– Похвальное весьма рвение, – проскрипел Буян Бухтоярович сквозь зубы. – Пущай провалятся обои в Тьмущу, тудамси им и дорога. Как и предрек посланец смертный, не возвернется один, но нашенскому миру токма лучшее будет. Отравлены они той девкой, вот тута… – Буян постучал себя кулаком по груди. – Вот тута травлены, не жильцы. Неужто нюх потеряли, дражайший Фобос? – И Буян впился в собеседника прищуренным взглядом из-под кустистых бровей.
– Мой нюх на месте, чего и вам желаю, – сурово ответил завхоз Носферона. – Между прочим, вы не единственный домовой на свете. Только говорить поперек Темнейшему не смеет никто. Если не вернется, то, говорят, братья и сестры вместо него будут, власть поровну разделят. Если не вернется Бертилов, то дневное право рухнет. Как я слышал, тогда власть ведьм на земле настанет. Ведьмы будут решать, видеть людям нас, темный народ, или нет. Потому эта хитрая бестия, Дашка Ивлева, и влезла в эту историю.
– Сто типунов на язык ваш змеиный! – взвился Буян Бухтоярович. – Ведьмищи вознамерились повелевать мною, самим Буяном Грозным?! Прокляну тыщи раз! Пущай токма сунутся мною покомандовать, так я им шваброй между бровищ звездану!
Старый домовой воинственно взмахнул шваброй, будто собираясь проткнуть ею невидимую ведьму, но вместо этого чуть не зашиб Дрину Веснич, которая заглянула в подсобку с обеспокоенным видом.
– Ай! – Кикимора едва увернулась, очень вовремя отпрыгнув назад. – Здравствуйте! Меня прислала Ада Фурьевна. Говорит, нужно срочно найти Бертилова. Не того, который сейчас у нее сидит на лекции по истории нечисти. Настоящего, ну… понимаете? К нему кое-кто пришел, хи-хи… – И Дрина не смогла сдержать смешок, прикрыв рот ладошкой.
– Зеленомордый паршивый баламут! – Услыхав про Егора, Буян Бухтоярович тут же забыл про ведьм. – Вчерась морочить меня вздумал, мерзопакостник! Так я спати ложуся, а кафтан мойный из шкафа вышныривает да сам гулять по комнате начал и кланяться, тьфу! Без злодея ентого не обошлось, точно говорю. А теперича на дне самое ему место, пущай и не всплывает! На дне он, на самом днище, докатилси!..
– Студент Бертилов находится в спортзале, занимается подводным плаванием в бассейне, – перевел излияния охранного домового Фобос Карлович. – Уж не знаю, чего ему вдруг понадобилось… как он выразился… «тренировать дыхалку». Вымахал бугай высоченный, а уж как чудить начнет, так у всех остальных дыхание барахлит. Всех водяных распугал… а кто, вы говорите, к нему пришел?
О том, что в любимом студентами Носферона кафе на площади Труда обедает ведьма, называющая себя Лилей Бертиловой, после домовых узнали как-то все и сразу.
У кикимор прямо посреди лекций заболели животы, и, сколько Буян Бухтоярович ни возмущался и ни вопил, мимо него сначала рысью проскакали первокурсницы, затем промчались второкурсницы, и только старшие курсы попались уже на выходе, когда в массовый побег студенток вмешались деканы.
Лиля тем временем неторопливо и изящно ела салат, еще не приступив к супу и второму, когда в дверях пустого кафе появился злой Егор Бертилов.
Не сразу узнав в сильно похорошевшей девушке свою ненавистную знакомую, он какое-то время медлил, а потом сел за стол, неуклюже толкнув его так, что посуда подпрыгнула, а оранжевая волна борща из тарелки выплеснулась на поднос.
– Привет, плейбой. Так спешил ко мне, что вспотел? – Ведьма игриво протянула руку к мокрым волосам парня, но тот увернулся от прикосновения, качнувшись на стуле.
– Чего ты сюда приперлась?! – наехал на нее Егор, даже не подумав поздороваться. – Весь Универ на ушах. Какого черта ты назвалась Бертиловой?..
– Между прочим, Верховная ведьма уполномочила меня провести подготовку к очень важному мероприятию. – Лиля невозмутимо и изящно взяла двумя пальчиками из тарелки с салатом заветренный ломоть редиски и принялась жевать, морща носик. – Я ее доверенное лицо, и тебе придется иметь дело со мной, поскольку у Дарьи Романовны сейчас дела в Москве. Или ты передумал уже отправляться во Тьму? Если да, то я поддерживаю. Мы с тобой только начали строить совместную жизнь, и вдруг…
– Алё, леди! – Тролль невежливо щелкнул пальцами перед лицом ведьмы. – Очнулись и перестали нести пургу про совместную жизнь. Если Дашка тебе поручила что-то готовить, то давай… выкладывай.
– Фу, грубиян… я купила тебе новую рубашку и носки. Вот. – Лиля развернула пакет, внутри которого оказались зеленая рубашка и толстая пачка темно-зеленых носков, и принялась раскладывать все это на столе. – Смотри, именно твой цвет – трава под солнцем. Насчет размера не уверена, надо примерить. Но все же лучше твоих лохмотьев.
– Обалдела? – Егор холодно отодвинул покупки от себя подальше. – Мне от тебя ничего не надо. Зря потратила деньги. Хотя… – Он криво усмехнулся: – То, что я заплатил за ту сделку, на миллион рубашек хватило бы, не обеднеешь.
– А это не те деньги, – Лиля осталась невозмутимой, склонив голову набок и разглядывая невыносимого Бертилова сквозь ресницы. – Того, что ты тогда в поезде расшвырял, я не взяла – это бедовое богатство растащили домовые. А я трачу свои собственные заработки. Знаешь, я начала успешно работать, поскольку казна Ведьмовства погасила мои долги. Привороты да порчи – моя стихия, клиенты толпой валят. Я даже перевезла мамочку в Москву, и она вроде бы начинает снова колдовать, поверила в свои силы. А так как жизнь моя налаживается, я кое-что потратила на тебя. Мы же не чужие друг другу, солнышко? – И девушка нежно улыбнулась, подмигнув Егору.
– Да, блин, чужие!!! – взвился тот, возмущенно вытаращив на ведьму глаза. – Я даже не вспомню, кто ты такая, если случайно на улице встречу! Не светит тебе ничего, неужели не ясно?!
– Тебе пока тоже мало что светит, – Лиля сочувственно пожала плечиками. – Грубиян, просто ужас. И кстати… среди тех парней, которые у меня были, ты где-то на десятом месте.
– Врешь, я был у тебя первым! – не сдержался Егор, и ведьма тут же рассмеялась, шутливо погрозив ему пальчиком:
– А говорил, что ничего не помнишь! Ты влюблен в меня, просто не понимаешь еще этого…
– А ты понимаешь, что принимать на свой счет то, что не твое, – это жалкое воровство? – Губы Бертилова изломала оскорбительная улыбочка. – Украла чужую любовь – ведь я не тебя в ту ночь любил. У меня есть девушка, и я ее себе верну. А ты… ну, наслаждайся моей фамилией, смотри в паспорт до конца жизни. Повесь его на стенку в рамочку. Людские законы для меня ничто.
– Нет у тебя никакой девушки. – Лиля внимательно изучала это красивое лицо. Наглое и нахальное – но только до упоминания об определенной особе. – Ты одинок, потому что всех от себя оттолкнул паршивым характером. Но рано или поздно ты затоскуешь,
