Радовид пришел с каким-то смутно знакомым дворянишкой, таким же лысым, как и сам король. Однако, короткий, едва-едва пробивающийся ежик волос намекал, что кореш реданского короля сбривал голову до зеркального блеска исключительно из солидарности подчинённого к бедам высокопоставленного начальства. Оба они сидели с отсутствующим видом, изредка переговариваясь между собой и бросая недовольные взгляды в сторону Хенсельта, чистящего ногти серебряной вилкой с вензелями Асгарда. Чувствуя не себе взгляды коллеги по цеху и его помощника, каэдвенский король с каким-то подозрительным удовлетворением продолжал колупать грязь из-под твердого слоя, делая это на сто и более процентов еще мерзостнее, чем мог бы любой нормальный смертный. Будучи человеком лихого, я бы даже сказала, вполне разбойного склада характера, Хенсельт, видимо, нашел лучший способ эпатировать публику, изо всех сил демонстрируя пренебрежение к окружающим.
Сидящая рядом с ним Энид ан Глеанна, разумно предположившая, что раз она чародейка, то лучше сесть подальше от Радовида, или, хотя бы отгородиться, могучим Хенсельтом, очаровательно улыбалась всем присутствующим, и никому в отдельности, создавая тем самым непроницательную маску на своем красивом лице. Ее извечный спутник — светловолосый эльф, немой тенью стоял за спиной госпожи, расслабленный, спокойный, но рука его нет-нет, а проскальзывала по рукояти неприметной рапиры. Мэва, замечая этот жест «цепного эльфийского пса» не хуже меня, кривила левый уголок губ и едва заметно покачивала головой. Иногда она примыкала почти вплотную к уху Императора, нашептывая ему что-то, видимо, вполне забавное — Эмгыр улыбался едва-едва заметно, и отвечал королеве односложно, но, очевидно, крайне метко — Мэва на какое-то время успокаивалась, пока не находила новую забавную деталь, о которой, всенепременно, стоило сообщить будущему боссу.
Саския и Трисс держались немного особняком, но ближе к Эмгыру, чем к остальным участникам собрания. Рядом с ними, грузно развалившись на стуле, с мрачным выражением царственной физиономии, уселся Тор. Громовержец размышлял и напряженная работа мозга, используемого достаточно редко, если судить в процентном отношении относительно шкалы жизни асгардца, отражалась на суровом лице, а на бороде и вовсе выступил напряженный пот. Тор думал и мысли его явно не радовали. Очнувшись, сын Одина приметил меня, и, пытаясь взбодриться, встрепенулся, легко вскакивая со стула и подбегая ко мне:
— Наконец-то! Мы ожидаем тебя вечность!
— Я же сказала: через час, — ответила я шепотом. — Зачем ты всех раньше позвал?
— Они сами приспели, — Тор пожал плечами. — Ныне я точно знаю, что если буду умирать, и мне выдастся доля провести последнюю секунду с кем-то по предпочтению, я выберу эту братию. Тогда секунда станет целым десятилетием, — я пожала плечами, рассеяно кивнув брату Локи.
— Пора начинать? — с трудом пряча дрожь в голосе, спросила я. Сын Одина кивнул и принялся подтаскивать свой стул ближе ко мне, видимо, тем самым указывая королям, что я изволю говорить по его велению, но сама. Впрочем, наших действий пока никто не замечал — все были слишком увлечены друг другом и маленькими кознями, которые пытались строить в рамках одной, отдельно взятой, палатки.
— Тук-тук! Товарищи! — ноль внимания, фунт презрения. — Ах ты ж ебаный ты нахуй! Ну-ка, бля, быстро среагировали! МАЧУ-ПИКЧУ! СИНХРОФАЗАТРОН! ЗАКОН БОЙЛЯ-МАРИОТТА**! — заорала я, громко хлопая в ладоши и привлекая внимания всех присутствующих страшными терминами. Судя по лицу Мэвы, она решила, что я их всех прокляла. Но, с другой стороны, я же не виновата, что не выдалась рожей так же, как и Францесска. Это красивым все двери открыты, базару ноль. Но можно мне половину хотя бы приоткрыть, а? Я же стараюсь всё-таки. — Первого, кто начнет сейчас говорить без команды — расстреляю без суда и следствия. Учтите, у меня есть лицензия на убийство каждого из вас! Вопросы?!
— А можно ли… — начал лысый кореш Радовида.
— О, первый камикадзе! Жить надоело? — любовно спросила я. Тор ласково погладил молот. Ненавязчиво так, едва проводя пальцем по письменам на железе, но выражение бородатого лица было настолько маньячное и жаждущее крови, что вопросов больше ни у кого не осталось. — Так, мы собирались с вами тут разборки чинить. Почему вам можно устраивать разбор полетов своим командирам и маршалам, — я выразительно посмотрела на Саскию, припоминая ей плохое настроение Йорвета накануне, — а нам вам — нельзя? Что лично вы сделали для общей победы? Каждый из вас? Ну?
— Мы отбили атаку эльфов Aen Elle, — отозвался Эмгыр. — При том, замечу, весьма успешно.
— Попрошу не забывать, что наши силы тоже помогали вашему делу, — вставила Саския. — Равно как и Каэдвен.
— Вот ваша первая ошибка, господа и… дамы?.. Не «вашему», а «нашему» делу. Воюете вы все вместе, если что. Это я вам напоминаю, — влезла я.
— Редания прикрывала ваше, лично ваше, случившееся из-за трагической глупости, проникновение во вражеский лагерь, госпожа Эмергейс, — сквозь зубы процедил Радовид. — Прошу заметить, тоже весьма успешно.
— И Каэдвен этому тоже способствовал, — вставил Хенсельт.
— Это вы молодцы, — согласилась я, кивая, — только не забывайте, что при этом мы лишили народ Ольх чародейства. И насколько мне известно, брать магию из этого мира они до конца не способны, а новый кабель еще не проложили…
— Теперь это так называют? Спасение своих ебарей на самом деле «лишение магии»? — хмыкнул Радовид.
— Нет, ну если хотите, я пойду и склею обратно посох Карантира, и даже сама его торжественно вручу владельцу, — фыркнула я. –Посмотрим, кого он отделает огненным шаром следующими после меня.
— Попрошу заметить, что именно ты, Радовид, довел нас до состояния почти полного отсутствия собственной магии. Представь, какой сильный был бы у нас перевес сейчас? — вздохнула Фарнцесска Финдебаир. — Но из-за твоей глупости, он оказался не таким уж и значительным. Чародеев и чародеек, получивших необходимое образование, можно пересчитать по пальцам!
— А я давно говорил — дайте уже мальчишке эту Филиппу Эйльхарт и пусть с ней позабавится, а чародеев не трогает! — поддакнул Хенсельт. — Из-за одной суки мстить инструменту, который в умелых руках может оказаться вполне правильным.
— Умелые руки? Так ты называешь то, что натворила твоя советница Сабрина Глевиссик? Или, давайте уж говорить откровенно, вы же не против, Император?.. Вспомним Вильгельфорца, — запротестовал лысый король.
— Тор, кинь в кого-нибудь из них молотом. В голову, чтоб наверняка. В Радовида, например, — предложила я Громовержцу. Тот философски посмотрел на молот и чуть-чуть приподнял его. Все снова затихли, а реданец швырнул в меня какой-то совсем озлобленный взгляд. — Ну-ну, орлы! Чего расчирикались? Я попросила — без эмоций. Вы все сделали чего-то по чуть-чуть, но этого недостаточно! А вот ошибок насовершали — мама не горюй. И магию чуть с корнем не вырвали, и Мэва туда-сюда бегает, со всеми союзы заключает-разрывает и пьянство в своих рядах допустили! Тьфу на вас!
— Люди нервничают, вот и
