– Вы прекрасно смотритесь вместе, как только мисс Эвердин достигнет восемнадцати лет, вы вступите в брак. Свадьба пройдёт в Капитолии, – предложения гулко сыпались из уст Сноу, а я даже слышала, как разбивается моя жизнь. Теперь последний кусочек паззла встал на своё место, – Сегодня вечером ваш поезд отправляется в Дистрикт-12. Заранее отвечу, почему не Дистрикт-2. Видители, вы, мистер Уильямс уже совершеннолетний, а мисс Эвердин – нет. Мы не можем её отлучать от семьи. Вы взрослый, самостоятельный человек и можете переехать в другой Дистрикт. К сожалению, у нас нет такой роскоши, как время, поэтому ваша семья уже получила открытку, в которой говорится, что вы решили изменить место жительства. Вы будете жить в одном доме в деревне Победителей Дистрикта-12, – к концу этого монолога, я совсем поникла, а Катон, напротив, всё распалялся и распалялся.
– Так, стоп. Я победил в Играх, я отыграл свою роль, а теперь почему я не могу остаться в своём Дистрикте, а она в своём. Игры закончились и нас больше ничего не связывает! – со всей накопившейся злобой выговорил Катон.
– Ошибаетесь, мистер Уильямс. Теперь Игры – это вся ваша жизнь.
========== Возьмёшь меня с собой? ==========
После коронации нас отвезли обратно в Тренировочный центр, стоит ли говорить, какое у меня ужасное было состояние? Но несмотря на это, за ужином Эффи пыталась меня разговорить, узнать, что сказал президент Сноу вне камер. И вот как ей сообщить, что меня против воли посватали за психа и убийцу, который явно не рад дальнейшим перспективам совместной жизни с незнакомым ему человеком. Но Эффи, как и все капитолийцы, думает, что Уильямс – это плюшевый мишка с милыми голубыми глазками. Сомневаюсь, что в Дистриктах вообще поверили в эту сказку про белого бычка.
Судя по тому, как десять минут назад к нам на этаж прибежала Габи Линфорд и запыхавшись сказала мне, что Катон разворотил весь номер, меня ждёт весёлая жизнь после Игр. Что ж, теперь к просто неприязни к этому человеку, в мою копилку добавился ещё и страх. Надо бы уточнить у Хеймитча насколько в нашем Дистрикте большие дома в деревне Победителей, чтобы свести общение с навязанным соседом к минимуму.
***
Небо над Капитолием начало темнеть, когда мы все уже стояли на перроне. Заметно похолодало, по сравнению с сегодняшним днём, от чего у меня зубы начали стучать друг об друга. Цинна как будто бы предвидел такую ситуацию и на память подарил тёплый кардиган. Суматошная троица тем временем лила слёзы и говорила, как будет по мне скучать, а Эффи, как всегда, жеманно улыбаясь, напоминала про манеры. Когда уже Катон зашёл в поезд и я собиралась пойти за ним, меня остановила Габи:
– Китнисс, на пару слов. Нужно поговорить, – сказала Габиния, отводя меня на несколько метров от всей толпы, – Послушай меня, я прекрасно понимаю, что и ты, и он не желаете видеть друг друга…
– Видеть? Ты серьёзно? После сегодняшней выходки, я стала его бояться, – не выдержав, перебила я Габи.
– Поэтому слушай внимательно. Катона очень легко завести, и когда это случится, мой тебе совет, делай ноги. Ты не сможешь дать ему отпор. Постарайся его не злить, – пыталась достучаться ментор до моего сознания.
– Моей жизнью распоряжаются как хотят…
– Это не самое страшное что могло случиться, – попыталась успокоить Габи.
– Что может быть хуже? – удручённо прошептала я.
– Поверь мне, это ещё не самый страшный расклад событий, – грустно вздохнула Линфорд, – сейчас в его жизни начнётся период адаптации после Академии. Будет не легко вам обоим. Если не будешь знать, что делать – звони, – Габи вложила мне в руку бумажку с её номером.
– Спасибо, – Габи притянула меня к себе, чтобы обнять, – Ты поедешь с нами до второго? – на мой вопрос она отрицательно помотала головой.
– Я должна остаться в Капитолии, через пару дней поеду домой. Нужно поговорить с семьёй Катона, – на какой-то момент она замолчала, будто задумалась, но потом произнесла:
– Терпения тебе, Китнисс. Терпения… – негромко сказала девушка, прежде чем отстраниться от меня и зашагать прочь от поезда.
***
Уже совсем стемнело, когда поезд проехал Дистрикт-2. Возможно Катон выходил во время остановки на платформу, а может быть не захотел лишний раз рвать душу. Кто знает, как скоро он сможет вернуться в свой родной дом.
Несмотря на поздний час, спать не хотелось. Последние два дня мне снятся кошмары. Возможно, если Эффи или Габи поехали с нами, я бы поболтала с кем-то из них. Да… Что-то совсем на меня не похоже, но говорят же, что Игры меняют людей? Когда приеду домой, одним из первых, что сделаю – позвоню Линфорд. С ней нужно много о чём поговорить. Сейчас особого выбора компании не предвидится. Хеймитч опять напился, а Катона я даже видеть не хочу.
Через некоторое время последние огни богатого города скрылись из видимости окна в купе, и я осталась в полной темноте. Единственным развлечением у меня осталась способность думать. И я думала: как увижу маму и Прим, как им скажу, что они не смогут переехать со мной в новый дом, что меня вынудили жить с профи. В какой-то момент я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как дверь начала открываться.
Я сразу же насторожилась и села на кровати, стараясь разглядеть в двигающемся на меня силуэте Хеймитча, которого с лёгкостью смогла бы выпроводить в коридор.
Но нет. Фигура была выше и крепче, чем мой ментор, а когда в свете Луны мне удалось разглядеть черты лица, то инстинктивно отсела подальше, на сколько это возможно, и обняла свои колени.
– Надо поговорить, – спокойным, но настойчивым голосом сказал Уильямс, нависая на до мной всем своим немаленьким ростом.
Из-под футболки у него выбилась цепочка, на которой висел кулон в форме прямоугольника. Должно быть – талисман Катона, это украшение он перебирал в руках, когда его шайка всю ночь караулила меня под деревом.
– О чём? – старалась сказать спокойным тоном, но голос всё равно задрожал.
Катон, не спрашивая моего разрешения, сел на кровать прямо у моих ног и, смотря прямо мне в глаза, начал говорить:
– Ты боишься меня, – это было произнесено не как вопрос, а как утверждение.
Я кивнула. Глупо это скрывать, он и так всё заметил. Второй усмехнулся и продолжил:
– Я тоже не рад сложившейся ситуации. Поэтому предлагаю договор: ты не пытаешься убить меня, я, взамен, не пытаюсь убить тебя. Что скажешь?
–
