— Спит. Мы ему сказали… и Таня сразу принялась лечить, так что, наверное, не будет сильно убиваться, — девушка поджала губы. — Мне так жаль. Эмили. Я её всю жизнь недооценивала и ругала.
— Поздно жалеть об этом…
— Ты прав… Остаётся так мало времени, а я до сих пор не могу сказать всего. Божественное оружие у тебя?
— Конечно, наверху пылится. Если ещё что-то уцелело наверху, — сделав шаг в сторону, Хоук остановился, поскольку она вцепилась в его пиджак. Осторожно потянув за рукава, Энджел сняла его, взвесив на руках. Ткань пропиталась кровью. Рубашка — то, что от неё осталось — окончательно обвисла, обнажив спину. — Не думай об этом, хорошо? Я уже не чувствую.
— Я принесу меч, а ты иди к остальным, — распорядилась Энджел. — Таня всё ещё там, может, она получше поймёт, что здесь написано.
Она почти исчезла в руинах лестницы, когда шеф окликнул:
— Ничего не расскажешь?
Энджел недолго поколебалась, мотнула головой и ускорила шаг.
***
— Подвёз нас частник, — говорила Таня, — но после взрыва он куда-то делся, надеюсь, не сильно пострадал. Ну, мы машину на месте оставили, а сами побежали к вам. Привет, Хоук. Я как раз рассказываю, как ты разнёс половину двора.
— Я не хотел, — пробормотал шеф, опускаясь на погнутый стул около двери. Шон лежал в кровати с закрытыми глазами, Эйден сидел рядом, напротив — Таня, Кайл шарил по полкам медкабинета, что-то выискивая.
— Ты хотел, — возразила Таня. — Очень сильно хотел. Ты пробил его щит, понимаешь? Это же вообще нереально!
— Значит, хотел, — покорно кивнул он. — Как скажешь.
Таня прищурилась и покачала головой.
— Так нельзя… Вы все раскисли, что ли? Ну ребят, даже Шон нормально это воспринял.
— Потому что он под наркозом, — высказался Эйден, не глядя ей в глаза. — Не говори так, будто ты лично знала Эмили на протяжении долгих лет, пожалуйста.
Некоторое время богиня странно смотрела на него, потом вздохнула:
— Понимаю, вы скорбите. Вините себя, страдаете и всё такое. Но это неизбежно. Не-из-беж-но. Люди умирают. Людьми жертвуют другие люди. Дьявол коварен и жесток, и он может вселиться в кого угодно. Зато теперь вы знаете, что лучше не сближаться со смертными, если боитесь их потерять, — горечь в её голосе утихла и сменилась ровной интонацией: — Да-да, я бессердечная тварь, но я не собираюсь вас лелеять, как это делает Мидорикава. Он слишком хорош со своей теорией фантастической книги. Мол, мы в жизни, а не в чьём-то вымышленном рассказе, поэтому у нас всё идёт наперекосяк. Да, это так. Но это не оправдание. Вы делаете ошибки. Дьявол делает ошибки. Кто сделал меньше ошибок — тот и выиграл.
В тяжелой тишине Кайл уронил фонарик и, нагибаясь за ним, заметил:
— Если ты хотела отбить у всех мотивацию, ты это сделала.
— Да что вам нужно, чёрт возьми? — не выдержала Таня. — Я слишком давно не была в мире людей. Кнут? Пряник? Похвалить или ремнём наддать как следует? Соберитесь, вы взрослые люди!
— Прекрати, пожалуйста, — попросила Энджел с порога, держа сумку наперевес. Только на белом свету медкабинета стало видно, как она вымотана, как будто сама участвовала в битве. — Ты делаешь только хуже.
— А ты слишком добрая, и к чему это привело, — с нажимом сказала Таня.
— Тебе не помешало бы давать чёткие указания, а не ругать нас за то, что исправить уже нельзя, — тихо заметил Эйден, и ребятам показалось, что его глаза потемнели на несколько тонов. Да и добела сцепленные в замок пальцы врача ничего хорошего не предвещали.
Кайл посмотрел на них, нервно переводя взгляд туда-сюда, и отложил фонарик.
— Вы между собой помахаться решили? Мне одному кажется, что сейчас не время?
Таня, Энджел и Эйден одновременно заговорили, стараясь друг друга перекричать, и все были слишком разозлены, чтобы остановиться и выслушать другого. Шон слегка пошевелился, но не среагировал. Богиня продолжала настаивать на своём, Энджел попыталась подойти к ней и утихомирить, но Эйден решительно отодвинул её в сторону, продолжая переубеждать Таню. Татуировка на его предплечье пылала через одежду, постепенно утрачивая контроль над Силой.
Все замерли, когда Хоук приставил к Таниному горлу нож.
— Уходи, — сказал он. По коже окружающих прошла дрожь: такое они видели только один раз, когда Хоук говорил с червями-слугами Ничьей Матери. Глаза Лаватейна странно светились, и пустая полуулыбка напоминала искусно вырезанную пластинку льда. — От тебя никакой пользы.
Энджел протянула руку, но сдержалась и опустила её обратно. Против рукоприкладства никто не возразил.
— Хорошо, — Таня усмехнулась, подняла руки и сделала шаг назад. — Ладно. Через какое-то время мы все признаем свои ошибки.
Она телепортировалась быстро и беззвучно, и какое-то время единственным посторонним шумом было назойливое щёлканье старой лампочки. Хоук спрятал нож в чехол и, не глядя ни на кого, распорядился:
— Нам нужна помощь. Энджел, свяжись с главным полицейским отделом и с сэром Никсоном, чтобы они были готовы оцепить любую территорию в любой момент. Скорее всего, жертвой падёт Манхэттен, поэтому люди должны быть эвакуированы так же быстро, как начнётся атака. Эйден, позвони Князеву и попроси его людей ненадолго перекрыть связь по нашей территории. Никто посторонний не должен сюда звонить, так будет меньше паники и электромагнитные волны ничего не собьют. Будет ещё лучше, если кто-нибудь вроде Кандинского отключит камеры, но если это слишком большая дистанция, пусть найдёт кого-нибудь ещё в Америке. Кайл, с тебя Япония. Министр Мегане может не отпустить их сюда, но Мидорикава обязан что-нибудь придумать. Нужны лучшие бойцы, потому что вместе с Дьяволом наверняка прорвётся сразу несколько дыр из Ада, и нам их не удержать.
Шон открыл глаза и хрипловато спросил:
— Только не оставляй меня лежать здесь.
— Ты и так сделал больше всех, — скользнув по нему взглядом, ответил Хоук. — Не смей двигаться с места, пока я тебе не разрешу.
Убедившись, что все всё поняли, он вышел, на ходу забирая из открытого шкафа чью-то куртку и рубашку. Энджел выглянула в холл, чтобы проверить, идёт ли шеф наверх или снова в неизвестном направлении прочь из дома.
— Я тут подумал, — пробормотал Шон, устраиваясь поудобнее на подушках. — Хоук на моего Первого похож.
— Как будто ты помнишь нашего Первого, — Эйден посмотрел на него, механически поправляя сползшее одеяло. —
