— Я спросил: ты замерзла? — повторил Йорвет, явно недовольный тем, что я его разглядываю.
— Да.
— Тогда возьми, — Йорвет стянул с себя кафтан, и кинул его мне на голову. Затем воткнул какую-то длинную палку в землю рядом с костром, вгоняя на солидную глубину и, указав на нее, произнес: — Повесь свою куртку сушиться. Простудишься. И ложись спать, день будет трудный, — печально добавил эльф, вновь заглядывая в костер.
Я укуталась в кафтан и до момента, пока не заснула, продолжала разглядывать его красивый профиль, вспоминая, что же меня привлекало в нем столько времени? Почему так тянуло к нему в объятия? Было столько боли и обиды, а я продолжала идти к нему, страдала, когда оставила в силу обстоятельств. И все же, кажется, в одном, относительно своего прошлого визита на эту планету, я уверена на все 100%. Если я не влюбилась в Йорвета с первого взгляда, то со второго точно.
— Два дня впустую! Я же говорил, что это бесполезно, — сокрушался Йорвет, со злостью пиная ни в чем не повинный камень. Я плелась следом, не менее злая, а еще усталая, замученная, но пока не сдохшая вопреки желаниям спутников. Молодые эльфы тащились за нами, переговариваясь между собой на Старшей Речи, притихшие и взъерошенные.
— А мы точно обошли ВСЕ эти ваши речки, ручьи и подобную фигню? — я решила уточнить на всякий случай, но эльф одарил меня таким красноречивым взглядом, что захотелось зарыть голову в песочек прикинувшись страусом. — Извини.
— Мы обошли всё, что хоть как-то подходило под описание, — рявкнул гордый командир. — Я знаю эту местность, как свои пять пальцев, и поверь, ничего подобного не встречал.
— Ну, пальцев-то пять, а глаз всего один, — тихо проговорила я под нос. Терять надежду на спасение Геральта не хотелось, поэтому я отважно искала зацепку, которую могла упустить по своей глупости раньше. Мозг отказывался работать. Он тоже устал и выдохся, а дел у нас с ним не убавилось. Ведьмак, Дикая охота, спасение всего живого… скоро вскипит мое серое вещество от напряжения, как кастрюлька с молоком. Хочется все бросить, да блин, не в кого! Но вот так вернуться в Верген, не добившись даже намека на подсказку – не очень хочется, это да. Все равно, что сдаться в начале пути, блин, а я этого не люблю...
Течение жизни и указатель… мудреная подсказка с простым, казалось бы, ответом. Как у Толкина: «Скажи: „Друг“ и, однако, здравствуйте, проходите к нам в Морию! Чай, баранки, братская могила гномов и барлог прилагаются». Профессор, сюда бы вас, на эту планету, к этим эльфам. Вы бы поняли, что они не благородные существа, как вам хотелось, со стремлением к высоким идеалам, а скоты все, поголовно. Из отличительных черт только пафос и расизм. Впрочем, вы бы наверняка разгадали такую вот простую загадку, вы же рассудительный. Создать свой мир — это ж какую умищу надо иметь! Я в своем даже скамейку не могу правдоподобно соорудить! Продумывать все эти города и страны, горы, реки, тракты… Тракты. Тракты, Карл!
— Ты говорил, что там был старый тракт, да? — я обратилась к энергично шагающей эльфийской спине. — А он существовал во времена Лары?
— Ну, он достаточно древний, а что? — Йорвет повернулся в пол оборота. И остановился. С минуту он думал, в целом глазу читалась загрузка страницы. Потом до него дошло. — Разворачиваемся. Я знаю, где это.
Его товарищи обреченно вздохнули и с безапелляционно-спокойным варажением лиц пошли обратно. Или эта парочка всё поняла раньше и молчала, как пленные партизаны, или им пофиг, куда идти, лишь бы за командиром. Йорвет почти бегом обогнал их, таща меня за рукав на буксире,причитая, матом, и, иногда, словами:
— Почему я раньше об этом не подумал? Это всё ты и твоя дурная энергетика. Мешает ясности мысли!
— Может, лучше пусть это будет моя несравненная красота? — рискнула предположить я. Чтобы не отставать и не рухнуть, пришлось перейти на бег трусцой.
— Нет, — отрезал эльф.
— Ну, пожалуйста…
Срезая дорогу, прыгая по скалам не хуже горных козлов, ругаясь и переругиваясь, до места, где еще два дня назад случилась битва с гарпиями, дошли часа за полтора, но и они пролетели незаметно. Солнце было почти в зените, а значит, проверить нашу догадку не составляло труда, вопрос был в том, что с ласточками в середине горного тракта была напряженка, разве что они до гарпий мутировали, но и тех мы переубивали. В ущелье уже начало тянуть сладковатым запахом гнили, разносившимся ветром по округе. На солнце мертвые залетные птички начали неплохо разлагаться, в одной уже появилась новая жизнь – опарыши, довольно копошащиеся в мертвой плоти. Отодвинув ту, что напала на меня, в сторону от спиленного столба, Йорвет расчистил торчащий обрубок и тыкая в него пальцем, глубокомысленно заключил:
— Столбы ставят либо на границе государств, либо на развилках.
— Поворотов тут точно нет, — добавил мудрое наблюдение один из его спутников.
— А границ никогда не проходило, — закончил Йорвет. — Зачем здесь столб?
— На гарпий указывать? Типа, знак “берегись”? — предположила я, и поняла, что, как всегда, ляпнула глупость. Во всяком случае, все трое посмотрели на меня, как на самого тупого человека в палате для умалишённых.
— Будем ждать, до полудня осталось минут десять-пятнадцать, — бросил командир. — Куда указатель держал направление — неизвестно, но проверить можно опытным путем. Ищите изображение ласточки!
Мы принялись обшаривать стены. Лично мне попадались самые наркоманские узоры в камнях, от картинки с кучей аскарид до отпечатка древнего папоротника, но ничего, кроме гниющих гарпий, что могло бы быть похоже на птицу, не было. Солнце, казалось, вечность будет тянуться к зениту, настолько лениво оно поднималось на самую высокую точку горизонта, будто бы издеваясь над нами. Молодые эльфы, пытались щупать камни, обниматься с ними и тихо угрожать, но тоже безуспешно тратили силы. Кажется, опять оплошали.
— Сюда! — крикнул Йорвет. Он стоял метрах в ста от меня, тоже с умным видом рассматривая природные стены. — Смотри!
На сером участке сплошного камня медленно проступала тень от соседней вершины. Сейчас, именно под этим углом падающих лучей света, на его поверхности красовалась крайне отчетливая, но как будто избитая жизнью, птица. Наверное, это птица счастья моего завтрашнего дня, настолько жалко она выглядит.
— Если это дверь, то как ее открыть? — я
