– И вот странник прозрел. Своими глазами увидел мир, как и было обещано. Мир оказался гораздо ярче и больше, чем он только мог вообразить. Он увидел поляны с цветами, увидел города и населявших их людей, увидел звезды над головой. И не мог он представить ничего лучше всего этого. И понял странник, что раньше, когда он не видел, жизнь бурлила в стороне от него, а теперь он стал ее частью. Он наконец начал жить. Почувствовал настоящее счастье.
Но время летит быстрее, когда хочется его остановить. И вот час настал – странник снова ослеп. Казалось бы, что такого? Ведь он привык жить вслепую. И вновь пришел колдун, как предрекал, и спросил: «Готов ли ты назвать мой дар чудом, как и обещал?» Понял странник, как он сглупил, согласившись. Понял, почему смеялся колдун. «Нет, – ответил слепой, – теперь я понимаю, что дар твой был не чудом, а проклятьем. Я всегда считал, что лучше увидеть однажды, чем никогда. Но это обман. Я больше не смогу жить как прежде. Зная, что вокруг меня целый мир, которого я больше никогда не увижу, я задыхаюсь. Я снова на обочине жизни. Один. Вновь привыкнуть к пустоте можно, а забыть блеск звезд – никогда. Ты пришел убить меня, если я не выполню обещание. Я готов умереть». И ответил колдун: «Я не говорил, что убью тебя. Я лишь сказал, что ты умрешь. Обретя зрение, ты стал счастливым, потеряв его, ты потерял счастье. Ты уже мертв. Не слепота убила тебя, а воспоминания о прозрении».
Дафна замолчала. Какое-то время все трое сидели в тишине, вглядываясь в ночную тьму.
– Интересная сказка, – наконец выдавила Аня. Было понятно, что она разделяет мнение Никка и не видит в этой истории ничего схожего с реальной жизнью.
– Ты ведь знаешь про Тера, не так ли? – поинтересовалась у землянки Даф. – Амариллис тебе наверняка разболтала.
– Кое-что, – призналась та.
– Ты думаешь, я ненормальная? Что убиваюсь по человеку, который умер так давно?
– Нет, ты была бы бездушной стервой, если бы осталась равнодушна, – честно ответила Аня и, подумав, добавила: – Когда мы только познакомились, мне казалось, что ты ко всем и всему равнодушна.
– Ну и скажи, что считала меня стервой, – грустно усмехнулась даитьянка. – Хотя так, наверно, было бы проще. Но сколько бы я ни пыталась, что бы ни делала, я не могу забыть его.
Снова воцарилась неловкая пауза. Боковым зрением Даф видела, как Аня поглядывает на нее, хочет что-то сказать, но не может подобрать нужные слова.
– Вообще-то, это еще не конец истории, – вступил в разговор Никк и испытующе посмотрел на сестру.
– Рассказывала я, и в моей истории это – конец, – категорично заявила Дафна. – Воспоминания убили странника.
– Но в воспоминаниях и есть смысл, – вдруг произнесла Аня. – Странник был готов умереть, но не отказаться от того, что увидел.
– После того как колдун преподал страннику урок, – сказал Никк, – он подарил ему зрение навсегда. И странник стал самым счастливым на планете человеком, потому что узнал истинную цену счастью.
– Теперь финал правильный, – согласилась Аня. – Без прошлого нет будущего. Воспоминания и есть сила, которая делает нас теми, кто мы есть.
– Пойдемте спать, – Дафна поднялась на ноги. Она не хотела обсуждать чьи бы то ни было воспоминания, тем более собственные. – А то Синчи подскочит на рассвете. Ему точно хочется отделаться от нас как можно скорее.
– Дафна, – окликнула ее Аня, но, встретившись взглядом с ней, отчего-то передумала говорить. – Спокойной ночи.
– Можно просто Даф, – ответила та и невольно улыбнулась, заметив обескураженное выражение лица землянки.
– Мы тебя догоним, – кивнул Никк Ане и задержался рядом с сестрой.
– Знаешь, а она, оказывается, иногда говорит мудрые вещи, – призналась Дафна и добавила с запоздалым сарказмом: – Для землянки, конечно.
– Знаю, – улыбнулся Никк. – И чаще, чем ты думаешь.
– Прости, – выпалила Даф.
– Что?
– Ты слышал.
Никк внимательно посмотрел на сестру.
– Не преувеличу, если скажу, что ты впервые на моей памяти извиняешься по собственной инициативе, – он улыбнулся, – и я даже не знаю почему.
– Ты действительно хочешь, чтобы я произнесла это вслух? – фыркнула Даф. – Ну, хорошо. Прости, что пыталась выгнать Аню, когда она пришла к нам с посылкой, – подняв руку и загнув один палец, начала перечислять Дафна. – Прости, что хотела отправить ее домой, когда она была в Келасе. – Еще один загнутый палец. – За все мои колкие комментарии в ее адрес и все ядовитые замечания, что я еще скажу, – Даф согнула оставшиеся пальцы, продемонстрировав брату кулак. – Но знай, что я делала это лишь потому, что очень переживаю за тебя, Никк. Я же вижу, с какой безвольной преданностью ты на нее смотришь и как привязываешься к Ане все сильнее с каждым днем.
– Что? Да я… Аня ведь… – щеки Никка заалели, и он растерянно вытаращился на сестру. – Мы просто друзья, Даф!
– Конечно, вы друзья, братик. С этого и начинается любовь. – Даф заставила себя улыбнуться, выталкивая горькие воспоминания из своего подсознания. – Ты встречаешь друга, лучше которого нельзя никого вообразить, и он наполняет твою душу сладчайшим медом. Медленно, но верно вы привязываетесь друг к другу. И однажды вдруг понимаете, что не можете жить друг без друга, вы связаны невидимой силой. Ты зависишь от меда в своей душе.
Лицо Никка стало пунцовым до самых ушей, но Даф продолжала:
– Каждая ваша беседа, каждое слово, каждое прикосновение… Это дороже, чем вся прошлая жизнь. Это важнее, чем воздух, которым ты дышишь.
– Это самый неловкий разговор сестры с братом, какой я только мог вообразить. – Никк начал растирать лоб, надеясь скрыть свое смущение.
– Но не любовь пугает людей, – Дафна схватила его за руки, заставив смотреть прямо ей в глаза. – А вероятность оказаться нелюбимым. Или – что еще хуже – оказаться разделенным со своей родственной душой. Если Аня тебя отвергнет, ты все еще можешь двигаться дальше, зная, что она в целости и сохранности. Она может быть на другом конце Вселенной, но, если ты знаешь, что она счастлива, – ты счастлив, Никк. Но когда… – голос Дафны дрогнул. – Если что-то с ней случится, и ты останешься один в этой Вселенной, твоя жизнь кончена. Это хуже смерти.
Дафна поняла, что не может продолжать. Из ее глаз покатились слезы.
Смерть. Мертвое тело Элеутерея вспоминалось настолько ярко, словно это случилось вчера. Сердце защемило, будто в него вонзилась стрела.
– Эй, – Никк успокаивающе обнял сестру. – Все хорошо, ты
