— Да, я тут познакомилась с классными ребятами недавно, — ответила я и тут же захотела вывалить на маму всю телегу информации за последнее время, но что-то остановило меня, не позволяя вернутся к тем моментам, когда я посвящала маму во все самое сокровенное.
Помимо моей воли между мной и родителями появилась какая-то стена, мешающая быть с ними искренним и открытым человеком. Кажется даже, что до этой стены можно дотронуться, ощутить ее ладонью.
Я тяжело вздохнула, и это не скрылось от матери.
— А почему ты грустишь, Май? — ее ласковый и нежный взгляд обеспокоенно пробежался по моему лицу. Я ощутила себя маленькой девочкой, которая не смогла поймать бабочку, так назойливо, но неуловимо порхающую над самой макушкой.
— Да… просто, — пожала плечами я.
— Все будет хорошо, — улыбнувшись, произнесла она. — Нужно только верить в это.
А если не получается поверить? Я никогда не понимала фразы: «Если ты чего-то хочешь, ты только поверь в это, и все обязательно сбудется!». У меня действительно не получается поверить, как бы я того не хотела. И я просто жду. Чего жду? Наверное, щелчка в голове, от которого все может измениться.
— Ладно, мам, буду вечером.
— Ты зарядила телефон?
Я кивнула и помчалась на выход.
Сегодня «Клуб на Береговой» напоминал совершенно обычное дешевое кафе, со спокойной музыкой, парочкой слегка захмелевших посетителей, восседающих за барной стойкой. Я даже успела подумать о том, а туда ли я пришла, так как у меня с первого моего похода сложилось вполне себе устойчивое впечатление, что данное помещение всегда наполнено кучей пьяных людей и оглушающе громкой музыкой. А тут тишина и спокойствие, лишь изредка можно было услышать чьи-то пьяные возмущения. Сегодня этот клуб — обычная забегаловка для парочки алкоголиков. И не удивительно: сегодня четверг, около полудня.
Я нашла глазами Никиту, протирающего стаканы и говорящего что-то мужчине в джинсовой рубашке. Последний активно жестикулировал, явно чем-то возмущенный, и, наверняка, поддавший.
Когда Никита меня заметил, я помахала ему рукой и тут же направилась к нему, надеясь, что товарищ в рубашке куда-нибудь переместится и даст нам спокойно пообщаться.
— Привет! — проговорила я, усаживаясь за свободный стул и неприятно морщась от перегара, исходившего от тела слева от меня.
— Майя, — кивнул парень, а затем сказал что-то на ухо мужчине в джинсовой рубашке, отчего тот ретировался куда-то в другое место, а может даже вообще покинул это заведение.
— Хм, что ты ему сказал? — улыбнулась я.
— Не важно, главное, что он меня послушал. Вообще, мне даже жалко его. По его рассказам, у него не жена, а самый настоящий тиран.
— Ну вот, как всегда во всем виноваты женщины!
— Смейся-смейся, только вот, как правило, так оно и есть. Мужчины даже убивают друг друга из-за женщины. Так что, с вами надо быть поаккуратнее, — усмехнулся Кит, а я же чуть было не закатила глаза от возмущения. — Ладно, шутки в сторону. Как у тебя дела?
— Более-менее, — пожала я плечами.
— Ну, хорошо. Может быть, хочешь чего-нибудь?
Парень наклонился поближе к моему лицу и обаятельно улыбнулся, глядя мне в глаза. Я поймала же себя на мысли, что хотела бы дотронуться до его губ, укрыться от проблем в его объятиях, вдыхать аромат его парфюма, — в общем, все то, что обычно хотят девушки в любовных романах.
— Ты добрый, — улыбнувшись, произнесла я, а затем добавила: — И очень хороший.
Как и в прошлый раз, чтобы опровергнуть мои слова, Никита дьявольски усмехнулся, отчего я только рассмеялась и покачала головой.
— Ну, не буду отрицать, — проговорил он. — Так что?
— Нет, спасибо. Я хотела бы с тобой поговорить, — замялась я, начиная теребить рукав кофты.
— Слушаю.
— Помнишь, ты говорил, что у тебя есть знакомый, который работает в городской психиатрической лечебнице? — парень кивнул. — Просто я тут нашла фото этой девушки… может быть, оно чем-то поможет.
Я полезла в сумочку, выудила оттуда фотографию и положила перед Никитой. Он внимательно рассматривал изображенную на ней пару, как будто бы пытался вспомнить, видел ли он их прежде. Конечно, этого явно не могло быть.
— Хорошо. Как только я встречусь с Андреем, я обязательно передам ему фото, — сказав это, Никита тут же отправил картонку в карман джинсов.
— А этот Андрей — врач?
— О, нет, — усмехнулся Кит, как будто я сказала какую-то глупость. — Нет, он обычный санитар.
Я поморщилась, думая о том, что не хотела бы оказаться в такого рода заведении. Благодаря фильмам, у меня сложились странные ассоциации с психиатрическими лечебницами: там, наверняка, проводят опыты и издеваются над людьми, более того, на фоне всего этого витает какой-то демонический, управляющий всеми дух. Я тут же озвучила эти мысли Никите, отчего он звонко рассмеялся:
— Не знаю, как в других лечебницах, но у нас там даже настоящих психов нет. В основном те, кто хочет откосить от армии, люди с нервными срывами и тому подобным. В принципе, ничего страшного и ужасного.
— Ну, все равно. Жутко.
— О, этот треклятый кинематограф! — Никита театрально поднял руки кверху. В ответ я не менее театрально надулась. — Так, который сейчас час? — отвлекся парень на свои наручные часы. — Отлично!
Я непонимающе уставилась на него.
— Через пятнадцать минут моя смена заканчивается. Если ты свободна, то можем провести оставшийся день вместе.
— Хорошая идея, — не скрывая радости, ответила я, предвкушая нашу совместную прогулку.
И вот, примерно минут через двадцать мы уже стояли на свежем воздухе в паре метров от здания, похожего на склад, думая, куда пойти.
В итоге мы просто отправились в ближайший парк, на самом-то деле, мало чем похожий на нормальный городской парк, какие часто показывают по телевизору. Так, обычный островок деревьев на окраине города, парочка поломанных и прогнутых лавок, протоптанные грязные тропинки. Но если учесть, что в большинстве своем наш город является промышленным центром страны, то уже стоит радоваться даже такой вот попытке местных властей сделать что-то вроде настоящего парка. Погода стояла теплая, солнечная, казалось, вот-вот оставшиеся кучки снега растают, и, наконец, наступит самая настоящая весна. Рядом туда-сюда сновали одинокие мамаши с детьми, на лице которых читалась искренняя радость возможности вляпаться по самое не хочу в грязь, закинуть какую-нибудь бяку к себе в ротик, а потом получить от мамы нагоняй. Я смотрела на забавных ребятишек и улыбалась, вспоминая себя, такую же непослушную девчушку в зеленой, обляпанной грязью курточке.
— Мой брат старше меня на пять лет и очень часто получал нагоняй, когда выгуливал меня по дворику возле нашего дома. — Отчего-то вспомнила я. — Мама приглядывала за нами через окно, но только она отворачивалась, как Дима тут же переставал делать вид, что усердно следит за мной. А я в это время начинала лепить пирожки из грязи. Обмазывала все,
