– С Бертиловым разговор еще впереди, – нахмурился Горан Горанович. – Но толка, по моему мнению, будет не много… этот студент, мягко говоря, неуправляем.
– Не смейте трогать студента Бертилова! – тут же вскочила вдруг со стула молоденькая преподавательница-кикимора. – Я беседовала с ним пару месяцев назад и убедилась, что он безобидный и исключительно доброжелательный юноша, которому необходимы поддержка и помощь! И я настоятельно требую…
– Ваши десять докладных о предоставлении Бертилову двойных обедов лежат в приемной деканата, Юлиана Яриловна, – осадила ее ректорша. – Мы оценили и рвение Алены Хмаровны, которая требует предоставить студенту Бертилову материальную помощь. Но вряд ли эти усиленные обеды ему понадобятся во Тьме, куда он намерен ринуться, чтобы воевать с Некромантом!
Ректорша, вытаращив глаза, провела взглядом по лицам молоденьких преподавательниц, но понимания не нашла: либо до кикимор и валькирий не доходили такие сложные понятия, либо Бертилов в свое время произвел на них слишком сильное впечатление.
– Алекс Муранов и сейчас остается внештатным сотрудником Темного Департамента, – произнес Эдуард Вольфович, весомо глянув на вампира. – И он в курсе всех тревожащих догадок, которые возникли в нашем ведомстве относительно Влады Огневой. Вам мало было воронки?
– Алекс, я попрошу вас высказаться, – подняв брови, Ада Фурьевна воззрилась на Муранова-старшего.
Он ответил ректорше и главе Темного Департамента хмурым взглядом:
– К чему вы меня призываете? Ищете в моем лице поддержку, когда я сам шел на безумства во спасение одного-единственного человека, которого считаю важным в своей жизни. Да, я боюсь за брата и в ужасе от такого плана. План кошмарный. Но не имею ни малейшего права препятствовать или уговаривать, поскольку сам поступил бы так же, если не хуже.
– К тому же вампирские кланы поддерживают решение Гильсберта Муранова, и это отлично известно Темному Департаменту, – подал голос декан Валькируса. – Сомневаюсь, что липовые профессора, то есть сотрудники и агенты Департамента, в силах повлиять на Темнейшего.
– Я бы попросил, юноша! – прогромыхал оскорбленным тоном старый валькер с седыми крыльями, поднявшись на ноги и грозно потрясая в воздухе пальцем.
– Откажитесь, откажитесь от ужасного плана! – всплеснув руками, горячо воззвал другой старик из Темного Департамента, упырь с перепуганными совиными глазками. – Иначе будет страшная беда, остановитесь, пока не поздно! Ада Фурьевна, ваше слово!
– Сегодня едва не пострадали студенты, и кто знает – в какой страшной опасности оказался весь Носферон, – ректорша повысила голос. – Ведь явление посланника смерти напрямую связано с вашей авантюрой. Многие помнят, после чего закрылся Утесум, когда туда проникла некромагия. Но нынешние события провоцируете вы сами, Муранов! Поэтому я категорически требую, чтобы вы оставили затею с походом во Тьму! – громко отчеканила ректорша. – Это опасно для всего тайного мира.
– Я отказываюсь подчиняться требованию, – не раздумывая ни секунды, ответил Гильс. – Мой ответ – нет. И ничто не заставит меня изменить решение, не тратьте напрасно свое время, уважаемые.
– Вы совсем не слушаете ректора Университета?! – возмутился Эдуард Вольфович. – О-о… Как Бертилов, так и Муранов – совершенно ожидаемо! Никаких авторитетов, никакого уважения… И как можно было дать власть над тайным миром троим авантюристам?! Какое безумие, какой чудовищный случай…
– Но именно такие случаи делают историю, – возразил Гильс. – Нельзя сидеть и тихо ждать, когда из Тьмы снова придет Некромант. Может, лучше напасть на него первыми, раз есть возможность. И разве темные когда-либо бросали своих и продолжали жить дальше спокойно?
– Восемнадцатилетний вампир! И этот ужасный тролль – такой же юнец! А еще девица, которую гнали из Носферона за драки и скандалы! – Старый оборотень распалялся все больше, потрясая кулаками. – И этим троим досталась мощная власть, с которой они утопят тайный мир…
– Не смейте трогать студента Бертилова! – взвизгнули уже хором молоденькие преподши, но голоса их утонули во всеобщем крике.
– Погодите! – Ада Фурьевна, рывком распахнув ящик ректорского стола, достала оттуда тяжелую книгу и грохнула ею о стол: – Устав Носферона. Вот… – Ректорский палец ткнул в распахнутую страницу, заранее отмеченную шелковой закладкой. – Вот! Пункт пятнадцатый, читайте, Муранов! Студент нашего Университета не имеет права подвергать опасности стены Носферона. Также он не имеет права подвергать опасности любого другого студента Носферона или иного представителя темного народа либо создавать ситуации, которые могут к таким опасностям привести!
Гильс остался непреклонным:
– Повторяю: мой ответ – нет. Мне ясно, что общего языка мы не найдем. Если Темный Департамент откажется мне подчиняться, хотя обязан, то все вампиры меня поддержат.
И хотя в ректорском кабинете после этих слов воцарилась тишина, казалось, что бушует сам воздух – настолько была накалена атмосфера.
– Вы осознанно и злонамеренно идете против устава Носферона, в котором учитесь, – нехорошим голосом произнесла ректорша.
– Похоже на то, – тихо отозвался Гильс.
– Согласно уставу студент может быть исключен из нашего Университета, если его поведение и поступки несут опасность остальным учащимся. Сегодня к нам прямо на лекцию явился посланник смерти. Что будет завтра?
– Откажитесь от опасных планов, и деканат пойдет на мировую, – тихо подсказал глава Темного Департамента. – Вам жить и жить, вам учиться и править тайным миром. В противном случае…
Однако выражение лица юного вампира было настолько красноречивым, что старик умолк, раздраженно поджав губы.
– Я признаю только одну ошибку, – очень спокойно произнес Темнейший. – Да, это было моей ошибкой – приходить на учебу в Носферон, когда впереди у меня неизвестность. И подписывать документ о войне прямо в Универе было легкомыслием. Другие ребята не должны страдать и пугаться.
– Вы двигаетесь в пропасть, Муранов, – прошептала ректорша. – Посланник только на минуту появился в нашем мире, и все увидели, какая же страшная бездна в той Тьме! Какой дикий холод, если даже мы, темные, его чувствуем, даже если нам он причиняет боль! А вы… вы, Муранов!..
– Ясно. Понял.
Гильс с минуту стоял молча, глядя в пол, потом рывком снял значок Носферона со своей футболки и бережно положил на деканатский стол, чуть дрогнув пальцами, будто расставался с ним с огромным трудом.
– Ставить свои интересы выше интересов всего тайного мира! Мальчишка!!! – сорвался на крик Эдуард Вольфович.
Обернувшись к музейным стойкам, он вдруг схватил один из наградных кубков и запустил им в Гильса.
И впервые вампир не увернулся, нарочно приняв плечом удар, который толкнул его спиной к двери, и ничем не ответив.
– Авантюрист! – визжал старый оборотень, потеряв контроль над собой. – Дилетант! Творить такое, когда с таким трудом у нас наконец-то наступило спокойствие! После того ужаса, который все пережили!
Впервые Темный Департамент, как и весь деканат, позволил себе бунт против правителя нечисти. Впервые на Темнейшего сыпались оскорбления. И впервые за всю жизнь Гильс Муранов на выпады не отвечал. Прежде он возражал бы с сарказмом, жесткостью и привычной
