Говорить было не о чем, но и уходить не хотелось. Искоса глядя на Кайла, старавшегося не заснуть в тепле и под ровное бормотание телевизора, Эйден пытался понять, что же в нём изменилось. Нет, Фабиан по-прежнему огрызался, ругался и злился по пустякам, независимо от присутствия или отсутствия рядом Хоука. Но в глубине души он будто бы успокоился, смирился с чем-то. Вспоминая их первую встречу, Картер не мог не радоваться за товарища, с трудом добившегося душевного покоя. Что ни говори, это хорошо, да и находиться в одной квартире с этим парнем стало не так опасно.
— Чё уставился? — зевнув, объект размышлений врача перевернулся на живот и с головой накрылся одеялом. — Телик лучше выключи, надоело.
— Хотел тебя в одеяло закутать, — съехидничал Эйден, выполняя просьбу и кладя пульт возле умолкнувшего телевизора. — Представляешь, как мило?
— Да иди ты… бабушка нашлась, — ответили из-под подушки. Картер немного постоял возле дивана, демонически расхохотался и ловко подоткнул одеяло, превращая лежбище Кайла в кокон неродившейся бабочки. — Чтоб тебя, Эйди! Стёкла из очков повыдавливаю!
— Спокойной ночи, — умерив издевательский тон, сказала новоиспечённая бабушка, гася свет на пороге комнаты. — Проснись бабочкой.
Фабиан отпустил пару проклятий и, уронив голову на подушку, заснул. Через пять минут Эйден в точности скопировал его действия в соседней комнате.
========== Часть II. Глава VII. Новый Источник ==========
Feras, non culpes, quod mutari non potest.
То, перед чем бессилен, молча вынеси.
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Манхэттен
2024 год
Хоук проснулся от сигнала будильника, что его неприятно удивило.
Дело было не в способе пробуждения. Песню он выбирал тщательно, и «Friction» на эту роль подходила идеально. Но обычно он просыпался до сигнала и за время «до» успевал сообразить, какой сейчас век, день недели и как его зовут. Всё это он довольно долго считал последствиями амнезии, пока какие-то заботливые люди не объяснили, что это явление обычное и вполне распространённое, особенно в понедельник в семь утра. В общем, сегодня система дала сбой, и это было не к добру.
Через занавески пробивалось солнце, обещавшее тёплый день. Телефон продолжал разливаться соловьём, и Лаватейн протянул руку, чтобы его успокоить. Но мобильник, как оказалось, лежал на самом краю тумбочки, за книгой и парой папок. Чтобы до него дотянуться, придётся сесть.
Стоило Хоуку принять вертикальное положение, как он тут же об этом пожалел. Позвоночник будто обхватили десятки раскалённых пальцев, спину прошило резкой болью, и с губ сорвался тихий стон. Тяжело дыша, он в секундной панике пытался понять, что происходит, но ощущение резко сменилось другим. Молодой человек отчётливо почувствовал, как внутри него что-то ворочается, ползёт вверх по тому же позвоночнику и затихает. Дождавшись, когда это исчезнет, Лаватейн упёрся локтями в колени и обхватил руками голову. От боли осталось лишь сбившееся учащённое дыхание и утихающий жар.
«И что это было? — спросил он у себя, неравномерно дыша. — Рановато для ревматизма… Чёрт. — Вспоминались те странные сны, о которых он проболтался отцу. Вернее, странными были не сами сны, а то, что за ними следовало — тянущая боль в спине. Но как сегодня… такого ещё не было. — Ну и ладно, сделаю вид, что ничего не заметил».
Он бы и остановился на этой мысли, если бы не почувствовал кое-что ещё. Слабо, но ощутимо жгло татуировку. Хоук не удивился бы, увидев её горящий каким-нибудь неестественным пламенем, но проверять не стал. Чувство не из приятных, но оно помогло многое прояснить.
«Значит, это из-за «Силы»? Прекрасно. Быть Первым — значит ничего о себе не знать и мучиться от странных вещей? Замечательно!» — не позволяя себе разозлиться, шеф, покачиваясь, отправился в ванную, но ледяная вода, которой он умывался, только раззадорила лишние мысли. Пришлось старым добрым способом треснуть себе по лицу. Разглядывая в зеркале покрасневшую кожу на щеке, Хоук усмехнулся: сколько же раз его выручало такое самобичевание. Глупо, зато помогает. Он не мог позволить себе гнев. Нельзя выходить из-под собственного контроля, это никогда на его памяти не кончалось хорошо.
Убедив себя, что всё прекрасно, Лаватейн перебрался на кухню в одних штанах и тапочках. Теперь, посыпая солью жарящуюся яичницу, он с большим удовольствием вернулся к проблеме уже в более вменяемом состоянии. Раз он в этой мистике полный чайник, нужно спросить у тех, кто разбирается! Хоук действовал методом исключения. У Шона и со своей Силой проблем не оберёшься, незачем грузить юного заместителя чужими проблемами. Эйден — казалось бы, идеальный вариант. Не только консультацию даст, но, возможно, и физически поможет… Тут была загвоздка иного рода.
«Я ему немножко не нравлюсь. — Вчера, когда шеф самозабвенно кидался ножиками в мишени, он не мог не обратить внимания на подозрительные взгляды Картера. Не укрылись от него и резковатые замечания на ту же тему. — Наверняка весь вечер вытряхивал из Кайла информацию, что я за монстр такой и откуда взялся. Хотя какой смысл обижаться, я и сам-то себе не очень доверяю…»
Решение казалось и близким, и простым: почему бы не рассказать обо всём Кайлу? За несколько лет общения Хоук выработал двустороннюю привычку — ничего от него не скрывать. Разумеется, в то время как Фабиан врал напропалую, от нечисти до Макдоналдса, исключая бытовые мелочи. Исключительно из соображений безопасности.
«Вот и я совру… из соображений безопасности». — Он отчётливо представил себе, как придётся откачивать нервного друга после жизнерадостного «я сегодня чуть не умер, представляешь?», фыркнул и окончательно передумал что-либо ему говорить.
Эпопея Imagine Dragons про воителей, стоявшая на все новые телефонные номера, возвестила о том, что позвонил четвёртый вариант.
— Привет, — поздоровалась Энджел, едва он взял трубку. — Я тебя не разбудила?
— Не, что ты, — параллельно с разговором шеф тщетно пытался переложить яичницу на тарелку, не уронив отрывающийся кусочек. — Есть какие-то новости?
— Думаю, да… не такие важные, чтобы срочно выкладывать. Но могут тебя заинтересовать.
— Интриганка, — пробормотал Хоук, отступая с тарелкой к столу. — Что у тебя со звуком?
— Я на лестничной клетке, — печально объяснила девушка. — Шон спит как убитый, а мне его будить жалко. Ну, мы же сегодня собираемся, да?
— Почему бы и нет? Раз все так горят желанием тренироваться…
— Хах, я тебя разочарую… Горит один Шон, как всегда. Вот уж кто тренируется до посинения, в самом прямом, увы, смысле. За ним глаз да глаз нужен, чтобы не перетрудился. Кайл отлынивает изо всех сил, а Эйден слишком зациклен на обустройстве этого грешного
