– Ты в порядке? – прошептала девушка, как будто Кабал и Костлявый, примостившийся позади их группы, не могли ее слышать. – Что он с тобой сделал?
– Всего лишь царапина, – махнул рукой Бэрроу, но трогать рану не стал. – Я ждал, что будет куда хуже.
– Ничего еще не закончилось, мистер Бэрроу, – произнес Кабал, чувствуя себя злодеем из мюзикла, что было просто отвратительно.
Некромант взглянул на часы. Меньше пяти минут. Краем глаза он посмотрел на песочные часы на полке. Казалось, что верхняя чаша пуста, но песчинки продолжали блестеть и сыпаться вниз.
– Контракт до сих пор не подписан, а время поджимает. Будьте любезны, поторопитесь.
– Что ты здесь делаешь? – обратился Фрэнк к дочери, игнорируя Кабала.
– А что мне оставалось. Ты оставил билет в моей комнате. Я решила, что ты передумал.
– Я сжег билет. Я совершенно не хотел, чтобы ты сюда шла. Я бы все отдал, чтобы ты оказалась подальше от этого места.
– А, – вклинился Кабал. – Вот тут я могу вам помочь. Вернетесь домой оба целыми и невредимыми. Только подпишите.
Он дотронулся до пергамента.
Бэрроу устало посмотрел на некроманта:
– Идите к черту, Кабал.
– Вот как раз этого, – некромант с трудом сдерживал гнев, – я и стараюсь избежать. Но если уж я туда отправлюсь, не сомневайтесь, вы расплатитесь за это сполна.
– А моя дочь? Что будет с ней?
Кабал посмотрел на Леони. Имя ей очень шло: густая золотистая копна волос напоминала львиную гриву, а на ее лице, несмотря на усталость и изможденность, читались решительность и упрямство, что тронуло Кабала. Утекали драгоценные незаменимые секунды. Оставалось две минуты. Внезапно Кабал наклонился, достал из-под стула свой саквояж и извлек из него револьвер.
– Боюсь, время любезностей давно прошло, мистер Бэрроу. – Он прицелился. – Подписывайте или умрете.
Леони ахнула, но Кабал не обратил на нее никакого внимания.
Бэрроу же откровенно зевнул.
– Мы уже проходили это, и мой ответ по-прежнему нет.
– Очень хорошо, – некромант и не рассчитывал, что Бэрроу вдруг сдастся, но попытаться стоило.
Он отвел руку в сторону и нацелил пистолет на Леони.
– Подписывайте – или она умрет.
– Папа! – Леони вскрикнула, но тут же закрыла рот ладонью.
Девушка нахмурилась, негодуя, что предательские слова сорвались с ее губ. Кабал понял: она не хотела расстраивать отца еще больше. Она оставляла за ним право вести эту игру. Восхитительная женщина. И почему такие особы встречаются ему исключительно при столь неудачных обстоятельствах?
– Вы этого не сделаете, – заявил Бэрроу.
– Что я слышу? Вызов? Боже мой, на кону жизнь вашей дочери!
– Знаю. Так же как знаю вас, Кабал. Я видел, как вы смотрели на нее тогда в городе, когда увидели в первый раз. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что происходит в этом вашем мавзолее, который вы зовете мозгом. Но в конце концов я сообразил, правда, мне совсем не понравился вывод, к которому я пришел.
– У меня нет времени на заключения психологов-любителей, Бэрроу. Я начинаю отсчет…
– Это была любовь с первого взгляда.
Несмотря на все обстоятельства, Кабал искренне рассмеялся, не веря своим ушам.
– Любовь? Любовь? О нет, вы серьезно ошибаетесь, Бэрроу. Не сомневаюсь, Леони милая девушка. В иных обстоятельствах мы, вероятно, могли бы стать друзьями. И мне совсем не доставит удовольствия снести ей полголовы. Но… – Некромант нарочито взвел курок, – я это сделаю не раздумывая.
– Не сделаете, – категорично заявил Бэрроу, скрестил на груди руки и откинулся на стуле.
На какое-то время все замерли: Бэрроу сидел уверенный и полный решимости, Кабал смотрел на него и держал Леони на мушке, девушка старалась не подавать виду, насколько она напугана, и не сводила глаз с курка, при этом она видела, что палец Кабала едва касается его.
Внезапно в цирке все смолкло: каллиопа заглохла, не доиграв мелодию, зазывалы прекратили кричать. Кабал моргнул, приготовился стрелять и взглянул на часы.
– В чем дело, Костлявый? – спросил он резко. – У нас есть еще целая минута.
Костлявый засунул большие пальцы в карманы жилета.
– Все верно, босс. У тебя еще есть минута, чтобы получить подпись на контракте. Но цирк пакует чемоданы.
– Что? – Кабал вскочил на ноги. – Да как ты смеешь? Это мой цирк, и я говорю…
– Ты только и делаешь, что говоришь эти твои длинные слова. А цирк тебе не принадлежит. И никогда не принадлежал. Ты его одолжил на время, но теперь срок аренды истек. Последняя минута принадлежит нам. И она начинается… – Костлявый замер в театральной позе у окна, и тут ожила, загудела каллиопа – Кабал с первых же звуков узнал мелодию – изуродованная нестройная вариация шопеновского вальса ре-бемоль мажор, – …прямо сейчас.
Костлявый кружился, подобно хорьку, и хлопал в ладоши.
– Время как следует повеселиться. – Он остановился рядом с Кабалом. – Кстати, я никогда не говорил, как дерьмово ты меня сделал?
– Неоднократно.
– Ну я просто хочу сказать, ты только посмотри. – Лицо Костлявого съехало, обнажая голые кости и мышцы.
Кожа шлепнулась на пол с таким звуком, будто кто-то опрокинул рисовый пуддинг. Некромант гневно смотрел на Костлявого. Бэрроу, которому приходилось бывать на аутопсии, видал и похуже. Леони отвернулась. Она вдруг поняла – что бы ни произошло, следующая минута окажется худшей в ее жизни.
– Халтура! – Костлявый пронзительно рассмеялся, отодвинул дверь и спрыгнул вниз.
Снаружи понеслись звуки, в том числе крики и вопли.
– Что за ад там творится? – Кабал шагнул к двери.
На улице действительно творился сущий ад.
На его глазах аттракционы и шатры рассыпались и приобретали новые жуткие формы. Вся сцена напоминала триптих Босха «Сад земных наслаждений». Не самое лучшее место, чтобы прийти с семьей. Среди распускающихся бутонов хаоса, которые некогда были шатрами, парили существа с Призрачного поезда и пугали ударившихся в панику горожан, обращая их в бегство. Гигантская горилла покинула свой пост на Призрачном поезде, забралась на спиральную горку, которая теперь представляла собой шипастую башню с торчащими в сторону лезвиями, и победно стояла на вершине. Зверюга лупила четырех жокеев с аттракциона «День на скачках» – те, правда, отныне напоминали скорее четырех всадников Апокалипсиса Смерть, Раздор, Чуму и Голод, одетых по-прежнему в яркие шелковые костюмы жокеев. В свободной руке горилла держала незадачливого человека, который слабо сопротивлялся, пытаясь вырваться. У основания башни Дензил махал Деннису, который временами прекращал свои попытки ускользнуть из лап гориллы и махал ему в ответ. До Фэй Рэй [27] Деннису явно было далеко.
– Прекратите! – заорал Кабал, но его никто не послушал. – Джои? Джои! Ну-ка немедленно натяни эти чертовы штаны! Ты людей пугаешь!
– Так и задумано, старик. Прости и все такое, – отозвался Джои – другого такого воспитанного исчадия Ада сложно было найти.
Кабал огляделся.
– Костлявый, останови их! Пока что я здесь главный!
– Еще тридцать секунд, – крикнул в ответ Костлявый, находясь в ста ярдах от
