишка так просит, почему бы и не подарить желаемое? Гарри чувствовал напряжение, исходящее от Джеймса, а посему лишь сильнее сжал ягодицы, разводя их в стороны, чтобы в следующее мгновение кончиком языка скользнуть ниже.
Юноша буквально подавился громким протяжным стоном — он явно не мог ждать… такого, черт возьми. Не зная, куда деть свои руки, молодой человек на автомате схватился нервно подрагивающими руками за подушку и едва ли не мгновенно закусил кончик. Теперь тугое возбуждение подстегивали не только прикосновения отца, его откровенная ласка, но еще и стыд. В воспаленном мозге неистово билась одна-единственная, бешено пульсирующая мысль — он не знал, как реагировать. Нет, не то чтобы ему было неприятно (как раз совсем наоборот), однако полная растерянность и смущение только подливали масла в огонь. Джеймс пару раз дернулся, неловко пытаясь уйти от столь откровенной ласки, однако усилившаяся хватка не позволяла ему сдвинуться ни на сантиметр. Мужчина издевательски обвел сфинктер языком, чуть надавил на чувствительные стенки, но стоило только парню начать привыкать к новым захватывающим ощущениям и постепенно расслабляться, аврор добавил щепотку дегтя в бочку меда — неспешно проник языком внутрь, шаловливо толкнулся вглубь, лаская любовника уже изнутри.
Джеймс не знал, как заглушить чертовы крики, да-да, именно крики, так и рвущиеся из глотки: его распирало от огромной волны возбуждения и по истине дьявольского желания. Внутренности горели адским пламенем, вены бешено пульсировали под кожей. Невольно возникало ощущение, что по ним бежала не кровь — раскаленное железо. Громкие, несдержанные стоны застревали костью где-то поперек горла с каждым новым движением юркого языка Гарри, который активно выводил какие-то понятные только ему самому узоры внутри тела, выходил из разгоряченного входа, а потом мучительно медленно проникал обратно. Мужчина, явно желая довести юношу до еще большего исступления, скользнул одной рукой между ног любовника, осторожно провел по поджавшейся мошонке и обхватил колом стоящий член. Он осторожно массировал чувствительную розовую головку, слегка надавливал на нее большим пальцем и плавно растирал выступившие капельки смазки. Затем, обхватив горячую плоть шершавой ладонью, провел пару раз по стволу.
— Отец, — с горем пополам прохрипел Джеймс и выгнулся дугой, когда его в очередной раз подкинуло от его действий, — хватит… Хватит… — почти проскулил молодой человек.
На этот раз волшебник все же прислушался к сиплому шепоту своего любовника, с каким-то животным остервенением выцеловывая влажную спину и с жадностью ставя собственнические метки на шее. Он легко перевернул податливое тело Джеймса и почти с одержимостью во взгляде принялся разглядывать мощные, бесстыдно разведенные в стороны ноги, налитый кровью член, мелкие шрамы от игры в квиддич на животе и груди, собственные отметины, распустившиеся на шее синеватыми цветами, и искусанные потрескавшиеся от ветра губы.
Джеймс в свою очередь уже бесстыдно скользнул руками по чужим плечам, а затем и вовсе притянул Гарри «кожа к коже». Пара целовалась жадно, неистово, иногда несильно прикусывая зубами губы друг друга и пытаясь вырвать лидерство. Юноша с удовольствием зарылся одной рукой в отросшие черные пряди, чуть оттянул их; а второй провел по восхитительному телу мужчины, чтобы доставить удовольствие уже ему. Юноша повторно словил чужие губы и довольно проглотил чужой гортанный стон. Через какое-то время молодой человек оторвался от отца и тихо, почти умоляюще прошептал одно единственное, такое долгожданное слово.
Интимно выдохнутое: «Пожалуйста» ударило в голову мужчины лучше любого афродизиака. Гарри снова благодарно, но коротко клюнул Джея в щеку и притянул к себе за поясницу, устраиваясь поудобнее. Он входил осторожно, короткими толчками. Когда нетерпеливый любовник резко подался вперед, уже не
