– Значит, мы скоро отправляемся на поиски сокровищ? – Никк сделал легкое движение и без предупреждения коснулся клинком правого бока Ирна.
– Вроде того, – согласился тот, легко парируя удар, – а затем можем возвращаться.
– Двадцать семь лет на Земле… А будто только вчера прибыли. Ты будешь скучать?
– Возможно, по местной картошке фри, – признался Ирн и, подумав, добавил: – И надо будет захватить с собой парочку компьютерных игр. Даже моей фантазии в астральных проекциях не хватит на такое.
– А по людям? – Никк повторил изящный фехтовальный выпад.
– По людям? – Ирн удивился, но, не теряя бдительности, шагнул назад и отбил удар. – Не вижу в них ничего, что могло бы вызвать во мне ностальгию.
– Даже по Ане? За последние несколько дней она вроде как… – Никк пожал плечами, не зная, как точнее выразить свои мысли, – …стала частью нашей команды.
– Частью команды? – Ирней ехидно улыбнулся. – Если ты подружился с ней, так и скажи.
– Она просто интересный человек! – возмущенно ответил Никк и поднял клинок над головой, чтобы собеседник не заметил его смущения.
– Что может быть интересного в людях, которые живут… лет сто, верно? – поморщился Ирн. Он еле успел отскочить, и клинок просвистел в сантиметре от его предплечья. – Это в несколько раз меньше нашей жизни. Что можно успеть за это время? Научиться ходить?
– Если ты не заметил, ни нам, ни людям не нужно сто лет, чтобы научиться ходить.
– Хорошо, преувеличил, – согласился Ирн. – Ходить они умеют, но не знают куда идти. Пока разберешься, чего действительно хочешь от жизни, она закончится. В чем смысл?
– Тысяча лет, сто, год или день, какая разница? – спросил Никк раздраженно и положил меч обратно на стойку. – Потратишь все впустую либо будешь наслаждаться тем, что есть.
– Лучше скажи это Даф, – процедил Ирней и тоже положил меч на место. – Она сама не своя последнее время, вечно не в настроении и кучу времени проводит в одиночестве. Не знаешь, что с ней?
– Почему сам не спросишь?
– Ну знаешь, – замялся тот и сделал вид, что увлеченно рассматривает кристаллы на рукоятке меча, – она как-то сказала, что Тер погиб по моей вине. Будь я тогда рядом, фоморы бы до него не добрались.
– Брось, она ляпнула сгоряча.
– Но ведь я правда мог бы…
– Не мог, – оборвал его Никк. – Святой Арий, Ирн, ты знаешь, что Тер был и моим другом. Братом! Но я уверен, он бы не хотел, чтобы мы всю оставшуюся жизнь горевали о нем.
– И то верно, – согласился Ирн и, немного повеселев, добавил: – Не хочешь сгонять, скажем, за пиццей в Италию?
– Извини, дела, – покачал головой Никк. – Может, в следующий раз.
Он обогнул тренажеры и направился к выходу, пытаясь на ходу отряхнуться. Его одежда, похоже, насквозь пропиталась библиотечной пылью.
– Ах, да! Насчет твоего первого вопроса, – воскликнул ему вслед Ирней. – Еще я буду скучать по сэндвичам! Ты уже съел те, что просил достать для тебя сегодня?
– Сейчас как раз собираюсь это сделать! – не оборачиваясь, крикнул Никк и вышел в коридор.
Оставив Ирнея, он вернулся в главный зал Келаса. Уже наступил вечер, почти все даитьяне разошлись. Свет приглушили, лишь за панелями с растениями горела слабая подсветка.
«Что я делаю?» – подумал Никк, поднимаясь на жилой этаж.
Он нерешительно остановился у двери.
«Что я здесь делаю?»
Сделав глубокий вдох, он постучал.
Сначала в комнате была полная тишина, но через полминуты там кто-то завозился, послышались неспешные шаги, и дверь распахнула сонная Аня.
– Ой, Никк, привет, – она сконфуженно поправила пояс халата, явно не ожидая увидеть его.
– Я тебя разбудил? Прости… – Никк заметил, что мямлит, как первоклассник. – Просто хотел узнать, как твои дела.
– Да. Нет. То есть ничего, я просто дремала, – качнула головой Аня, стряхивая остатки сновидения. – Заходи.
Никк вошел в комнату. Лес на стенах уже погрузился в глубокий сон, и в помещении царствовала полуночная прохлада.
– Нравится дизайн? – с сомнением поинтересовался Никк. Ему в комнате было жутковато, ночной лес словно дышал, наполняя каждый угол зловещими тенями с каждым новым вздохом.
– Освежает. Но могло бы быть и потеплее.
Словно в подтверждение ее слов, холодный ветер пронесся вдоль стен, заставляя кожу покрыться мурашками.
«Освежает, если бы! Покрывает льдом!» – Никк решил устроить Рилл взбучку при встрече. Как можно было не объяснить Ане правила пользования особенностями местного климата?
– Кондиционер подстраивается под картинку, – пояснил Никк и приложил ладонь к стене в том месте, где обычно бывает выключатель, – но это легко исправить. Нужно лишь подумать о том, что ты хочешь увидеть.
Он на секунду закрыл глаза, и в мгновение ока пейзаж изменился. Деревья исчезли, появилось закутанное в сумрак небо, освещающее комнату лучами заходящего солнца. Создалось впечатление, что они стоят на высокой вершине холма или небоскреба.
– Мне не следует удивляться, да? – раскрыв от изумления рот, Аня уставилась на проплывающие мимо облака.
– Как хочешь.
Никк улыбнулся, ему импонировало, с каким восторгом Аня глядит на все, что для него казалось обыденным и скучным. В светлых глазах девушки горел огонек, который обычно можно увидеть только у детей, которые еще не уверовали в то, что весь мир настроен против них.
– Если не нравится, можно представить обои в полосочку и окно с занавесками.
– Нет-нет, – поспешила заверить его Аня. – Твой выбор… впечатляет.
Повисла неловкая пауза. Аня, усевшись на край кровати, поглядывала в телефон, а Никк окинул взглядом комнату и обратил внимание на фрукты.
– Рилл показала тебе наш сад?
– Ага, накормила меня шоколадным пудингом, – кивнула Аня. – У вас правда ничего не готовят, как мы на Земле?
– Правда, – согласился Никк. – Разве что по праздникам.
– Здо-о-орово, – протянула Аня, хотя по ее лицу было понятно, что перспектива соблюдать сыроедческий рацион ее не особо радует.
– Ну да, найти в Келасе настоящую еду сложнее, чем портал на другой конец планеты, – начал Никк, – но если только не знать, где искать. Вообще-то я поэтому и зашел. Собирался ужинать и подумал, может, ты голодна?
– Безумно!
– Тогда пошли.
– Одну минуту, – Аня скрылась за дверью ванной комнаты, но вскоре появилась вновь, наряженная вместо банного халата в легкое желтое платье.
– Вижу стиль Амариллис, – заметил Никк. Потертые серые кеды тоже сменились туфельками ярко-канареечного оттенка. Он вдруг отчетливо представил себе Аню, щеголяющую во всем этом великолепии по улицам его родины. Эта мысль вызвала у него улыбку. – Туфли в цветочек – в ее вкусе.
– Это балетки, – поправила его Аня и нахмурилась, когда он улыбнулся. – Я глупо выгляжу?
– Нет-нет, ты выглядишь… – Все слова вдруг испарились из памяти. Как такое возможно? – Не… не глупо.
– Ладно, – Аня все же немного обиделась, но быстро скрыла свое настроение за равнодушным кивком и выскользнула за дверь.
Мысленно отругав себя, Никк поспешил следом.
«Я сказал что-то не то? Обидное? Нелепое?»
Именно этого он и боялся. Того, что, пытаясь узнать Аню получше, оттолкнет ее своим поведением или глупыми поступкам. Кому вообще важны все эти туфли и
