— Ты тоже его чувствуешь?
— А то! — испуганно ответила она. — Просто ужас какой-то! Сматываемся?
— Может, попробуем войти в контакт? Согласна, что это не самое лучшее предложение, но всё-таки живая душа…
— Кого вы чувствуете?! — Света снова начала паниковать, и я ощутила прямо-таки забивший из неё фонтан бешеной, неуправляемой энергии. Мама дорогая, да она способна нас прибить, если не успокоится! И рыдать потом, оставшись одна в лесу!
Отчаянье придало мне сил и уверенности. Я резко дёрнула Свету за локоть, заставив взглянуть мне в глаза:
— Слушай меня внимательно! Мы обязательно решим твою проблему, я тебе обещаю! Веришь?
Она кивнула, не сводя с меня абсолютно невменяемого от страха взгляда.
— Но сейчас мы должны поговорить с большим и сердитым существом, и ты не будешь нам мешать! Ты сядешь вот здесь, под деревом, и успокоишься! Понятно?
Словно зомби, Света послушно плюхнулась на мох под ёлкой и замерла, сжавшись в комочек. Я удовлетворённо кивнула сама себе и повернулась к Дале:
— Теперь ты! Ты можешь войти в его голову? И не говори, что нет, потому что знаю, что можешь!
Дала с внезапным уважением кивнула мне и стала совсем прозрачной. Лишь воздух колыхался легонечко в месте, где она плавала. Я продолжила тем же тоном:
— Ты должна успокоить его, дать понять, что мы неопасны, что мы просто заблудились и хотим найти дорогу к жилью. Я тебе помогу!
Сжав в ладони два амулета, я постаралась найти чужие мысли. Существо приближалось с твёрдым намереньем разобраться с непрошеными гостями, и я послала ему самое светлое чувство, которое смогла отыскать в своей душе: то самое ощущение покоя и умиротворения, которое накрыло меня возле нашего с Далой дерева у избушки Яги.
И в то же время я словно услышала близняшку. Она вертелась там, в голове существа, между тяжёлых неповоротливых мыслей, и шептала ему ласково о нас троих, какие мы добрые, беззащитные и напуганные. Чудище не выдержало напора и сдалось, замедляя шаг и становясь спокойнее.
Увидев его вживую в трёх шагах, я чуть было не заорала от страха, но вовремя вспомнила, что я главная в команде слабых девушек, что я ведьма-эмпат-телепат и что мы в волшебном лесу Заоблачной. А значит, простых медведей здесь быть не должно!
Поэтому я слегка поклонилась ему, приложив руку к сердцу, как это бы сделал Нечай, и сказала внятно:
— Здравствуйте! Мы не знаем, кто вы, но не желаем никому зла. Мы потерялись и хотели бы найти дорогу в Вырий Яр!
Медведь с почти человеческим лицом с минуту смотрел на меня, на Свету, потом так же внятно и глухо проворчал:
— Боровой! Не проводник. Ведьмы. Зло.
— Не зло, нет! — поспешила разубедить его я. — Ведьмы, да! Мы начинающие и мы правда-правда потерялись! Помощь!
Боровой (странное имечко!) зарычал:
— Ведьма хитрая! Нечисть обманута всегда…
— Нам незачем обманывать нечисть, — я покачала головой, снова обласкивая Борового видением берёзовой рощи. — Мы любим природу! И я должна… Должна найти оборотню, за которой присматриваю! Чтобы она не наделала бед!
— Телепат, зови! — медведь смотрел на меня подозрительно, типа, раз ты ведьма, то всё можешь. Я вздохнула:
— Да я всего два дня как телепат… Не умею я…
Боровой хмыкнул, совсем как человек, и потряс косматой башкой:
— Уйди!
Я непонимающе уставилась на него. Уйти откуда? Потом догадалась — ведь Дала всё ещё в его мозгах, нифига не делает, руку об руку не ударит, лентяйка! Стиснув амулеты, я мысленно позвала сестру, не скрывая раздражения. Она появилась в ту же секунду, словно только этого и ждала. Медведь шумно вздохнул:
— Идём. Хозяин рассудит.
Так! Это уже хорошо! Не прогоняет, но хочет отвести к неизвестному хозяину. Прямо квест какой-то получается! Надеюсь, в конце нас ждёт награда… Я быстренько подхватила под руку всё ещё безвольную Свету и заторопилась за медведем.
Мы долго брели по лесу со скоростью беременной черепахи. Боровой не особенно спешил. Может, это была его нормальная скорость, а может, дела остались, но он то и дело останавливался, нюхая воздух, мох, деревья. Мы тоже останавливались, почтительно ожидая. Да и ногам давали отдых. Не знаю, как у Светы, а у меня лично всё болело, да и утренние блины уже давно переварились и теперь в желудке противно подсасывало. Дала давно устроилась внутри меня, видно, чтобы не утруждаться передвижениями, и молчала, во всяком случае, я её не слышала и не чувствовала её эмоций. Оказывается, химеры тоже спят.
Наконец, мы добрели до жилья. Впрочем, и жильём его назвать было слишком почётно. Избушка, вросшая в землю, вся покрытая мхом, еловыми лапами и даже без окон. Но — обратите внимание, честной народ! — с самой настоящей антенной, торчавшей из дерева, к которому прислонилась избушка.
— Зачем в глухом лесу антенна? — спросила я саму себя и самой же себе ответила: — Конечно, для интернета, что за вопрос!
— Есть такое дело, — скрипнул рядом старческий голос, сразу напомнивший мне домового Кузьму.
Я резко обернулась. На пеньке, почти сливаясь с лесом, сидел коренастый гном с длинной седой бородой, весь сморщенный от старости, но ещё крепкий и бодрый. Он был похож на Кузьму: с одной стороны такой же древний и косматый, а с другой казался сделанным не из паутины и домашней пыли, а из листьев и мха. У ног его сидело полосатое животное, что-то вроде куницы, но гораздо крупнее.
Я опасливо покосилась на зверька, и тот оскалил острые зубки, издав нервное шипение. Старичок шикнул на него:
— Не ругайся, бука! Это гости.
— Ведьмы, — пробурчал Боровой сзади.
— Иди, любезный, иди по делам! — кивнул ему старичок. — Теперь я займусь ведьмочками.
Когда медведь удалился, тяжело ступая по мягкой пружинящей земле, я тихо сказала:
— Не очень-то он любит ведьм.
— Не жалует, — согласился гном, вставая с пенька. — Были у него некоторые… гхм… разногласия с вашим народом.
— А он кто? И вы, вы кто?
— Он-то? Так боровой, хозяин грибных полян и перелесков. А я леший Вырьего леса, а звать меня можешь Зиновием.
Он со скрипом отворил ветхую дверь и вошёл в избушку. Я подтолкнула Свету внутрь и последовала за ними, пригнувшись, чтобы не удариться головой о притолоку.
В избушке было темно и душно, в очаге затухал огонь. Леший чиркнул камнем и зажёг длинную тонкую палочку, кажется, это называлось лучиной. Дёрнув за свисающую с потолка верёвку, открыл трап на крыше, впуская немного света и свежего воздуха. Оглянулся на стоявшую столбом Свету и поцокал языком:
— Эк ты её приложила-то! А ну давай, возвращай подружку!
— Я не знаю, как, — смущённо призналась я, чувствуя, что жаркая краска стыда заливает лицо. — Это случайно получилось…
— Это не дело! — леший покачал кудлатой головой, с которой посыпалась мелкая труха. — Колдовство, это
