– Керука? Он вдумчивый и спокойный мужчина…
Арэнк неожиданно усмехнулся, ответив:
– Да, эрат Керук хорошо известен тем, что любит обстоятельно подумать, прежде чем кого-то спокойно, не колеблясь, уничтожить. Чтобы провести шардис с любимой женщиной – шаазой, предназначенной другому, – вырезал весь ее род подчистую, предварительно выпив силу каждого, а потом без тени сомнений провел ритуал разделения, породив своего сына. Кстати, Хинто недалеко ушел от отца, корень от корня…
Я не чувствовала ног от потрясения, каким-то образом все-таки их переставляя, и совсем замерзла, слушая жениха и ужасаясь. Мои крылья уже привычно обняли, укрыли меня, словно теплые заботливые руки, бабушкины руки. Голубоглазый мужчина мое состояние отметил, почудилось, даже посочувствовал. Но, наверное, все-таки почудилось.
Ниол улыбнулся нам – не по-отечески, а с каким-то шальным, азартным весельем:
– Я призвал духов, все готово, вас никто не потревожит!
Мы молча шагнули в загадочный проем.
Толстый слой льда, покрывающий свод, стены и пол пещеры, переливался и искрился. В толще льда периодически вспыхивали голубые огоньки… или глаза? Жутковатое место, к тому же проход следом за нами затянулся льдом.
– Это храм и сердце шаазата Арэнк, – призрачный шепот жениха царапнул мою кожу. – Здесь обитают высшие лары, которые покровительствуют нам, духи предков.
Слушая его, я рассматривала… наверное, большой алтарь в центре пещеры. Не сказать, что я видела много алтарей, но что-то необычное было в этом, из прозрачно-голубого камня и похожего на ледяную глыбу. С примыкающей к нему скамеечкой из такого же камня. Впрочем, алтарь со скамейкой, если присмотреться, из одного монолита. Подойдя ближе, я увидела в центре алтаря углубление. Туда принято что-то жертвовать?
– И что теперь? – прошептала я.
– Мы пройдем шардис и обретем единство, – бесстрастно сообщил жених.
– Я стану твоей женой?
– Да.
Я устало, апатично смотрела на алтарь, разом прекратив переживать и волноваться. Дошла до предела, истощились еще пару часов назад. И одновременно, что называется, кожей чувствовала, что это неправильно, что надо еще потерпеть, а не смиренно внимать Арэнку. Какое ему дело до моих чувств и переживаний, если перед храмом красивые шаа липли. Если выбора нет, то почему не сделать его на своих условиях?
– Можно я присяду на скамейку? – попросила я.
– Нет, она не для этого, – категорично отказал жених.
– Скажи честно, я твоя избранная пара? – спросила я и сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло.
Арэнк несколько мгновений смотрел на меня сверху вниз, пока не подтвердил:
– Да.
Лаконичный ответ меня не устроил, и я зашла с другой стороны:
– Как это происходит?
– Я зачитываю слова ритуала, затем нашей общей клятвы, ты повторяешь…
– То есть мы даем друг другу одинаковые обещания? – перебила я.
Арэнк дернул уголками губ в едва заметной понятливой усмешке:
– Да.
– Поклянись в этом!
Он произнес клятву, четко проговорив условия. Ой, а алтарь – настоящий! Вон как вспыхнул, принимая клятву. В душе шевельнулась надежда на хороший исход. Раз будущий муж поклялся, значит, шардис – это не просто шардис!
– Главное условие моего согласия на…
– Я не принимаю никаких условий и не давал тебе права их выдвигать! – с глухой угрозой произнес жених, придвинувшись ко мне, откровенно подавляя морально.
– А я не прошу у тебя. Я свободная леара! – резко и зло заявила ему в лицо. – Насколько я понимаю, добровольное согласие все равно требуется?
– Чего ты хочешь? – скрипнул зубами Арэнк, невольно подтвердив мою догадку.
– Верности! – выпалила я. – Не хочу, чтобы мой муж менял белье вместе с женщинами. Поэтому ты поклянешься мне в верности, отныне в твоей жизни буду только я.
– Зачем тебе моя верность? – нарочито спокойно поинтересовался он.
– У нас весьма специфический брак, так что будем мучиться вместе!
– Заметь, не я просил о верности! – с отчетливой угрозой проскрипел жених. – Если ты намерена мучиться вместе со мной, тогда и клятва верности будет обоюдная. – Повторяй за мной!
Дальше мы на аяше произносили друг за другом слова клятвы. Мой будущий муж явно подозревал меня в коварстве и обмане, поэтому клялись одновременно.
Хорошее начало семейной жизни, просто замечательное!
Тем не менее алтарь и духи приняли наши клятвы верности, и мы наконец приступили к бракосочетанию. Никаких жрецов и свидетелей в леарском «ЗАГСе» не полагается, все по-простому. Мы принесли очередную клятву, на этот раз на древнем языке ларов. Я тщательно повторяла слово в слово. И по окончании алтарь вновь вспыхнул таинственным голубым светом. В пустовавшем ранее углублении сияли знакомые кристальные браслеты.
Йелли выдохнул с явным облегчением – опасался, что духи или боги не ответят, не сочтут меня настоящей леарой и не одобрят брак? Да что угодно могло быть, откуда мне знать.
Губы мужа сложились в скупую, нет, прямо скупердяйскую улыбку, затем он торжественно склонился над алтарем и взял браслеты. Через несколько мгновений, рассматривая наши руки, на которые он надел эти обручальные «кольца», я вымученно спросила:
– Все?
– Нет, теперь нужно поблагодарить высших, чтобы активировать их.
– Давай пуговицы с платья оторвем? – мрачно предложила я.
Арэнк смерил меня укоризненным взглядом и пояснил:
– Нет, высшие принимают лишь личное, сокровенную влагу жизни.
– Например? – скривилась я.
– Влага от соития, – предложил Йелли, кивнув на скамейку у алтаря.
Надо же! Как раз я без трусов, только подол задрать.
– Я знаю лучший способ, – нагло заверила я и, собрав слюну, уже хотела смачно плюнуть на алтарь.
Мой пока-еще-не-совсем-муж стремительно перехватил меня, закрыл рот ладонью и прошипел:
– Только попробуй оскорбить наших духов, и я клянусь: всю ночь напролет буду благодарить высших, выжимая из тебя все соки на этой скамье!
Я испуганно замерла, схватившись за его запястье. Затем судорожно сглотнула, давая понять, что плеваться передумала. С трудом подняла лицо и виновато взглянула на него. И неожиданно утонула в его глазах, ощущая, как крепкая мужская ладонь медленно переместилась с моей талии на полуобнаженную грудь. От кончиков его пальцев вместе с золотистым сиянием по моему телу побежали мурашки, приятно опаляя кожу, заставляя выгнуться и сладко вздохнуть. Вскоре золотистое облако – знак избранности! – покрыло нас полностью, оно мерцало и переливалось, словно играло. Йелли, тоже судорожно вздохнув, обеими руками ласкал меня, словно приклеенный, глядя в лицо. Его глаза полыхали голубым огнем желания – это несомненно! Я зажмурилась, погружаясь в невероятно приятные ощущения, – и тут мою ладонь опалила жгучая боль!
Вскрикнув, я попыталась выдернуть руку, но коварный леар крепко держал ее над алтарем, мало того, из его ладони тоже текла кровь и смешивалась с моей. Алтарь в третий раз вспыхнул голубым светом – благодарность приняли. Следом засияли наши брачные браслеты, а место соединения исчезло, словно они были литые или из цельного камня, но я же видела разъем.
– Кровь – это вторая сокровенная влага жизни, которой мы можем расплатиться за единение, – пояснил уже очевидное муж.
Сморгнув слезы и сжимая раненую ладонь, я выпалила:
– Я тебя ненавижу!
– Я рад! – спокойно ответил он.
– Чему? – опешила я.
– Что ты способна на такие сильные чувства. Благодаря
