– Это мы еще посмотрим! – Верховная ведьма решительно толкнула скрипучую калитку и зашла во двор.
Дом Нечаевых, одноэтажный и старый, давно нуждался в ремонте. За верандой тянулись аккуратные грядки с картошкой и клубникой, ухоженные яблони с побеленными стволами, за кустами смородины торчали хвостики зеленого лука.
– Лидия Иванна, так я редиски себе надергаю, ась?! – послышался громкий вопрос от угловатой старухи в черном платке, которая маячила, как пугало, среди грядок.
– Да берите уж, сколько вам нужно, Софья Ксановна! – донеслось из дома. – И щавеля возьмите побольше, а то перерос уже и жестковат, а на супчик самое то будет…
Однако не редиска и не щавель интересовали сейчас старуху в черном – вытянув тощую шею, она вглядывалась куда-то в поля за домом, щуря подслеповатые глаза и беззвучно шевеля губами.
– Любопытствуешь? – вдруг окликнула ее Дарья Романовна.
Услышав резкий вопрос, да к тому же с бесцеремонным обращением на «ты», старуха обернулась со злым выражением на лице. Однако, окинув взглядом молодую гостью, тут же схватилась за сердце и заморгала, отступая назад.
– Простите, – побледнела ведьма, устремив на Дарью Романовну испуганный взгляд. – Неужто вы, Верховная… сама? Чем я обязана такой чести?
– Не к тебе я, – холодно отрезала та. – Но, раз уж попалась мне на глаза, отвечай. Платишь ли ты налоги в казну Ведьмовства? Если ты не одна из нас и на шабаш не собираешься, то не имеешь права вести практику. Подавай сведения о своей магии в Москву, через мой секретариат. Или пеняй на себя, старуха… Изведу.
– Моя практика совсем небольшая, живу небогато, – забормотала та в ответ. – Да что там – местные только изредка ходят, кто десяток яиц даст, кто яблочек по осени…
Не ответив ничего, Верховная отвернулась, давая понять, что продолжать разговор не намерена, и местная ведьма, поклонившись, поспешила выскочить за калитку и отправиться восвояси без редиски и щавеля.
Зато из дома появилась приятного вида полноватая женщина со спокойной улыбкой человека, который пребывал в неведении относительно высших чинов и дел тайного мира и сейчас просто приветливо встречал гостей.
– Здра-асте! – пропела она, вытирая испачканные в муке руки о клетчатый передник. – А я пельмешки домашние затеяла, как почуяла – гости приедут. Настенька-то убежала куда-то, с Герочкой. Эх, молодежь носится, как угорелые, не уследить за ними. Алекс! – увидав вампира, расцвела она. – Дорогой ты наш, хорошо, что к ужину успел. Кого ж ты привез к нам? Ведь Настенькины однокурсники попроще будут…
– Как же вы прямо насквозь видите, Лида Ивановна! – развел руками вампир.
Даша же просто пожала плечами, милостиво удостоив хозяйку дома вежливой улыбки.
– Ну ладно, не спрашиваю! – добродушно махнула та рукой. – Я-то теткой Настюше прихожусь, а ее родители в отъезде, вот все хозяйство и на мне. И куры, и свиньи, и огород, а я и рада. Проходите в дом, сейчас вам комнату гостевую покажу.
– Мы просто заехали из Москвы на часок, ночевкой вас не побеспокоим, уважаемая Лидия Ивановна, – сказал Алекс. – Мы друга навестить хотим.
– Ах, дру-уга, – вдруг понимающе пропела тетка Насти, уже без улыбки покачав головой. – Уж навестите его, может, поможете ему чем, прямо душа за него болит. Такой хороший паренек, девки наши местные уже все глаза об него измозолили, а что с ним творится! – Она сокрушенно покачала головой. – Вернется он сейчас, в поля пошел, цветов набрать. Как вернется, так и обедать будем, и вы с нами. Все свое у нас – и уха домашняя, и молочко, и сметана. Пельмени самолепные, хлебушек из печи, а на сладкое вареньице клубничное из подвала сейчас достану. А отказов не принимаем! – И Настина тетка шутливо погрозила ведьме и вампиру пальцем.
Деревенский дом после яркого летнего зноя дохнул на гостей приятной прохладой, да и обстановка была самой располагающей. Будто встретились здесь две эпохи, да так и перемешались друг с дружкой, создав уютное безвременье.
У стены – допотопная пружинная кровать с аккуратной горкой белоснежных подушек, на тумбочках и комодах – сплошь вышивка да вязаные кружева. Русская беленая печь и дровница в углу, советский узорчатый ковер на дощатом полу, а на стене плоский современный телевизор да галогеновый светильник из ИКЕА.
В глубине просторной комнаты ждал большой стол, накрытый к обеду. Странной деталью казалось то, что около стола стояло старое, подернутое мутной дымкой зеркало, а пол вокруг него был усыпан увядшими букетами полевых цветов.
– Садитесь обедать! – позвала хозяйка. – Девушка, да вы не стесняйтесь. У нас не столица, но не хуже ресторанов накормим!
– Благодарю.
Садясь за стол, Даша потрогала плотную, вышитую крестиком чуть желтоватую ткань, поняв, что ей не меньше ста лет.
– Вот так и живем, вам-то, москвичам, все это в диковинку, – заметила взгляд гостьи Настина тетка. – А нам здесь и хорошо. Море рядом, да и от Питера на электричке всего часов пять. Муж рыбачит, так иногда и рыбку свою коптим да продаем на рынке…
Слушая болтовню хозяйки, Дарья Романовна смотрела куда-то за ее спину, где в проеме двери сначала появился огромный букет васильков с ромашками, а потом и тот, кто его принес.
Егор, увидав гостей за столом, остановился. Повисла пауза напряженного молчания. Потом Бертилов, не здороваясь, неторопливо прошел в дом, сев на стул около зеркала. Букет он аккуратно положил рядом с ним.
– А вот и Егорушка, как раз к обеду и успел! – Лидия Ивановна тут же поставила перед вошедшим парнем тарелку ухи и блюдо дымящихся пельменей, обильно политых маслом и сметаной, по-матерински погладила Морока по плечу.
– Приятного аппетита, – проговорила Верховная, буравя Егора взглядом холодных голубых глаз.
– И вам не подавиться, – глухо отозвался тот, скользнув по вампиру и ведьме неприязненным взглядом.
– Хоть не вцепились друг другу в глотку в первую секунду, – пробормотал Муранов. – Это прогресс.
Домашние пельмени и уха показалась ведьме неожиданно вкусными. Ее личный повар в московской резиденции чаще готовил что-нибудь изысканное, с названиями на французском, вроде консоме или жюльена, обязательно подавая к каждому блюду либо белое, либо красное вино. А тут просто – уха, обычный рыбный суп с картошкой, щедро присыпанный свежим укропом. И горка густой, как крем, холодной сметаны.
Вот так, с душой, готовила Дашина бабушка, живущая в Твери, и Верховная вдруг расслабилась и даже чуть откинулась на стуле. Там, где так кормят, нападать из-за спины не будут.
Пока Алекс, ведьма и Егор обедали втроем в молчании, тетка Насти взяла на себя роль «громоотвода», видимо решив, что веселыми рассказами рассеет странное напряжение приезжих.
– Настюша, когда маленькая была, тоже все говорила: «Ой, тетя Лида, а у меня дружок есть невидимый, он перед сном в окно мое заглядывает!» – Певучая речь хозяйки дома не раздражала, скорее наоборот, звучала как необходимая часть всего этого дома
