— Что ты делаешь? — высунувшись из-под одеяла, сонным голосом пробормотал брат. Его пронзительные серые глаза внимательно наблюдали за мной.
А у меня аж сердце в пятки ушло: так испугалась, что он мог заметить то, как я рылась в его столе.
— Эм, закрываю окно. Здесь холоднее, чем в царстве Снежной Королевы. — В доказательство сказанному я демонстративно обхватываю себя руками и делаю разогревающие движения. — Нельзя же так, простудишься.
— Спасибо, — всего-то и сказал братец. Благо не увидел лишнего, иначе проблем не огребла бы.
— Ты скоро-то вставать думаешь? Уже почти одиннадцать.
— И откуда у тебя столько энергии по утрам берется? — сетовал брат. Но снисходительно посмотрев на меня, добавил: — Скоро.
Прихватив свой уже остывший чай, злая, я вышла за дверь, ощущая на себе тяжелый взгляд Димы. Даже вину почувствовала, думая, что мои действия все же не скрылись от его внимательных глаз.
Что же это такое? Ничего не понимаю!
Не зная, чем себя занять в выходной, весь день я провела на улице, играясь со щенками, пытаясь обучить их простейшим командам, как то: сидеть, лежать, апорт. Если бы вы видели, как это было забавно! Я и близко не стою с настоящими кинологами, отчего щенки, казалось, смотрели на меня как на глупое существо, и, пользуясь моментом, своими милыми мордашками пытались выманить у меня вкусняшки. Вот жуки!
Когда уже почти стемнело и начал моросить дождь, — когда же уже снег? — я закрыла питомник и отправилась в дом, согреваться. Кроме брата дома никого больше не было. И то, его физическое присутствие никак не ощущалось — он так и не выходил из комнаты. А папа звонил еще днем, сказал, что задержится — экзамен. Бедные преподаватели. Или студенты. Но в данном случае — бедный мой папа.
Как только я поднялась в свою комнату, чтобы захватить кое какие учебники, — проснулось желание что-нибудь поучить — я услышала, как во дворе залаяли наши питомцы. Поначалу мне это не показалось чем-то необычным, ведь возле нашего дома проходит тропинка, ведущая к озеру, куда часто ходит молодежь, чтобы повеселиться. Но лай все усиливался, отчего создавалось впечатление, будто кто-то нагло забрался в питомник, к собакам, вследствие чего последние пытались вырваться из своих клеток и прогнать незваного гостя. У меня разбушевалась фантазия, стало жутко. Словно маленький ребенок, я решила скрыться в комнате брата:
— Дим, можно?
Брат сидел за письменным столом и просматривал какие-то веб-страницы, и как только я вошла, тут же свернул браузер. Я попыталась не обращать на это внимание, привыкая к его необычной таинственности, попутно заметив у него огромные синяки под глазами.
— Да, конечно.
Я прикрыла за собой дверь и прошла в комнату. Кровать разобрана, одеяло скручено в три погибели, на полу разместились какие-то книги и пустая чашка из-под кофе. Все-таки выходил из комнаты, пока меня не было.
— Слышишь? — спросила я, прислушиваясь к неистовому лаю собак. — Что их напугало?
— Наверное, как обычно какие-нибудь пьяные на озеро идут. — Отмахнулся брат.
— Там дождь. Не самое удачное время для похода на озеро.
— Ну, откуда мне знать, что у пьяных на уме? Успокойся. — И снова уставился в экран ноутбука.
И то верно, поднимаю панику почем зря. Что же за натура у меня такая впечатлительная и трусливая? Начитаюсь своих кровавых детективов, а потом чуть что перед глазами всплывают картинки пробирающегося в дом ни о чем не подозревающих хозяев маньяка, который вот-вот совершит очередную расправу. Жестокую расправу, сопряженную с кровавым месивом. Ну вот, как всегда вовремя вспомнила…
— Мне страшно, — пробормотала я.
Дима недовольно цокнул и, стремясь быстрее от меня избавиться, спросил:
— Ну, хочешь, я выйду и посмотрю?
— Может, не стоит? — сжалась я. Что тут скажешь: испугать меня легко.
— Ты же не отстанешь, — покачал головой брат. — Я быстро.
Дима закрыл ноутбук и встал со стула, намереваясь выйти из комнаты. Не контролируя свои движения, я преградила ему путь и схватила за руку, чувствуя некое волнение.
— Дим? У меня богатая фантазия. Я напридумываю всякого, а ты вот пойдешь на улицу и весь промокнешь и простудишься. А потом я буду чувствовать себя виноватой. Не ходи.
— Май, мне и правда самому кажется ненормальным то, что собаки так разволновались.
Мы еще раз прислушались. Лай не прекращался, сливался со скулением. От этих пронзительных звуков мурашки забегали по всему телу.
— Я скоро вернусь.
Брат разжал мою руку, успокаивающе глядя мне в глаза, стараясь тем самым подбодрить, и вышел за дверь. Я почувствовала холод и обхватила себя, пытаясь понять посетившее меня чувство. Смесь страха и беспокойства за Диму.
Как только я услышала щелчок входной двери, означавший, что брат покинул дом, я вышла из оцепенения и спустилась по ступенькам вниз, собираясь ждать Диму в гостиной. Скорее бы он вернулся.
Прошло минуты две, прежде чем я поняла, что кроме редких поскуливаний и звука моросящего дождя, ничего уже не было слышно. Казалось бы, наверное, брат прогнал нарушителя собачьего и моего спокойствия и возвращается обратно. Но что-то не давало мне покоя, в этих звуках… Что-то странное, наводящее панику, заставляющее сердце стучать, прогоняя кровь по венам в разы быстрее обычного.
— Если через три минуты Дима не вернется — я иду за ним. — Проговорила я слова, словно мантру спасения. Но терпения мне хватило ровно на минуту, после чего я выбежала из дома, в чем была, отдаваясь во власть дождя и страха за брата.
На улице было совсем темно, и если бы не старый фонарь, еле-еле освещающий двор, я бы пробиралась к питомнику на ощупь. Где-то вдали гудели машины, и слышался тревожный рев спешащей на вызов "скорой". Наверное, кому-то стало плохо или, как самый нежелательный сценарий, кто-то умер. Холодная земля успела размякнуть от воды, отчего ноги застревали в грязи, заставляя меня раз за разом спотыкаться.
Прежде чем я, наконец, добралась до открытой дверцы в питомник, дождь успел насквозь намочить мою одежду и волосы, заставив мерзнуть от холода. Слипшиеся волосы закрывали глаза, отчего я не сразу смогла определить, что вижу перед собой. Какая-то длинная неподвижная тень, распластавшаяся на сырой земле.
Только потом, когда сознание осветили яркие вспышки узнавания, я поняла, что лежащая на земле "тень" — мой брат.
Глава восьмая
Глава восьмая
Я перестала чувствовать холод, я перестала чувствовать то, с какой силой капли противного дождя врезаются в мое застывшее тело. Я не могла сдвинуться с места, чтобы подойти ближе
