— Тихо, — пошипел эльф. С вершины каменного исполина донесся непонятный звук, напоминающий квохчение курицы из Чернобыля, которую заразил бешенством индюк. В ответ клёкоту раздавался второй, третий, эхом прокатываясь по ущелью, с одинаковой, заспанной интонацией. — Гарпии, — пояснил командир. — Попробуем пройти незаметно.
Свободной рукой скояʼтаэль указал одному из своих спутников наверх, что-то прошептав на своей проклятой Старшей Речи. Молодой эльф кивнул, наложив стрелу на тетиву, и аккуратно ступая по траве, устланной маленькими, молочно-белыми цветами, двинулся вперед. Второй последовал примеру товарища, но, видимо, немного осмелел и попытался отойти в сторону, прицеливаясь в крайнее чудище, тайком натягивая тугую нить. Йорвет округлил глаз и ругнулся, почти не слышно, но очень нецензурно. Парнишка стушевался, теряя инициативность, втянул голову в плечи и вернулся к отряду. Бодрым гуськом мы пробирались вдоль скалы, стараясь не разбудить злобных пернатых птичек с вечным ПМС. Молодые бойцы двигались спереди, прокладывая путь по густой траве, Йорвет — сзади, прикрывая тылы. В отличии от своих учеников, наученный горьким опытом общения со слабым полом, командир сразу извлек саблю из ножен, но не забывал свободной рукой тыкать пальцем мне в спину, подгоняя, заставляя спотыкаться и двигаться быстрее.
Уже почти преодолев нужное пространство, я вознамерилась предательски чихнуть. Не от того, что я люблю, когда адреналин бьют по венам с бешеной скоростью, нет. И даже не от того, что я — вредная девушка, хотя с этим трудно поспорить. Все дело в мелком представителе местной фауны, решившем залететь в ноздрю. Пытаясь выбраться из темного лабиринта носа, мошкаренок жутко щекотался, ударяясь о стенки нежной слизистой или дергая за волосы. Не ожидавший такого подвоха организм решил, что нужно благородно помочь насекомому и выкинуть на волю с потоком соплей и бацилл. Чих вырвался с чувством собственного достоинства, оглушительный, громкий, звонко рассекая воздух и стал отличным будильником для гарпий. Услышав аларам, боевые дамы мгновенно проснулись и, движимые жаждой мести за прерванный сон, кинулись в атаку. Надо мной нависла тень, и прежде, чем я подняла голову и идентифицировала, что это действительно гарпия, а не ворона-переросток, молоденький эльф выпустил стрелу. Чудовищная красотка взвизгнула, на секунду зависла, офигев от эльфийской наглости, которая не знала предела, производной и даже элементарных функций, и рухнула под тяжестью гравитации. Её товарки, вечные компаньонки и просто сожительницы по гнезду такой обиды решили не прощать и стремительно ринулись мстить за боевую подругу, пикируя на нас, аки бомбардировщики. Я не слышала, стал ли Йорвет ругаться или просто не успел, но внутреннее око и задница подсказывали, что скоро мне прилетит хороший звездюль, возможно, сопровождаемый матом или членовредительством.
На всякий случай я прижалась к скале, искренне болея за наших и надеясь, что эльфы сумеют отбиться и без меня. Я все равно ничем не смогу им помочь. Рукопашка — штука, конечно, классная, но только когда ты и противник находитесь в одной лётной и весовой категории. Крыльев у меня за пару секунд не отросло, а умение прятаться даже на стриженном газоне я благополучно растеряла в безопасных домах Мидгарда и Асгарда.
Эльфы же, занятые битвой, рассредоточились по полю боя и не обращали на меня внимания, очевидно, решив, что если я погибну, то они быстрее вернуться домой. ИМ было плевать, что одна из гарпий плюхнулась недалеко от меня, истошно дергаясь и грозно крича почти ультразвуком. Её крыло было пробито насквозь стрелой, и по слипшимся перьям растекалась липкая красная жидкость, которая помогла утратить дамочке дальнейшие пикирующие свойства. Но страшная крокоптица не растерялась, оглядываясь по сторонам в поисках противника. Обнаружив легкую мишень, именуемую мной, гарпия выпустила когтищи и, волочась по земле, бросилась разбираться, кто виноват и что делать. Так как жить мне хотелось больше, чем доказывать, что это не я первая убила ее подругу, пришлось отступать, при том – спиной вперед и очень стремительно, не глядя, куда это приведет. Гарпия оказалась дама решительная, требующая непосредственного участия в конфликте своих когтей и зубов, а потому прыгнула, целясь своим плохим маникюром в горло. Моя карма, решившая, что с меня сегодня хватит маленьких смертей, и вообще я еще пригожусь в мире живых, быстренько подсунула мне под ноги какую-то корягу, роняя вашу покорную слугу на землю. Успев упереться согнутыми ногами прямо в живот чудовищу, и поймав запястья, я с трудом перекувыркнула несколько десятков килограмм чистой ненависти через себя, и, пока гарпия растерялась, быстро вскочила на четвереньки, заползая сверху, наступая на горло противницы коленом со всей своей любовью к животным. Монстрятина задергалась, стараясь сбросить тело обидчицы, истошно крича, извиваясь и пытаясь убить меня хотя бы звуком. Я не сдавалась, но силы неподготовленной к драке девушки быстро испарялись, и держать врага я умудрялась только ценой второго дыхания и осознания, что иначе я просто сдохну или покалечусь.
Неожиданно сзади кто-то заверещал, громко, противно, как кот при кастрации, и вдруг затих, подавившись собственным воем. Глухой удар тела о землю подсказал, что одна из гарпий решила подкрасться ко мне не заметно, а эльфы про меня таки не забыли, прикрывая спину, как настоящие мужчины. Рядом появился Йорвет и одним решительным ударом вогнал свою саблю в глаз гарпии, провернув её по часовой и вынимая обратно с остатками мозга на лезвии. Только удостоверившись, что все закончилось, я сползла с мертвого тела, кое-как переводя дыхание. Еще утром моей главной проблемой были наши с Йорветом отношения, хотя бы, не враждебные, которые предстояло построить заново, а не монстры, о которых я тупо забыла. И ведь я должна была предполагать, что, чай, не на курорте нахожусь, а ведьмаков на всех все равно не хватает. В конце концов, это вам не прогулка по парку, тут водится кто-то похлеще дамочек с собачками.
— А ты не настолько бесполезна, как я думал, — процедил командир скояʼтаэлей сквозь зубы, собирая стрелы. — Можешь хоть немного за себя постоять.
— Это ты меня в нормальной уличной драке не видел, — гордо выдала я, но тут же грустно добавила: — Меня так бьют...
— Не сомневаюсь. Совершенно.
Я огляделась. Коряга, о которую я споткнулась, оказалась спиленной и проржавевшей трубой, непонятно кем воткнутой в землю в бородатых годах. Присев на корточки, я попыталась разрыть вокруг нее утоптанную землю, и оглядеть со всех сторон. При малейшем прикосновении арматура рассыпалась на ржавую пыль, и было удивительно, что запнувшись, я не выдрала ее с корнем и не разрушила до конца.
— Это от старых подорожных указателей, — ответил на еще не заданный вопрос Йорвет. — Раньше здесь
