— Мне просто приказали, — тем же бесцветным тоном сказал он, и по двери поползла трещина. — Это… нельзя не подчиниться воле божией… — Один из замков с грохотом упал на пол коридора. — Но единого бога нет, а Диавола я видел собственными глазами.
Дверь задрожала, цепи зазвенели, стены камеры начали вспучиваться и чернеть, лопаясь болезненными волдырями. Из отверстий пошёл зловонный дым. Хоук оттолкнул неподвижного Фонга, и Эйден силой уволок его в сторону; в этот миг метаморфозы прекратились, будто за дверью ничего и не было.
— Давай я открою, — Кайл подошёл к двери, намереваясь обрубить все замки.
— Лучше разберись с тем мужиком, который за нами следит из-за угла, — посоветовал шеф. Кайл обернулся, естественно, никакого мужика не нашёл, а Хоук в ту же секунду провёл карточкой Фонга по панели, и дверь распахнулась, обдав их чёрным дымом и жутким криком тысячи голосов. Все инстинктивно закрыли лица руками, но запах никого больше не достиг, потому что на пороге живым щитом стоял Хоук: он не совсем понимал, что делает, но жёлто-зелёноватая ядовитого цвета аура от его ладони будто атаковала дьявольский дым. Это выглядело как хорошо прорисованная графика, и если бы шефа спросили, откуда и как, он бы скорее поверил в спецэффекты.
— Самозащита, — сказал уже знакомый им низкий голос изнутри. — Инстинкт, а не предохранение. Ты ещё жив только по случайности.
— Ты меня надул! — возмутился Кайл. — Там никого нет!
— А ты повёлся, — парировал Хоук. — Неужели так сложно понять, что не надо лишний раз тянуть свои лапы к дымящимся дверям?
— Это ты уже второе место подряд разносишь, а не я!
— По долгу службы, — вмешался Эйден, — можно и разнести.
— Кхм, — недовольно сказали изнутри. — Вы не могли бы отложить свои ничтожные переговоры?
Чернота спала, и они невольно отступили на шаг назад. Прикованная цепями, на стене висела Эмили, и её белки глаз почернели, а тело было напряжено, как будто она держала что-то неподъёмное. Девушка размеренно дёргала цепи, и они в любую секунду могли треснуть, поскольку сила внутри неё была уже не человеческой.
— Предпоследняя стадия поглощения, — на этот раз Кайл не дождался разрешения и, протиснувшись мимо шефа, подошёл к жертве вплотную. — Надо ей помочь.
— Не подходи, — Хоук переводил взгляд с Эмили на Кайла, видя едкую усмешку на губах дьявольского обличья. Дьявол-то всё прекрасно помнил, в отличие от Фабиана. Точно так же выглядел Кайл, когда его телом завладел герцог Данталион. И ему это удалось куда проще, чем можно было предположить.
Кайл недоуменно обернулся.
— С ума сошёл? Если мы её не вытащим, мелкий всех грохнет.
— Не стой столбом, — Эйден мягко втолкнул шефа в помещение. — Нам приходится жертвовать собой, это уже привычно.
Не став вникать в их странные разговоры, Кайл обернулся к Эмили. Та его, конечно, не узнавала, но вот то, что сидело внутри неё, зловеще рассмеялось.
— Цепи слишком хлипкие для меня. Скоро это кончится. Тело девчонки вам уже не спасти, но она послужила мне хорошим товарищем. Я узнал много нового про вас и про того парня, которого тут почему-то нет…
— Что ты сделал с Шоном? — нельзя было понять, намеренно Эйден отвлекает Его или нет, но это работало, и Кайл быстро чертил что-то на ладонях девушки собственной кровью.
— Ничего особенного, но, боюсь, ему не очень понравилось, — Дьявол перевёл чужие зрачки в сторону и сфокусировался на Хоуке. — Скоро доберусь и до тебя. Надеюсь, мы друг друга не разочаруем, Источник. Весь мир возбуждён, и земля под ногами будто стала горячее… жарче… Это привкус огня на моих губах. Знаешь ли ты, какова на вкус человеческая смерть? Знаешь, о чём я… А если по-другому — смерть человечества? — Эмили заходилась чужим смехом, пока Эйден пытался освободить её ноги от цепей, а Кайл дорисовывал тайные символы. — Вот так-то! На самом деле, ни один из нас не обязан защищать человечество. Почему ты — не я? Почему ты выбрал людское племя? Я знаю… А ты не знаешь… И, если честно… — Из уголков её глаз потекла чёрная кровь. — Будь ты прежним, давно уничтожил бы и этого жалкого политика, и своих так называемых друзей, а не трясся за их ничего не стоящие жизни, как теперь.
— Лучше закройте дверь и выйдите, — сказал Кайл, отрываясь от дела. — Сейчас будет немного стрёмно.
— Не навреди ей, — Эйден не отошёл ни на шаг. — Хоть одна лишняя царапина, и ты покойник.
Кайл посмотрел на него снизу вверх, не вставая с колен, и хмыкнул:
— Попробую, конечно, раз ты так угрожаешь… Но я никогда этого не делал.
Картеру это не понравилось, но выбора не было. Убедившись, что никто не собирается следовать мерам предосторожности, Кайл вздохнул и коснулся креста на ладони Эмили. Лиловатый огонь очень слабо, как на отсыревшем дереве, дотронулся до её кожи.
— Ты, проклятая душа, заточённая в клеть греха… Порви все прутья, что сковали твоё сердце и разум. Праведный огонь очистит тело твоё, проклятое зло оставит душу твою. — Посмотрев на Эмили, он убедился, что ни черта не сработало, и неуверенно заговорил дальше: — Через тьму тянешься к свету и ищешь спасительный крест, праведным огнём исцелённый, обжигающий руки твои, и горит от святой воды кожа твоя, и горит синевой нечестивое пламя… — Их соединённые слабым светом руки мелко задрожали, и глаза жертвы Дьявола захлопнулись, будто по щелчку. — Твой властитель отпускает тебя на свет, и ты больше никогда не вернёшься в клеть. Праведный огонь очистит тело твоё…
С её губ сорвался оглушительный визг, совмещающий в себе высокий женский голос и низкий из преисподней, и сотни дымчатых летучих мышей взвились под потолок, пробивая и руша стены. Эмили трясло, её руки выгибались под неестественным углом, и шея хрустнула, когда девушка запрокинула её вверх, заодно ударившись затылком об стену. Агония жгла её тело, и, возможно, изнутри по частям выходила тьма. Цепи лопнули, и она рухнула, как подкошенная, на руки Эйдену.
Одновременно с криками Эмили, уже больше похожими на отчаянные и громкие вдохи-всхлипы, гремело, казалось, целое здание, и услышать друг друга было невозможно. Эйден
