— Дай мне Силу, Даниэль.
Шон вздрогнул. Эти слова шли откуда-то изнутри, и он даже не мог определить точное направление. Через какое-то время всё встало на свои места. Имя его Первого, вполне вероятно, давало ему силу. Хотя тот парень и был давным-давно мёртв.
Или — не «хотя», а «потому что».
Столкнулись два столпа холодного пламени, зеленоватый и чёрный, и Ламберта отбросило к и так поломанному забору. Дьявол в теле Фонга стоял, практически невредимый, на фоне полуразрушенного здания, и триумфально разводил руки, как одержавший победу кинозлодей.
— Признаю, ты силён, — сказал он. — Но недостаточно, чтобы побороть меня.
— Ты… — Шон хотел что-то добавить, потянуть время, но не успел. Шум послышался сразу с нескольких сторон. В соседнем квартале верещали сирены машин скорой помощи, прямо напротив их скромного двора парковался незнакомый частный автомобиль, а с неба вниз кометой обрушилась крупная сияющая точка. Из всего хаоса, творящегося вокруг, Шон узнал сразу только Хоука.
Фонг поднял голову и вместе с ней — ладонь, образуя мощнейший тёмный щит, узорчатый, изображавший одну из пентаграмм. Держа её, словно зонт, он с любопытством смотрел наверх. У Хоука ничего не было, кроме распростёртых крыльев за спиной и короткого фамильного ножа в левой руке. Шон предупреждающе вскрикнул, но это бы ничем не помогло, ведь нельзя же ткать оружие из воздуха.
К его удивлению — и к удивлению Дьявола — от удара ножом по щиту раздался закладывающий уши краткий гулкий звук, всё ненадолго замерло, и от точки соприкосновения двух Сил пошли ослепительные трещины, как круги на воде.
— ИСЧЕЗНИ!
Шон закрыл глаза руками и отвернулся, поскольку комки земли и остатки стекла взлетели ввысь и в ужасающем вихре разметались по воздуху. Ему на миг почудилось, что он тоже что-то прокричал, похожее на «исчезни» или «умри» или «чтоб глаза мои тебя не видели», но не мог он этого сделать, поскольку не чувствовал в себе такой ярости. Он смог разлепить глаза и относительно самостоятельно пошевелиться, когда всё кончилось. Фонг уже исчезал, шагая в их дом, им же самим превращённый в пропасть, со словами:
— Ещё рано.
— А когда? — пробормотал Ламберт. Впрочем, его никто не слышал, и даже если бы слышал, вряд ли мог бы дать ответ.
Боль подступала к горлу сдавленными хрипами, и он осторожно скосил глаза на собственный торс. Изрезан неслабо. В Токио один парнишка так и умер. Но тогда у них не было Эйдена, а теперь есть Эйден, и уж он-то точно вылечит любую рану, думал Шон, из последних сил цепляясь за сознание.
Прошло несколько мучительных минут — или часов, он не знал точно. Ламберт неожиданно ярко увидел мир, как будто его ударили током, чтобы привести в чувство. Но на деле ничего не изменилось. Машина, которая парковалась у их двора, явно валялась где-то поодаль, поскольку её отбросило ударной волной. Полиция оцепила участок, ожидая объяснений или указаний. Шон услышал голос Энджел, которая как раз доказывала им, что можно уже снимать оцепление, и обещала возместить ущерб.
«Где ты?..»
Сфокусировавшись на точке перед собой, Шон уставился на Хоука, пытаясь сделать так, чтобы в глазах не двоилось. Он разглядел только огромный пугающий красный крест и хотел было бить тревогу, но вовремя сообразил, что это шрам на спине шефа. Шон никогда не видел его так ясно, и вообще не был уверен, что видел, но эта постоянно открывающаяся рана определённо стала шире. Окровавленная рубашка изодрана в хлам, возможно, она закрывает что-то ещё.
— Х… — Ламберт невольно испугался, когда вместо голоса с губ сорвались капли крови. Дело хуже, чем он думал. Несколько секунд повторной темноты — или минут — или часов.
— Ненавижу… — Шон почувствовал, как с него снимают куртку, от которой уже не было никакой пользы. — Ненавижу…
— Что? — он слышал, что хрипит хуже старой вороны, но не мог не разговаривать. Видеть было больно. — Дьявол?
Чьи-то пальцы вытащили из его пальцев рукоять, и Шон убедился, что она придавала сил, поскольку в этот миг мир померк окончательно.
— Себя, не его, — сказал Хоук. — Он не виноват в том, что он Дьявол. — Ламберт понял, что отрывается от земли, вероятно, его собирались отнести куда-то. В безопасное место. Там, где он сможет восстановить силы. Глаза закрывались сами собой. — Прости, Шон.
***
«У него мало времени. У меня тоже мало времени».
Это была единственная не дававшая ему покоя мысль, которую Хоук смог поймать и сформулировать. Остальные же выглядели как беспрерывный панический поток, забивающий голову и мешающий сосредоточиться на чём-то одном. После поездки в тюрьму и очередной встречи с Ним шеф чувствовал себя просто отвратительно: он бы с большим удовольствием вернул то время, когда спину разрывало от боли пробивающимися крыльями, чем ощущал двойной груз вины на сердце. Мало того, что они так глупо потеряли ни в чём не повинную Эмили Саммерс, с чьего спасения когда-то начали свою карьеру, так ещё и упустили Фонга, нового носителя Его сознания.
Хорошо, что он тогда оставил Шона. Очень хорошо. Если бы не сопутствующие неудачи, ситуация сложилась бы в их пользу. Прокручивая тот день в голове ещё раз, Хоук убедился, что все были на своих местах: Эйден избавил Эмили от мучений, и она умерла с улыбкой на губах, Кайл изгнал из неё всю тьму, так легко заполнившую душу смертной слабой девушки, а Шон, хоть и жаловался поначалу, оказался самым сильным арьергардом, который только можно пожелать. Он в одиночку противостоял Дьяволу, вот-вот готовому возродиться. Для этого нужно иметь не только физическую силу, но и недюжинную силу духа. Что же тогда пошло не так?
«А, ну конечно, — тоскливо подумал он. — Про себя-то я и забыл».
Вернее, про своё бездействие. Абсолютное. Совершенное. Бездействие. Прокляв себя мысленно и письменно в нескольких частях, Хоук немного успокоился и посмотрел на часы.
«Ого, оказывается, самобичеванием можно заниматься вплоть до обеда».
— Бла-бла, — кайловская ладонь с силой впечаталась в его затылок, и Хоук обнаружил своё лицо, мягко говоря, в столешнице. — Бла. Ой, слишком сильно. Ты жрать будешь? — Не дождавшись ни ответа, ни движения, Кайл вытащил из-под него бумажку, на
