— И как? Понравилось копаться в моем грязном белье?
— Первый год девушка не представляла особого интереса для Императора, а я злился на нее. За то, что мне поручили следить именно за ней. За то, что если бы меня разбудили ночью, то я точно мог бы сказать, о том, сколько ложек варенья она кладет в чай. Я даже знал, когда у нее начинаются регулы. Я был настоящим специалистом по вам, Аника Эмергейс. Но в какой-то момент меня перевели на другую работу, а я… Ждал момента, чтобы вернуться к вашей персоне. И, слава богу, вы вляпались в ту историю с мутантами в Темерии и Императору потребовалась моя помощь, чтобы объяснить причины ваших поступков.
Чем больше он говорил, тем больше я понимала, что лучшее министерство для Акковарна — это «министерство не его собачьих дел». Я, оказывается, всегда была здесь под надзором, каждый мой шаг, каждое движение, каждый вздох. В Нильфгаарде есть тот, кто знает меня лучше, чем родители, и даже больше понимает подноготную, чем я сама. Черный ФСБ-шник какой-то! Надо ему устроить темную с амнезией, и срочно.
— По правилам вам надлежит пропустить один танец, — улыбаясь, пояснил Акковран. — Считается, что следующий ваш компаньон оскорбит Императора. Но третий вальс, пожалуй, я бы хотел у вас попросить уже сейчас.
— Посмотрим, — неопределённо сказала я, ища повод, чтобы свалить от подальше и раствориться в дебрях дворца на неопределенный. Желательно, конечно, уехать куда-нибудь в Аэдирн, за каменные стены Вергена, и накрывшись одеялом, дрожать от каждого звука, боясь, что это Акковран пришел выяснить, люблю ли я поэзию. Ирландские наручники — это когда обе руки заняты алкоголем. Нильфгаардские наручники — это когда так хуево, что боишься пошевелиться, чтобы не стало еще хуже. Реального повода свалить упрямо не находилось, и возможности свинтить в закат, прикрываясь ведьмаком таяли, как дым. Бывший шпион тоже не спешил отойти подальше, словно ожидая от меня чего-то особенного. Его испытывающий взгляд вызывал неподдельный, первобытный ужас, а своей зефирной внешностью, за которой, как оказалось, скрывался сталкер-извращенец, мужчина вызывал отвращение. Но он словно не замечал этого, заняв выжидательную позицию, лучась доброжелательностью. Я-то, блин, просто общаюсь с мужиком, просто вежлива, потому что он министр, а эта сволота уже представляет, когда у тебя начинаются месячные, сколько часов ты спишь и откуда у тебя такие мешки под глазами. Так и самой свихнуться не долго.
Напряженное молчание нарастало, а в глубинах организма поднимался истеричный чих, но я, зная, что Советник Императора однозначно верно поймет, что я в панике, изо всех сил подавляла щекочущее в носу ощущение. Спасение пришло неожиданно, но крайне вовремя. Телефон, поставленный на беззвучный режим, решил завибрировать и кто-то на той стороне связи, наверное, почувствовал прилив благодарности от меня сквозь расстояние. Достав его из бархатной сумочки, я пробурчала нечто неопределенное и рванула на прилегающий к зале балкон, поправляя волосы вместо прощания. На дисплее отчетливо значилось: «Трисс», и если магичка, которая должна была позвонить в очередной раз завтра, тратит заряд на всякую фигню, то я… даже ругаться не буду, ибо интуиция подруги, как всегда, сработала безотказно и спасла от этого психа. Проверив, что Акковран за мной не последовал, предпочитая оставаться в зале, а на балконе лишь целомудренно жмет друг другу ребра какая-то сладкая парочка, спрятавшись в самом темном углу, я присела на перила и сняла трубку:
— Триссуля-кисуля, что случилось? — елейным голосом спросила я.
— Ну, мяу, — не стал спорить Йорвет. От удивления я чуть не выронила телефон, вскрикнула, и тут же зажала свободной рукой рот, едва удержавшись на холодных перилах. — Спокойней, Аника, это всего лишь я.
— Привет, — чувствуя, что от голоса, растягивающего слова, коленки предательски задрожали, пробормотала я. — Что случилось? Какие-то проблемы с армией? Границы захлопнулись, занавес обрушился? Вторжение?
— Со вчерашнего дня дела Аэдирна не изменились, — кажется, Йорвет там сладко потянулся, разминая мышцы. — Я просто узнал, что у чародейки есть эта переговорная штука. И у меня возник один вопрос, — голос шел на повышение с каждым последующим словом. Я отодвинула телефон от уха, готовая к злобному выкрику, но Йорвет, вопреки моим предположениям, лишь прошипел: — Какого дьявола он у Трисс? Почему ты не отдала его мне? — вопросы Йорвет задавал с некоторой злостью, резко повышая тон.
«Потому что ты рациональная скотина. Это же логично!» — хотела сказать я. Вместо этого изо рта против воли вырвался почти детский, жалобный лепет:
— Йорвет, забери меня отсюда… Мне так страшно, — почти разрыдалась я. Любимый еще не успел задать вопрос, а я тут же выдала все, что только что услышала от Акковрана про его тягу к знаниям о моих месячных и нескончаемой любви к варенью. Эльф слушал, изредка задавая уточняющие вопросы между рассказом, и всхлипываниями, стараясь не давать оценок и, поняв, что жалобы закончились, строго выдавил:
— Первое, оно же главное: держись от него подальше. Этот dh’oine профессиональный шпион. И он либо пытался выбить тебя из колеи, и ему это удалось, либо он действительно болен. В обоих случаях он для тебя опасен. Ты поняла? — голос у Йорвета был строгий, но не отчитывающий, а скорее злобно-инструктирующий, не требующий пререканий. — И второе: чем там занимается ведьмак? Он должен был вообще не допустить к тебе такого ублюдка на расстояние вытянутой руки.
— Он с Йеннифер…
— Магичка выклевала ему последние мозги? — опять на тон выше поднял голос Йорвет. — Я верю, ты могла ничего не соображать, а он?
— В смысле? — обиделась я неожиданно. — Ты о чем?
— Ты, Аника, первая Orifanna за много лет, которая не скрывала своего происхождения только от ленивого. Сомневаюсь, что одним нильфгаардцам пришло на ум поставить к тебе лазутчиков, — то есть, как я поняла, лично Йорвета это нифига не удивило, да? — Увижу и обоим надеру задницу. И тебе, и Геральту.
— А мне-то за что?
— Для профилактики, — кажется, по ту сторону связи улыбнулись. — В любом случае, для этого вам нужно присутствовать лично. Когда Император планирует явиться на переговоры?
— За двое суток до Общего Совета, — попыталась собраться с мыслями я. — И мы с ним, ясен красен.
— Хорошо. Я буду ждать тебя.
— Правда? — обрадовалась я.
— Я всегда тебя жду. Это ты не всегда приходишь, — сообщил в трубку Йорвет будничным голосом. — Есть еще новости? Только не про политику, я и без того смертельно устал.
— Новости… эм… — я стремительно искала повода для разговора, понимая, что если его не будет, то эльф просто отключится на неопределенный срок. — Так… погоди… А! Слушай, у тебя много детей? — вспоминая разговор с Императором, спросила я.
Трубка задумалась. Уверена, что такой вопрос эльфа огорошил и
