– Если ты больше не считаешь меня своим сыном, почему я должен подчиняться тебе? Я найду способ сбежать и освободить герцогиню!
– Как раз герцогиня и станет твоими оковами, Милан. Если ты ослушаешься меня, я накажу ее. Если ты пропустишь одну из месс или тебя не окажется в твоей комнате, когда ты должен находиться в ней, я вырву ей язык и принесу его тебе на серебряном подносе. При следующем промахе это будет рука, ступня или отрезанная грудь.
Небрежность, с которой его отец говорил все это, вселила в Милана уверенность, что он и в самом деле осуществит свои угрозы.
– А если я подчинюсь?
– Тогда свои последние дни она проведет хорошо. В чистой камере, где ее никто не побеспокоит, с теплым одеялом, приличной едой…
Каждое из этих слов причиняло Милану боль, более сильную, чем от ударов кнута.
– Но ты в любом случае ее казнишь?
Отец посмотрел на него с каменным выражением лица, как человек, который не позволял своим чувствам выплеснуться наружу, и кивнул.
ДАЛИЯ, САД ПАЛАЦЦО АПОЛИТА, ВЕЧЕР, 14-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Антонио посмотрел на скамейку, где сидели и болтали друг с другом его мама и няня Лаура. Они не обращали на него внимания. Наконец-то! Пока они следили за ним, он не мог делать ничего, что доставляло ему удовольствие.
В восторге от того, что за ним не следят бдительные глаза, Антонио был полон решимости найти какое-нибудь особенное приключение. Лаура, его няня, любила рассказывать ему сказки, в которых дети тоже переживали удивительные вещи.
Он тихо прокрался за куст с желтыми розами, оторвал несколько лепестков и потер их между пальцами. Ему нравился этот аромат. Лаура когда-то испекла печенье, которое пахло розами, да и выглядело оно почти как эти цветки. Он все еще хранил одно из печений в своей комнате.
Антонио окинул взглядом сад. За самым дальним участком, расположенным перед старой городской стеной, почти никто не ухаживал. Здесь росла высокая трава и никто не срезáл с кустов увядшие цветы. Большой куст желтых роз обозначал границу. «За ней начинается страна приключений», – восторженно подумал мальчик.
Солнце стояло уже так низко, что старая городская стена отбрасывала тень на розовый куст. Антонио провел рукой по высокой траве, пытаясь найти сломанную палку от метлы, которую часто использовал в качестве меча. Он задался вопросом, стоит ли ему сразиться с одним из диких кустов роз. В последний раз, когда Антонио это сделал, его еще три недели не пускали в сад, потому что он разодрал свою одежду о шипы…
Он задумчиво посмотрел на старый корявый розовый куст с белыми цветками. Может быть, за ним находился дворец Белой королевы?
Он ударил палкой от метлы по нескольким цветкам и засмеялся, глядя, как лепестки роз разлетелись в стороны.
– Антонио.
Мальчик остановился. Это не был голос Лауры или его матери Марии. Его звал какой-то мужчина… но это не был кто-то из садовников или слуг. Этот голос был совсем другим, одновременно приветливым и обещающим. Он был как теплый медовый пирог, который только что вышел из духовки. Этот голос пробуждал стремление…
– Кто ты?
– Подойди к стене. К засохшим кустарникам.
Незнакомец отважился зайти в сад! Этого еще никогда раньше не происходило, восторженно подумал Антонио. Наконец-то он испытает настоящее приключение, а не выдуманное. Он взвесил палку от метлы в руке. Вполне приемлемое оружие. Кроме того, стоило ему позвать, и Лаура или кто-нибудь из слуг тут же прибегут сюда. Мальчик решительно отправился в путь.
Засохшие кусты находились прямо перед старой городской стеной. Весной они выпустили бутоны, но затем один за другим зачахли. На мертвых ветвях висели плотные белые нити, сплетенные какими-то животными. Это были не пауки. Выглядело так, как будто на кустах висели обрывки белого шелка. Возможно, ему стоит рассказать об этом отцу. Будет замечательно, если у них будет шелк в собственном саду и им больше не придется отправлять корабли в дальнее плавание, чтобы привезти его сюда.
– Здесь.
Теперь голос звучал совсем близко. Затем Антонио увидел зияющее в земле отверстие, которое находилось у самой стены. Как вход в огромную кроличью нору.
Пока он смотрел, вход в землю стал еще больше. Теперь он мог пройти туда, не наклоняясь.
– Придешь ко мне, Антонио Аполита?
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Я знаю имя каждого ребенка в городе.
Этот голос… Антонио был зачарован.
Осторожно, чтобы не поскользнуться на рыхлой земле, он вошел в туннель и последовал дальше в пещеру, посреди которой его ожидала огромная черная тень. Ее голова возвышалась между черными крыльями. Блестящие черные глаза смотрели сверху на Антонио.
«Голова ворона», – подумал Антонио без страха.
– Я рад, что ты пришел ко мне. Иногда говорят, что я забираю детей, – сказал незнакомец. – Но ведь они приходят ко мне добровольно.
Антонио с любопытством осмотрелся по сторонам. В пещере было светло, хотя света нигде не было. Лишь Человек-ворон был черным как уголь.
– Зачем ты зовешь детей?
– Потому что я люблю детей. Вы очень сильно отличаетесь от взрослых, у вас внутри еще нет темноты. Я хочу защитить вас.
«Звучит хорошо», – решил Антонио.
– А от чего ты хочешь защитить нас?
Теперь Человек-ворон подошел совсем близко. У него были длинные, тонкие ноги. В целом он выглядел как худой мужчина, за исключением головы ворона и крыльев, которые росли у него на спине.
Рука с тонкими пальцами, из которых росли острые черные когти, легла на голову Антонио и погладила ее. Затем она скользнула ниже. Человек-ворон ущипнул его за щеку, и внезапно Антонио охватил страх. Приятное ощущение улетучилось. Он хотел позвать свою мать, но рука сжала его шею, так что с губ мальчика не сорвалось больше ни звука.
– Я защищу тебя от взросления, мой мальчик, – сказал Человек-ворон и расправил над ним одно из своих черных как ночь крыльев.
ДАЛИЯ, ТЕМНИЦА ГОРОДСКОЙ СТРАЖИ, ВЕЧЕР, 14-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ
Фелиция наблюдала за медленно движущейся полосой света, падающей через окно высоко в стене ее камеры. До сих
