Луцилла вскинула подбородок:
– Я вижу, как сказочные персонажи поднимаются на севере, чтобы остановить гнусного верховного священника и его Черный отряд.
Раздражающее молчание последовало за ее словами.
– Можно на это и так посмотреть, – наконец покровительственно произнес Умбальдо. – Однако я прихожу к другому выводу: именно близость Нандуса Тормено заставляет сказочных персонажей одеваться во плоть. Он ткач плоти, так же как и его сын, Милан Тормено. – Умбальдо указал на дорожку из монет, ведущую в Туар. – Это дорога, по которой к нам прибыл Милан. Я хотел позвать сюда его спутника Раинульфа, чтобы он подтвердил эту информацию, но Раинульф, кажется, покинул город. Тогда вместо него я позвал лучника Вильяма. Тот подтвердил, что они прибыли именно по этой дороге.
У Луциллы перехватило дыхание. Она догадалась, что будет дальше.
– По всей видимости, этой ночью Милан Тормено вместе с твоим лучником Раинульфом тайком покинули город, – произнесла Сильвия ди Орса. – Я полагаю, Джулиано Тормено мертв. Верно?
Луцилла кивнула.
– Да. – Произнеся это слово, она почувствовала себя так, будто подавилась острым осколком.
– Тогда мы должны как можно скорее отправить верховному священнику голову Джулиано и сообщить ему, что его младший сын все еще сидит в нашей темнице, – призвала Меч Медведей. – То, как Милан говорил о своем отце, подсказывает мне, что он точно не пойдет к нему.
Луцилла прочистила горло:
– Это… невозможно. Голова Джулиано бесследно исчезла из крысиной камеры.
– Этого не может быть! – гневно произнес Алессио ди Каличе. Меч Чаши стукнул кулаком по столу. – Именем Отца небесного, как это могло произойти?
– Колдовство. – Луцилла выпрямилась и вызывающе посмотрела на присутствующих. – Другого объяснения нет!
В гильдейском зале снова воцарилась напряженная тишина.
Умбальдо ди Бишья со вздохом опустился в свое высокое кресло. Остальные продолжили стоять. Алессио, исполненный гнева, зло посмотрел на нее. Другие герцоги казались скорее подавленными.
– Я подведу итоги, – наконец сказал Умбальдо. – Вчера в это время Джулиано Тормено был нашим пленником, а Милан Тормено, наверняка ткач плоти, горел желанием присоединиться к нашему делу. После того как мы согласились с твоими планами, Луцилла, Джулиано мертв. Итак, нам остается предположить, что побег Милана связан со смертью его брата и что юный ткач плоти отныне будет нашим заклятым врагом.
– Это слишком упрощенно…
– Иногда правда настолько проста! – воскликнул Алессио с другого конца круглого стола.
– Давайте оставаться объективными, – напомнил Умбальдо.
Несмотря на его вежливость, Луцилла почувствовала, насколько сильно Меч Змéя наслаждался ее падением.
– Луцилла да Роза, – продолжил Умбальдо. – Ты свела на нет то, ради чего твоя сестра отдала свою жизнь. Фелиция да Роза понимала, насколько важен Милан Тормено для нашего дела. Ее последние мысли были о том, как привести его в Швертвальд, чтобы послать нам сильного союзника и защитить нашу родину. В этом же случае приходится признать, что ревность и глупость являются твоими путеводными звездами, Луцилла да Роза. Поэтому я призываю, чтобы ты больше не была представительницей этого совета. Кто разделяет мое мнение, пускай поднимет руку.
Все присутствующие подняли правую руку.
Луцилла, обуреваемая гневом, сжала кулаки. Она никогда еще не чувствовала себя такой униженной.
– Мы должны отправить поисковые партии. Ищеек… – выдавила она.
Никто не отреагировал на ее слова.
– Умбальдо ди Бишья, – торжественно произнесла Сильвия, Меч Медведей. – Твоя проницательность принесла Совету Мечей большую пользу. Я предлагаю, чтобы в будущем нас возглавлял ты. Кто за, поднимите руку.
Луцилла была единственной, кто не поднял руку. Она была ошеломлена. Началась война, а советом теперь руководил ученый, герцог, у которого не было земель, кроме его маленького замка в Туаре. Более пятидесяти лет назад наемники Лиги захватили герцогство Меча Змéя. С тех пор власть ди Бишья основывалась на небольшом флоте торговых и пиратских судов, которые плавали под знаменем золотого змея.
Умбальдо коротко поклонился:
– Я благодарю вас за доверие, мои братья и сестры. А теперь я прошу вас: позовите ваших лучших следопытов и лучников. Поиски Милана Тормено должны начаться в течение часа. Он могущественный молодой человек, даже если сам этого наверняка еще не осознал. Теперь, когда мы сделали его нашим врагом, нам нужно помешать ему присоединиться к Лиге любой ценой. Поэтому прикажите своим лучникам застрелить Милана, как только они его обнаружат!
ЮЖНЫЙ ШВЕРТВАЛЬД, БЛИЖЕ К ВЕЧЕРУ, 5-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЯБЛОК В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Яростный собачий лай теперь был слышен и на западе. Таким образом, путь к морю тоже был перекрыт. Милан начал задыхаться, и ему пришлось остановиться. Обессиленный, он оперся на свой посох и на мгновение закрыл глаза, чтобы побороть головокружение.
Раинульф стоял немного выше его на склоне.
– Давай, ты справишься. Потом мы пойдем по гребню. Там тебе будет легче.
Ничто не будет легче, Милан знал это. Уже пять дней они мчались по лесу. Сначала это выглядело довольно неплохо. Он решил, что они пойдут на юг, потому что полагал, что их преследователи будут искать его на севере, по пути к отцу. При этом он просто хотел уйти подальше от всего. Подальше от своего отца. Подальше от герцогов Швертвальда. Даже от Цилии. Как только они доберутся до серебряного города Дрепаны, Милан найдет корабль, который заберет его с острова. Раинульфу он этого еще не сказал, но после своего недавнего опыта был намерен держаться подальше от предстоящей войны.
Милан прислушался. Теперь лай снова доносился с востока.
Ночью они поспали всего три или четыре часа, а затем снова продолжили бежать. Силы Раинульфа казались неиссякаемыми. В его случае это было не так, признал уставший Милан. Хождение в течение целого дня по лесу в поздней летней жаре, гнетущей и обессиливающей, не принадлежало к упражнениям, с помощью которых отец готовил его к жизни верховного священника.
Лучник немного спустился по склону и протянул ему руку:
– Давай я подниму тебя. Тогда тебе будет легче.
Милан не схватил его за руку. Немного гордости у него еще осталось.
– Я в порядке, – произнес он, хотя чувствовал себя так, как будто ему в горло засунули кочергу.
Тяжело опираясь на свой посох, он с трудом поднялся по склону. Наверху ему открылось странное зрелище. На другой стороне находилась круглая долина шириной семь или восемь миль. Более высокие склоны были покрыты гнилыми пнями. Дальше внизу бледные стволы соединялись раскидистыми ветвями, с которых опали листья и кора. Милану показалось, что между этими гигантскими деревьями на дне долины он увидел руины.
– Белый лес, – прошептал он в благоговении. Там, должно быть, когда-то стоял дворец Белой королевы.
– Мы пойдем
