Если бы только можно было вернуться в прошлое. Но такое под силу только демону.
Хм. Интересно, а как Геральт раздобудет розу? Не воспоминание о ней, не подобие, а именно ту самую розу?
Маятник каминных часов отбивал мгновения. Зачем люди, черт возьми, создали механизм, напоминающий о том, как быстро истекает время?
Я перевернула страницу дневника, уставившись в очередное пафосное изречение.
Само понятие «невинная душа» — сущий софизм. Никто не рождается чистым, каждый несет в себе грехи своих предков.
Роза… Нет, это чертовски паршивая идея. И, как все паршивые идеи, плотно застряла в голове. Раздумывая над возможными рисками — коих было бессчетное множество — и вероятностью успеха, который стремился к нулю, я оставляла закладки в дневнике. Помечала все строки, где упоминалось хоть что-то об имени.
Громкие голоса внизу. Сейчас Ольгерд поднимется, и мне предстоит очередное упражнение в риторике. В руках атамана увесистый мешок, под ногтями — запекшаяся кровь. Либо Ольгерд голыми руками пытался выкопать клад, либо кто-то сегодня неожиданно обеднел.
Я тщательно подбирала слова для последующего вопроса:
— Ты уже сжег контракт, когда оставил Ирис розу?
Он подошел к картине, бросив на меня быстрый взгляд, и видимо, вспомнив, что я давно в курсе тайников, положил улов в выемку за картиной.
— Нет.
Блики огня плясали в его глазах. Ольгерд подошел поближе, взглянул на пожелтевшие страницы пергамента. Указательный палец лег на подчеркнутую фразу: это их modus operandi, и это же их ахиллесова пята — ведь они не могут отказать в словесной дуэли смертному, назвавшему их истинное имя.
— Милена, мне понятно, к чему клонишь, — сказал он. — Но повторюсь: контракт уничтожен. Мне не хотелось ни забирать эту чертову бумагу с собой, ни, тем более, оставлять жене.
— Роза, которую ты подарил жене… — не слишком уверенно начала я. — Если Гюнтер о’Дим отправит ведьмака за ней в прошлое… Если я отправлюсь вместе с ним… То смогу увидеть подпись.
Количество «если» красноречиво свидетельствовало о продуманности плана.
— А если нет? — иронично поинтересовался атаман, грея руки над пламенем.
— Проведем целую вечность по соседству. — В голове шутка прозвучала куда смешнее. — Разве ты не об этом мечтал?
Ольгерд усмехнулся и покачал головой.
— У тебя есть план получше? — накопившаяся злость так и норовила вырваться наружу.
— Дай мне все обдумать, — он сделал жест по направлению к двери. — В тишине.
Дневник так и остался лежать широко распахнутым. Не каждый охотник так тщательно расставляет силки, как я эти чертовы закладки. Пусть побудет наедине — не мне же одной отчаянно биться в поисках решения.
В моей комнатке кровать не застелена. Уловив недвусмысленный намек, я пошла в хозяйскую спальню. В ней уже успели навести порядок: убрать осколки и постелить свежее, пахнущее чем-то лавандо-цветочным, белье. Я взяла первую попавшуюся книгу, моля Лебеду о том, что в ней не будет упоминания о демонах. Устроилась в широком кресле с низкими ручками. Красный бархат приятно холодил кожу.
«Как говорил святой Афанасий Афонский, mulier est malleus, per quem diabolus mollit et malleat universum mundum (женщина это молот, которым дьявол размягчает и молотит весь мир)».
Ад и черти, я что, проклята?! Ах, да. Действительно.
На стене висел гобелен с гербом фон Эвереков: дикий кабан в окружении трех черных роз. У древнего рода на редкость дурная слава. Разбойничество в Редании еще худо-бедно могло сойти за семейную традицию, но чернокнижество — вряд ли. Род и так долго не мог отмыться от темной славы Кейстуса фон Эверека, большого знатока гоэтии, а Ольгерд забил в гроб репутации последний гвоздь. Яблочко от яблони недалеко падает.
Прошла целая вечность, прежде чем дверь наконец отворилась.
— Я прочитал дневник, — медленно сказал Ольгерд. — Выезжаем на рассвете.
Комментарий к Письма к прошлому
* Фирменная цитата Лавкрафта - “That is not dead which can eternal lie, And with strange aeons even death may die”
* Filia mea…Quia tu es multum amata a me, multum plus quam tu ames me* (лат.) - дочь моя, ведь я тебя любил гораздо больше, чем ты меня - цитата из книги видений Анджелы из Фолиньо - https://www.youtube.com/watch?v=O4zi1Z-vIAo
========== Прах к праху ==========
— Я работаю в одиночку, — отрезал Геральт.
Да уж, кто бы сомневался. Ведьмак залпом опустошил рюмку темерской ржаной — от одного запаха мой желудок свернулся в узел. Мы не пробыли в корчме и получаса, а на лице Геральта уже не наблюдалось ни малейшего энтузиазма насчет нашей компании.
В «Алхимии» непривычно мало посетителей, а те немногие, что были, жались к стенам и разговаривали полушепотом. Маргоша вскользь упомянула о новых погромах, которые учинил вконец взбесновавшийся Радовид — на подъезде к Оксенфурту на деревьях и правда висела парочка попавшихся на кулуарных разговорах. Нашему королю еще предстоит узнать, чем чреваты поиски дьявола: он находит тебя гораздо раньше, чем ты его.
— Я пришел не с просьбами, Геральт, — возразил Ольгерд. Перстень звонко брякнул о кружку, — считай это условием.
Геральт окинул меня недоверчивым взглядом. Уж не знаю, как продвигалось расследование с Шезлоком, или что успел поведать Ламберт о наших увлекательных приключениях в Горменгасте, но симпатии ко мне у него явно не прибавилось.
— Не вижу в этом никакого смысла. Прекрасно справлюсь сам.
Упаси Лебеда, еще помогать ему не хватало. У меня полно собственных невзгод: еще предстоит убедить Ольгерда-из-прошлого не сносить мне голову. И если с ним будет госпожа фон Эверек, то рвать на груди рубашку крайне опрометчиво.
— Вполне достаточно, что смысл вижу я. — Ольгерд откинулся на стуле, звонко щелкнув пальцами. Звук резко привел замечтавшуюся прислугу в чувство, и она резво вернулась с очередной порцией чистого спирта. — До дна. Когда нам еще доведется выпить?
Геральт, судя по всему не большой любитель препираться, пожал плечами. Представляю, что он думает об этой авантюре. Отправлять за подарком покойной жене нынешнюю любовницу — редкостный моветон, но репутация сейчас меньшая из наших проблем.
— Я не буду обузой, Геральт, — уверила я.
Ведьмак хлопнул вторую рюмку.
***
Если бы я могла позволить себе верить в дурные предзнаменования, то повернула бы назад еще на подъезде к Бронницам. Слетевшая у коня подкова еще пол-беды; к разнесенной к чертям собачьим дороге можно привыкнуть, как и к молчаливости спутника. Но два покосившихся указателя «НЕ ВЪЕЗЖАТЬ» и «НЕ ВЫЕЗЖАТЬ» прямо друг напротив друга, аккурат рядом со свежевскопанными холмиками, меня несколько обеспокоили.
— Куда мы едем?
Из нас троих план должен быть
