Долго, муторно, зато безопасно.
Но для этого нужны доказательства.
Значит, надо их попробовать добыть. Я в себе не сомневалась, если тот человек еще не ушел, я его опознаю. Никуда он не денется, вот! На что-то же мне даны мои способности? Пусть пользу приносят!
И, заглядывая в свою душу, я понимала: попробовать себя в деле хочется ничуть не меньше, чем помочь Ленеру. Да, это и моя безопасность, но…
Интересно!
Это как получить в руки новую книжку – и не читать! Не удержишься ведь! Хоть по страничке, а начнешь листать!
* * *Большая комната, стол, достаточно далеко от двери, я сижу за ним, рядом со мной Орас. Ленер снаружи. Корс ждет в комнате у Ораса, хотя бы за брата я могу быть спокойна. Он мне клятвенно обещал – ни ногой оттуда.
В комнату заходит первый человек.
Я вглядываюсь в него, Орас в меня. Не знаю, что видит он, а я просто разглядываю мужчину, который поворачивается спиной, высыпает в поставленное корыто мешочек с зерном и выходит. Не тот. Однозначно не тот.
Ни страха, ни гнева… любопытство и равнодушие. Зеленоватые, голубоватые тона, проблески фиолетового, немного серой усталости, капелька интереса…
Этот человек за собой вины не знает.
Люди идут и идут.
Первый десяток, второй…
Накрывает меня на двадцать шестом человеке, я считала зачем-то.
Он входит и весь полыхает от гнева. Да так, что даже ауру считать сложно. Поди разгляди истинное лицо человека, если он в гневе?
Он делает все, что надо, и вроде бы не тот, но чего он так злится и боится?
Я переставляю подсвечник.
Орас кивает двоим слугам, которые стоят у двери, и первый мужчина отправляется в кладовку.
Вскоре ему составляет компанию второй. Потом третий.
Но как мне кажется, именно четвертый – тот самый.
Остановиться? Сказать, что вроде бы – все? Нет, не стоит. Я честно проглядываю еще человек сорок и отбираю еще двоих, полыхающих злобой и страхом. Всего шестеро.
Неплохой улов.
Наконец, люди закончились, и к нам зашел Ленер.
– Как вы тут?
Он переглянулся с Орасом, тот кивнул.
– Улов есть. Осталось расспросить. Ты что скажешь?
Я откашлялась. Водички бы сейчас. Горло от волнения пересохло.
– А можно говорить?
– Да. Слуги – мои доверенные, Орасу я тоже верю. Так что слушаю.
Я потерла лицо руками.
– Мне кажется, четвертый. Но и насчет остальных я не уверена. Какие-то они… мне неуютно было. Как с конем тогда, понимаете?
Ленер подумал пару минут.
– Пожалуй. Орас, ты проводи девочку, а я пока займусь.
– А мне поприсутствовать нельзя? Хотя бы за ширмой? – попросила я. – Пожалуйста…
Просилась я не просто так. Это – опыт. А он для меня ценнее золота и самоцветов. Где я еще увижу? Где смогу попробовать прочитать человека? Я ради такого даже браслет сниму… ненадолго. Или не сниму, лучше не сниму, но попробовать-то надо?
Мужчины переглянулись.
– Шанна, это будет грязно, – честно сказал Ленер. – Это зрелище не для юной девушки.
– Ты не выдержишь, – согласился с ним Орас.
Я глубоко вздохнула. Выдохнула.
– Я ведь сказала, я чую, когда врут. Что вы не увидите, я замечу. Услышу…
– Твой отец мне голову бы оторвал, – пробормотал Ленер. Но спорить ему и самому не хотелось. Слишком многое стояло на карте. Его жизнь и его караван – разве мало?
Тут на все наплюешь, в том числе и на переживания девчонки, которая сама в гущу событий просится. Как не попользоваться?
И я это прекрасно видела и понимала.
Бесценен – опыт.
* * *Первого мужчину втащили в комнату и устроили на табурете. Ленер прохаживался рядом.
– Поговорим, Шенс?
– Господин Райлен, да ничего я не знаю.
– Врешь.
– Не виноват я ни в чем!
И так уверенно, так спокойно, не видела бы я все переливы багровой гнили вокруг него, так и сама бы поверила. Вот и Орас смотрит, сомневаясь. Я качнула головой.
– И снова врешь. – Ленер покачал головой. – А ведь мы уже года три как вместе работаем. Зачем ты меня убить хотел?
Аура ослабла до бледно-розового.
Удивление было настолько сильным, что погасило и злобу, и страх. Я хотела шепнуть Орасу, что это не так, но Ленер и сам догадался.
– Хотя нет. Убивать ты не хотел. А чего хотел? Чтобы твоему маленькому дельцу не мешали?
Уже ближе.
Как детская игра «горячо-холодно». Не выдержав, я попробовала проникнуть глубже.
Что такое разум человека?
Первый слой – эмоции. Это то, что видно, что хлещет во все стороны, яркое, броское, заметное всем. Как одежда.
Второй слой – тело. Собственно, кожа. Неоформленные мысли, которые лежат на самой поверхности. До них несложно докопаться. Не надо лезть вглубь, надо просто «поймать».
Опасно это тем, что можешь провалиться глубже. Или выдать себя.
Но сейчас мое лицо закрыто, и капюшоном, и ширмой, в обиду меня не дадут, так что же?
И я «потянулась» вперед. Медленно, словно дотрагиваясь до человека одним пальцем. Не хватать, а потыкать.
Ответ оказался на поверхности. Всего лишь имя, но я наклонилась к Орасу.
– Пусть господин Ленер спросит про конкурентов.
Орас посмотрел на меня, хмыкнул и направился к Ленеру. Шепнул пару слов – и допрос пошел намного живее.
Я оказалась права.
Дело действительно было в давнем сопернике, некоем Матисе Ародо. И Ародо, и Райлен водили караваны, но у Ленера репутация была лучше, люди к нему обращались чаще, и заказы…
Да. Последней каплей стал тот самый жеребец для маркиза Рошара. Мало того, что выгодный заказ, так еще и Ленер должен был подняться в достаточно серьезные круги. Маркиз мог оказать протекцию, а Райлен знал, когда лучше брать деньгами, а когда связями.
Узнав о заказе, Матис решил, что врага надо уничтожать самым решительным образом, и пошел в атаку. Нанял двоих, вот этого человека и второго, из отобранной мной шестерки, и хорошо оплатил подлость.
Они должны были отравить коня. Вот сволочи!
И поди разберись тут, повезло или не повезло, с лавандой-то?
Из-за дурацкого поведения жеребца за ним бдили в шесть глаз, и незаметно подсыпать яд не представлялось возможным.
Почему такие эмоции?
Как я понимаю, люди – существа странные. Им всегда легче уничтожать того, кого ненавидишь. Как делать пакость человеку, к которому хорошо относишься? А тут – накрути себя, наверти, убеди, что конкретно этот тип – враг народа в целом и тебя в частности, и всяко легче будет. Ты уже не пакость делаешь, а борешься со злом.
Приговор Ленера был прост и суров.
Пинка под копчик обоим – и расчет. Можно еще по подзатыльнику.
Двое отсеялись.
Третий оказался обычным вором. Так, по мелочи, но неприятно. Воровал он не у своих, а на постоялых дворах, у чужаков. Воровал в последний момент, чтобы караван ушел, и он вместе с ним. А там поди, поищи ветра в поле?
Здесь он украсть еще ничего не успел, но подумал, что прихватили на горячем.
